Елена Зейферт

***

В том июне были ночи

тёмно-душные.

И июньскою, как солнце,

душа моя…

Мужу утром – на войну. Плечи мужнины

из ковша я обливала, из ковша, ковша…

Целовала у висков ложбинки мокрые,

Руки крепкие его, загорелые…

Он прилёг… Я немо плакала: “Егорка мой,

Ты вернись ко мне, прошу тебя, целый…”

Я девчонка, восемнадцать лет и вёсен мне,

После свадьбы мы полгода прожили с ним…

…Той тяжёлой, ох, мозольною осенью

как тужила я в тылу, семижильная!

Но ребёночка рожала без стона я…

А живёт он только в строчке старательной:

“Мальчик – вылитый ты! Будет воином”.

…Умер, и на столбике аккуратненьком

над могилкой, не привечен белым светом он,

повторяет крошка имя отцовское…

Что же письма мои, да с неответами

возвращаются?.. Да где же ты, сокол мой?

Прогремела гром-Победа салютами!

Я ждала его, ждала, неустанная.

…Он пришёл. И я, увидев, разутая,

к мужу… а с ним гостья незваная.

Руки крепкие его, орден-золото.

А любовь моя, моя – луг нескошенный…

– Это Женька, медсестра. (Очи долу та.)

На сыночка посмотреть не позволишь мне?