И. Крекер

Когда захожу в комнату этого обитателя нашего необычного дома, уже с порога улыбаюсь. Ему нельзя не улыбнуться светлой улыбкой. Он – наш любимец, кумир, почти единственный мужчина в отделении. Как сказала, шутя, одна пациентка: „Конкуренция велика, нужно следить за собой“. Тогда я посмеялась над её словами, но потом понаблюдала за ним и отметила, что наш „Казанова“ действительно пользуется успехом у женщин.

Он впервые поступил к нам в дом при психиатрии лет восемь назад.

– Откуда Вы? – спросил он меня.

– Из города К., – ответила я ему, назвав город моего проживания.

Его это не удовлетворило. Он хотел знать о моих исторических корнях. Иностранный акцент выдал меня, как всегда, с головой. Пришлось признаться, что родом я из России. Тогда он написал мне несколько слов на бумаге. Рука его тряслась, буквы располагались на неровно, но всё же можно было прочесть. Я была удивлена, что мужчина написал тогда латинскими буквами русские слова – весна, цветы, лето…

Мы разговорились, насколько это можно было в его положении. Я поняла, что его соседка по прежнему месту жительства была родом из России. От неё он узнал о нашей стране, к которой проявил большой интерес. Он был счастлив тем, что доставил мне удовольствие своими знаниями.

Так действовал „Казанова“, видимо, всегда. Он умел и до сих пор умеет найти подход к женщинам. Его все уважают и любят, несмотря на крутой нрав и с годами пришедшую немощность.

Пока он мог самостоятельно преодолевать небольшие расстояния, был постоянным посетителем кафе. Позже мы привозили его туда на коляске на три-четыре часа в день после обеда. Когда он уставал и хотел вернуться в отделение, нам сообщали по телефону, и мы его забирали.

В настоящее время он может передвигаться один не больше ста метров, поэтому находится под постоянным наблюдением. Дважды был оперирован, дважды ломал тазобедренный сустав, так что падать ему не привыкать. Он имеет проблему и с приёмом пищи: на всякий случай предусмотрена возможность для искусственного питания, к которой медицинский персонал прибегает, например, летом, в дни жары, или при высокой температуре. Правда, по его виду и поведению сразу не определишь, что температура поднялась, к примеру, до сорока двух градусов.

Он переносит подобного рода мелочи стойко, с только ему одному присущим хладнокровием.

Наш герой родился в тысяча девятьсот сорок втором году. Дитя войны. Об отце он никогда не рассказывает. Известно, что детские годы провёл с матерью и сестрой, которых, к нашему общему сожалению, нет больше в живых. По окончании гимназии юноша мечтал посвятить себя медицине, даже два семестра проучился в университете. Примерно в двадцать лет появились первые галлюцинации и мания преследования. Он обратился к врачам. Никто не мог ему помочь избавиться от голосов и видений. По этой причине пришлось бросить учёбу в высшем учебном заведении. Он переехал к матери, но не стал сидеть сложа руки, окончил техникум и получил специальность механика. Позже, к великой его радости, нашлось и место работы в мастерских для инвалидов.

С годами психика не на шутку давала сбой. Он понимал сам, что серьёзно болен, и вновь обратился теперь уже к психиатру, а в двадцать два года впервые был определён в неврологическую клинику.

После первого курса начались хождения по психиатрическим учреждениям. Впоследствии, после более сорока амбулаторных лечений и после смерти матери, он был по собственному желанию определён в наш необычный дом при психиатрии. Мужчине тогда было около шестидесяти лет.

Наш пациент часто слышит голоса умерших родных и знакомых. Он пытается отгородиться от них темнотой: закрывается в комнате, не кричит, не плачет, просто весь сжимается в кресле в комок, натягивает на голову одеяло, таким образом защищаясь от тёмных сил. Его потом долго нельзя вывести из этого состояния. Он боится один оставаться в помещении, всегда просит прийти через полчаса.

По-видимому, от длительного лечения медикаментами у пациента развился синдром Паркинсона. Отсюда все последующие психические и физические недомогания.

Самое страшное для него – проблема с речью. Он говорит невнятно, часто абсолютно непонятно, но – может петь. Если мы не понимаем, о чём он просит, он возбуждается, доводит себя до нервного приступа. Спасением является пение. Мы просим его пропеть то слово или предложение, которое он не может сказать. И он поёт. У него прекрасный голос, слова звучат как отлитые из музыкального металла. Это нужно слышать.

– Полчаса, – бросает он в пространство, в надежде, что сестра поймёт его страх перед тем, что его ожидает в одиночестве. Его голос звучит громко, но невнятно.

– Что Вы говорите? Вы в чём-нибудь нуждаетесь?

– Полчаса, – кричит он, возбуждаясь всё больше и больше…

Я вбегаю в комнату на голос. Объясняю начинающему практиканту значение просьбы пациента. Провожу рукой по его плечу, успокаиваю тихими интонациями голоса и прошу что-нибудь спеть. В ответ слышу мощное пение всегда одной и той же строки из песни: – Junge, komm wieder nach Haus… что в переводе значит: Юноша, приди же домой…

Мы понимаем его без слов. С годами уже знаешь, что и в какой момент он скажет. Он только рукой поведёт, а ты уже понимаешь, что нужно шкаф закрыть на ключ или что ему неудобно сидеть на одном месте. В таком случае нужно взять его руки в свои, немного приподнять его в кресле, и вовремя подложить подушечку под правую руку, чтобы он мог сидеть прямо. Всего-то несколько движений с обеих сторон, и проблема дискомфорта решена. Всего-то несколько слов, и он считает себя понятым и не одиноким.

Мужчина верит в своё возрождение. Он знает, что умрёт, но потом родится в виде какого-нибудь живого существа. Я ему как-то сказала, что в другой жизни мы обязательно встретимся, так как хорошо понимаем друг друга. Он до сих пор повторяет эти слова как пароль, как знак будущей счастливой жизни.

Однажды он был у меня в гостях. В тот день мы с практикантом, взяв с собой трёх жильцов отделения, провели с ними полдня вне клиники. Это была экскурсия в домашнюю обстановку. Специально для него я тогда испекла его любимый творожный пирог с мандариновой начинкой. Гости познакомились с моим сыном Даниелем, понаблюдали за играми нашего пса во дворе дома.

Сейчас, когда мужчине бывает очень плохо, я говорю ему:

– Даниель передаёт Вам привет, – лицо его сразу освещается доброй улыбкой. Он молодеет на глазах, пытается что-то сказать, но не всегда получается. Тогда я опять прихожу ему на помощь напоминанием о нашем Вушеле, овчарке, которую он видел во дворе:

– Вушель ждёт, он помнит о Вас.

– Вушель, Вушель, – выговаривает мужчина ясно и понятно.

Губы его расплываются в улыбке, глаза прищуриваются и смеются. Светлая сторона его существа открывается для меня снова и снова, и страхи отпускают его, агрессия отступает, психическая атака отменяется.

Да, каждому необходим свой подход. Каждое живое существо ищет тепла и внимания, любви и ласки. Это не так-то много, но в то же время – такой дефицит, без которого порой уходят люди в мир иной, если вовремя не протянуть им руку.

Наш герой сейчас находится в хороших руках. Пожелаем же ему в атмосфере добра и заботы прожить ещё много лет и достойно встретить свою старость.