Шмидт Александр - Литературный портал российских немцев

Шмидт Александр Русланович –

Schmidt Alexander

anons

родился 13.06.1949 в с. Новопокровка Семипалатинской области.

Окончил Казахский Госуниверситет, в 1989г – Высшие литературные курсы при Литературном институте им. Горького. Публикации в журналах: «Простор», «Юность», «Крещатик» №1- 2013, №1(79) 2018. и др.

Автор поэтических сборников: «Земная ось», «Родство», «Преломление света», «Зерна дней», «Здесь и там».

Стихи Шмидта включены в «Антологию русского верлибра» – издания: «Русская поэзия ХХ», «Освобожденный Улисс», «И реквиема медь...» и т.д.

Стихи переведены на немецкий, польский и корейский языки – переводчики: Готфрид Бенн, Эрих Фрид, Ральф Грюнебергер, Темирхан Медетбеков.

С 2001 года живет в Германии, с 2005 – в Берлине.

В дополнение к биографии – интервью Московской немецкой газете

- Lieber Herr Schmidt, vielen Dank, dass Sie sich die Zeit für ein paar Fragen nehmen! Ich möchte nur ein paar Sachen über Sie als russlanddeutschen Autor wissen, Sie können gerne auf russisch antworten. Sie müssen auch nicht alles beantworten. Was bedeutet Russlanddeutsch sein für Sie?

Мой отец был из немцев Поволожья, нечаянно выживший трудармеец. В семье жила, как незаживающая рана, память о моем деде-немце, расстрелянном в 1938 году, моя мама - русская, на ее долю выпали и ужасы раскулачиванья, и голод начала тридцатых годов, и жизнь в детском доме. Я русский немец. И так уж получилось, для немцев - я русский, а для русских - немец. Возможно в моем голосе/в моих стихах/ как-то звучит эта трещинка, если она есть в судьбе.

Sie haben einen deutschen Vater, eine russische Mutter und eine ukrainische Großmutter - als was verstehen Sie sich selber?

Когда обижают русского – я русский, когда немца – я немец и всегда стараюсь оставаться человеком – что требует усилий, это не так уж просто – быть человеком.

Über was schreiben Sie und wie spielt ihr russlanddeutscher Hintergrund in Ihren Texten eine Rolle?

Я пишу о том, о чем писали, пишут и будут, надеюсь, писать поэты всех народов и времен – о жизни и смерти, о любви и боли, о радости и отчаяньи... «о времени и о себе», - как сформулировал когда-то Владимир Маяковский. Естественно, мой угол зрения, хочу я этого или не хочу, задан векторами моей русскости, немецкости, украинкости. Все это так или иначе находит свое выражение в моих текстах, «речениях», как сказал бы Хайдеггер. Все влияет на «геном» поэта... и место, и время, и «проселок», по которому он уходит из дома, раны и обиды, которые он получает в детстве. Я очень хорошо запомнил серый, дождливый день начала пятидесятых. В открытом кузове послевоенного грузовика, продуваемый степным ветром, – я, совсем ребенок, жду отца, который ушел отмечаться в комендатуру НКВД...

Was möchten Sie mit Ihren Texten erreichen?

Цель поэзии - поэзия, - так или примерно так обмолвился А. С. Пушкин. Поэзия не может служить инструментом политики или идеологии. Она – занятие царственное. Она то, что нельзя "ни съесть, ни выпить, ни поцеловать", в обыденном смысле она бесполезна. Поэзия – не молитва, но чем-то сродни религиозному чувству, потому что соединяет "вещи далековатые". Молитва - это ведь тоже попытка человека соединиться не с кем-нибудь, а с Богом. Стоит перечитать державинского «Бога», чтобы почувствовать, что его ода - грандиозная молитва.

В конечном счете предназначение поэзии, как и молитвы, напоминать человеку, что он человек. В наши технократические времена, когда человеку навязывается роль этакого чип-существа, призванного встроиться в какой-то гигантский суперкомпъютер и рабски служить ему, такое предназначение поэзии не кажется мне чем-то мало значительным. Поэт и поэзия оказались в нынешние времена где-то на обочине новой цивилизации со старым библейским названием ее - царство Зверя. Но по-прежнему встречаются еще чудаки, читающие стихи. Мне нравится в этой связи высказывание Пауля Целана о поэтическом тексте: «Поскольку стихи есть, конечно же, форма высказывания и в этом смысле диалогичны по самой сути, любое стихотворение – это своего рода брошенная в море бутылка, вверенная надежде – и часто такой хрупкой надежде, – что однажды ее подберут где-нибудь на взморье, может быть, на взморье сердца».

Was denken Sie - ist die Literatur von Russlanddeutschen auch für andere Leute (Deutsche oder Russen) überhaupt interessant?

Если это настоящая литература, она может быть интересна всем: и русским, и немцам, и даже корейцам. Недавно у меня брали интервью тележурналисты из Южной Кореи, где были напечатаны переводы моих стихов.

2014 ist das Jahr der deutschen Literatur in Russland. Warum ist die Literaur der Russlanddeutschen da so wichtig?

Я не могу сказать, что она так важна, я могу только надеяться, что она может быть чем-то вроде модуля-перехода или местом встречи двух вселенных: немецкой и русской литературы, доказательством того, что можно дышать и не задохнуться смешанным воздухом двух этих великих культур.

Опубликовано на портале

Поэзия

1. Стихи

2. Верлибры

3. Верлибры „Перекати-поле“, „Фонарь Диогена“, „Держава детства“ и др.

4. Верлибры «Время мгновенного счастья». «Поле». «В степи»

5. Верлибры «Таможенный досмотр». «Слово». «Железный век»

6. Строфы

7. Плачущий. Земля. Какой легкой казалась мне жизнь...

8. Зона досяганья. Утром тень моя. Икона. Старик

9. Отступник. Игра в кости

10. В грудь мою ударит тупо. Божья коровка