В. Вебер

* * *

Помню в раннем детстве свою завороженность быстрым движением весенних ручьев,

а по вечерам - их неподвижностью, когда, замерзая, они останавливались, словно по чьeму-то мановенью.

Соседка тетя Настя поясняла: тот, кому они повинуются, тоже хочет кое-когда поспать.

2003

Отчий дом

Ни один дом не стал родным кровом. Даже тот, где вырос.

Побывал в нем через много лет, но не ощутил волшебства,

исходящего от стен, не почувствовал сокровенной связи,

о которой пишут другие. Об остальных пристанищах,

где жил, где любил, и говорить не стоит,

забывал о них, затворив за собою дверь.

А бабушка только и вспоминала,

как споткнулась о порог,

когда ее изгоняли.

2001

Шахтерский поселок.

Ни травы, ни деревьев.

Небеса из угольной пыли.

Зову призраки сородичей,

вольных стрелков,

загнанных в штольни и копи…

Лишь дядя Яков,

Орфей,

возвратился,

пусть безголосым,

зато нe один,

с Эвридикой,

с Катей,

нормировщицей

второго проходческого участка.

Копeйск, 1976

* * *

Казахстан. Начало 90-х. Бывшее село под Павлодаром.

Перед одним из домов сидит казах на скамейке, курит.

В целом селе один-одинешенек.

Говорю: немцы «ау», русские «фьють», как жить дальше будешь?

Глаза еще больше сузил, запел:

степь баальшой-баальшой,

ветер дует, песок летает, трава растет,

челавэк приходит, челавэк уходит, трава растет…

Сидим, молчим,

слушаем, как хлопают двери пустых домов.

2005

Изгнанники

И добрая крыша чужбины

не спасала от ливней

собственных слез

2002

* * *

Перелетная птица, не нужная

ни одной из родин...

Сколько сил еще хватит

продержаться,

не приземляясь…

2002