Супруга гауптмейстера (30.11.2015)


 

Евгений Мауль

 

 

Рассказ

 

В берлинском бюро по трудоустройству на вопрос о своей профессии художник Кудайберген Карлович Штангенциркуль, недавно переселившийся на свою историческую родину из России, гордо ответил, что он признанный живописец, чьи полотна хранятся во многих галереях и частных коллекциях стран СНГ и Европы.

- Замечательно! Значит, вы, герр Штангенциркуль, хорошо владеете кистью?! - обрадовался лысоватый чиновник с нервно дёргающимся жёлтым глазом и, не дожидаясь ответа на свой риторический вопрос, открепил художника от социального пособия и выдал ему направление на работу.

На следующий день Кудайберген Карлович получил кисти, валики, краску в десятилитровых вёдрах, после чего был отправлен на покраску складского помещения, где мог в полной мере применить своё профессиональное умение. Изо дня в день, из месяца в месяц выполнял признанный живописец Кудайберген Карлович Штангенциркуль малярные работы по покраске потолков и стен различных квартир, офисов, складов, гаражей, торговых помещений и прочих объектов, но удовлетворения от этой деятельности, разумеется, не получал. Поэтому он несказанно обрадовался, когда нарисовать свой портрет поручила ему его соседка по подъезду фрау Шпек, жена Вальтера Шпека - гауптмейстера из городского полицейского управления.

Волнистые волосы фрау Шпек чернее таврийской ночи, взгляд из-под длинных ресниц полон неги, губы цвета спелой южной вишни полураскрыты, кожа нежна, как дорогой персидский шёлк, а речь подобна сладкозвучному птичьему пению. Было вполне объяснимо, почему эта обжигающая мужские взоры черноокая брюнетка стала объектом тайного вожделения Штангенциркуля, ценителя всего прекрасного.

Её супруг, гауптмейстер полиции Вальтер Шпек, зачастую задерживается допоздна на работе, ведь охота за опасными преступниками наподобие Ганса Мюллера, взятого намедни с поличным на краже редиса и турнепса в овощном магазине, требует полной отдачи времени и сил. А чтобы поймать Вольфганга Хазенбайна, кравшего туалетную бумагу в здании вокзала Шарлоттенбурга, гауптмейстер просидел в общественном сортире три дня и три ночи в засаде. Этот суровый страж порядка позволяет себе расслабиться только дома и после выпитой пятой рюмки шнапса засыпает на столе посреди остатков сосисок и кислой капусты со счастливой улыбкой на устах.

Фрау Шпек, облачённая в лёгкую, словно струя летнего воздуха, тунику, отворила дверь Кудайбергену Карловичу и с извиняющейся улыбкой на лице упорхнула в будуар, чтобы „привести себя в порядок“. Дожидаясь хозяйку в гостиной, Штангенциркуль обратил внимание на находящуюся в серванте фотографию гауптмейстера полиции Вальтера Шпека и его тёзки – служебного пистолета системы «Вальтер», начищенного до блеска. При взгляде на этого грозного стража порядка во всеоружии по спине Кудайбергена Карловича поползли от страха мурашки. Спустя четверть часа, супруга гауптмейстера величавой поступью вошла в комнату и, изящно сбросив с себя полупрозрачную ткань, предстала перед художником в ослепительном костюме Евы, после чего прилегла на оттоманку, устланную мягкими подушками с витиеватым восточным орнаментом. Вытерев пот со лба полой своего потёртого вельветового пиджака ядовито-зелёного цвета, купленного у одного желтозубого вьетнамца за три с половиной евро на блошином рынке и совладав с растерянностью, Кудайберген Карлович установил мольберт, выдавил на палитру краски из тюбиков и вооружился кистью. «Прекрасная Даная!» - воскликнул он в порыве воодушевления и принялся за рисование портрета фрау Шпек в стиле ню. При взгляде на супругу гауптмейстера художника от возбуждения бросало в жар. Подавляя своё либидо, ему приходилось щипать себя до боли за нос, выдёргивать волосы из ноздрей до появления слёз и сжимать челюсти до хруста зубов.

«Иди ко мне, мой Рембрандт!» – отозвалась через некоторое время с непосредственной улыбкой фрау Шпек со своего ложа и убрала в сторону руку, прикрывавшую восхитительный холм Венеры. Почувствовав лёгкое головокружение, живописец стыдливо отвёл взор от волнующей натурщицы и побежал на кухню выпить воды... Когда он вернулся в гостиную, фрау Шпек нежно взяла его за руку и увлекла за собой на оттоманку. Собрав всю волю в кулак, Кудайберген Карлович попытался освободиться из этого сладкого плена, но, спустя некоторое время, оставил сии тщетные труды и прильнул к сладострастным губам цвета спелой вишни...

В это мгновение послышался шум. Дверь в гостиную распахнулась, и весь проём заполнила фигура гауптмейстера полиции Вальтера Шпека с верным товарищем – пистолетом системы «Вальтер» в крепкой руке.

- Ага, попались! - заревел раненым зверем обманутый муж, приглаживая топоршащиеся от негодования в разные стороны рыжие усы.

Передёрнув затвор служебного оружия, он принялся стрелять из него вокруг себя. Пули свистели у любовников над головами, с потолка осыпалась штукатурка, а с чешской люстры, купленной ещё до падения железного занавеса в хозяйственном магазине Восточного Берлина, падал стеклянный град. Выпустив обойму, гауптмейстер принялся искать новую, и в этот момент кратковременного затишья на кухне раздался хлопок...

- Это сосиски взрываются в кастрюле на плите! - закричала в ужасе фрау Шпек и бросилась стремглав на кухню, надевая на бегу зелёные гамаши. Её супруг, потрясая пистолетом, кинулся за ней со словами «Как ты могла?! Как ты могла?! Как ты могла забыть на плите сосиски?!»

Через час гауптмейстер полиции Вальтер Шпек после выпитой пятой рюмки шнапса спал на столе посреди остатков сосисок и кислой капусты со счастливой улыбкой на устах. Его жена, фрау Шпек, окуная малярную кисть в банку с хозяйственной краской, дорисовывала широкими мазками свой портрет в стиле ню, а художник Кудайберген Карлович Штангенциркуль с мольбертом под мышкой бежал по вечерним берлинским улицам прочь из города, вытирая на бегу пот со лба полой своего потёртого вельветового пиджака ядовито-зелёного цвета, купленного у одного желтозубого вьетнамца за три с половиной евро на блошином рынке.



↑  1740