Мартин Тильман
Наступал Новый 1941-й год, или Рождество, как у нас в деревне Бергталь продолжали называть этот праздник. Надо сказать, в те времена в стране Советов запрещалось празднование Рождества, поэтому люди были вынуждены втайне совмещать праздник Рождества и Новый год. Дядя Герберт, мамин брат, еще ни разу не забывал привезти нам к Новому году живую душистую елку. Дядя Герберт был горбат и у него была сломана рука и совсем не легко было рубить елку высоко в горах и верхом на лошади везти ее к нам в город Токмак за 25-30 километров, где мы тогда жили. Эта елка доставляла ему много болей и неудобств, а нам много радостей.
За неделю до Нового года дядя Герберт привез, как всегда, пушистую, смолистую, приятно пахнувшую елку. Вся наша семья очень обрадовалась. Но чем ее украсить, если нет игрушек? И вот началась веселая пора: каждый вечер вся семья садилась за стол и принималась за изготовление елочных украшений. Из узких цветных бумажных лент мы делали елочные цепи, заранее собранные желуди заворачивались в цветную от конфет фольгу, которую собирали в течение всего года. Наша мама достала откуда-то стеариновые свечи. Вот и все атрибуты украшения елки. Накануне Нового года елка была установлена в «большой» комнате и украшена.
Завтра Новый год, а снега все еще нет. Осень и начало зимы были теплыми и не видно было конца теплым дням... Листья с деревьев, правда, почти все опали, но трава продолжала зеленеть, особенно на солнцепеке, возле плетней. В эту осень яблони набрали во второй раз бутоны и начали цвести. Поздней осенью яблоки стали созревать, но оказались мелкими и не особенно вкусными. Суеверные старожилы говорили, что такое необычное явление – не к добру. Это, якобы, ведет к суровой зиме или к каким-то несчастьям.
«Что же это за Новый год, если под забором трава растет чуть не по колено?» - сетовали люди.
«Дождитесь ночи, Бог даст и снег выпадет!» - успокаивали оптимисты.
Мы, дети, втайне ждали подарков, хотя знали, что их не на что купить, денег всегда не хватало. Мы рано легли спать, чтобы утром, как это водилось в деревне, еще при свечах, встретить Новый год или Рождество. Только мама еще долго не ложилась спать. Она долго молилась Богу, чтобы он смилостивился и послал ей весточку от любимого мужа, нашего отца.
Она молилась, чтобы Бог вразумил ее, что же ей подарить детям к Новому году. Затем она долго искала что-то в шкафу и нашла аккуратно завернутые в тряпочку три пары фильдеперсовых чулок и три пары шерстяных носков, которые бабушка когда-то связала для своих внучек. Дядя Герберт привез мне деревянных лошадок, овечек и несколько кур, которые он сам выстрогал. Эти игрушки не совсем соответствовали моему возрасту, но что поделать, если не на что купить другие. Кроме того, нашлась еще книга: «Сказки Х.К. Андерсена». Мама завернула каждый подарок в цветную бумагу и положила под елку, туда же она поставила лошадок, овечек и кур, подкинув им свежей травы.
Была полночь, мама выглянула в окно и зачарованно замерла: густые белые хлопья медленно спускались на зеленую траву. Это было завораживающее зрелище. Она облегченно вздохнула и пошла спать...
В деревне в те годы ходил в полночь от дома к дому маленький молодежный хор и пел под окнами жильцов рождественские песни, чаще всего это была «Тихая ночь, святая ночь». В полночной тишине уже издали был слышен скрип снега под их ногами. И люди, слыша этот скрип, уже заранее настраивались на великолепные рождественские песни. Однако в городе, где мы тогда жили, не было столько немецких семей, чтобы получился хор, поэтому нам пришлось лечь спать без чудных песен.
Мы, дети, проснулись еще затемно. Втайне мы все надеялись, что Бог не оставит нас без подарка. Первым делом мы выглянули в окно и увидели снег:
«Мама, мама, вставай быстрей, снег идет!»
Мы бегали от одного окна к другому и радовались снегу. Мы боялись без разрешения мамы войти в «большую» комнату, где стояла елка, под которой, по давнему обычаю, должны были лежать подарки. Мама оделась, подошла к окну и сделала вид, что только сейчас увидела снег и вместе с нами очень была ему рада. Она не стала больше испытывать наше терпение, и открыла дверь в «большую» комнату... Мама зажгла свечи на елке и в сказочном свете мы увидели подарки... Мы радовались, обнимали и целовали благодарно маму, обещали хорошо учиться и вести себя пристойно. Мама смущенно улыбалась, а в глазах блестели непрошеные слезы...
Налюбовавшись подарками, мы сели за праздничный стол. Мама, как полагалось, взяла библию и стала читать рождественскую историю. Закончив чтение, она прочла застольную молитву, в которой, как всегда, просила Бога послать выздоровление всем больным и сохранить жизнь невинно осужденным заключенным и как можно быстрее вернуть их домой. Затем начался праздничный завтрак. Кроме игрушек, под елкой для каждого стояла тарелка с новогодними пряниками в виде различных фигурок, которые мама втайне от детей испекла и которые привез дядя Герберт из деревни, когда привозил елку. Все это мама спрятала до поры до времени. Завтрак прошел весело, только у мамы нет-нет да и скатывалась по щеке слезинка. Она, вероятно, вспоминала то время, когда еще вся семья сидела вместе за столом и папа празднично, возбужденно и весело беседовал с нами.
Она мысленно говорила с мужем: «Где ты сейчас, мой любимый? Если бы ты знал, как я устала от полной неизвестности. Жив ли ты? Как было бы хорошо с тобой! Вот уже четвертый Новый год мы встречаем без тебя. Ты бы хоть одним глазом взглянул, как выросли дети. Ты больше всего тревожился, как я справлюсь с характером сына... Конечно, он очень живой и шаловливый, часто непослушный, но в целом тебе не нужно о нем тревожиться. Он много читает, а те книги, которые он читает, плохому не научат!»
Начало светать. Тут только мы увидели истинную красоту новогоднего утра. Через белый пушистый снег проглядывала ярко-зеленая трава. Снег выпал так неожиданно и быстро, что мороз не успел приморозить, и трава осталась свежей. Мы, дети, выбежали во двор и начали лепить снеговика. Шары скатывались легко и плотно. Через полчаса снеговик был готов. Его соорудили возле ворот для встречи гостей. Наша овчарка Нелли почуяла в этом снеговике непрошеного гостя и по всем собачим правилам облаяла его. Затем она пыталась с ним играть, но он не реагировал, и Нелли, обидевшись, залезла под террасу и легла на свое место.
Потом началась игра в «снежки»... Игра перебросилась на улицу, и вот уже почти все дети соседних домов включились в игру. Нелли носилась среди «воевавших» и не знала, чью сторону держать. Она визжала, громко лаяла и бросалась под ноги...
Наступал 1941-й год!
1999