(рассказ)

Мартин Тильманн

редакция:

Антонины Шнайдер-Стремяковой

Эдик был очень робким пятилетним ребенком. Его робость была настолько велика, что он ни с кем вне своей семьи не разговаривал. Говорить он научился очень поздно, так что его родители опасались за его будущее: не немым ли он родился. Однако бабушка рассеяла их опасения, сообщив, что это, очевидно, у него по наследству от отца передалось, тот тоже очень поздно начал разговаривать. Особенно примечательно было поведение мальчика в Детском саду. Его воспитательница фрау Штайндорф потратила много времени и труда, чтобы научить его разговаривать, но все было напрасно...

Эдик был необыкновенным ребенком. В то время, как вся семья говорила на диалекте, он говорил на чистейшем литературном языке, но только дома, а вне семьи робел. Никто в семье не знал, у кого он научился правильному языку. Впрочем, был один человек, с которым Эдик разговаривал. Это была очень добрая и тихая фрау Керн. Ей было уже далеко за восемьдесят и жила она в квартире по соседству. Эдик часто забегал к ней и рассказывал все новости, которые приносил из детсада. Он был очень музыкален и напевал все песни, которые пели его старшие братья. Лучшие из этих песен он пел потом у фрау Керн – взамен получал карамельки и аплодисменты...

Эдик охотно играл с детьми в детском саду, но они никогда не слышали от него ни одного слова и потому не были уверены в том, что он их понимал. Фрау Штайндорф беспокоила его молчаливость и рекомендовала родителям обратиться к логопеду.

Логопед, фрау Хаммер, применила все свои знания, но все было напрасно – он молчал. На все ее вопросы отвечал правильно, но только с помощью картинок, которые служили для этой цели. После двух месяцев безуспешных попыток фрау Хаммер прекратила свои занятия. Она написала фрау Штайндорф короткую записку:

«Говорить умеет, но не говорит. Ему нужно время!»

Ежедневно утром и вечером мать Эдика беседовала с ним и уговаривала разговаривать в детском саду. Он каждый раз обещал, но стоило открыть дверь детского сада, как он опять немел.

Фрау Штайндорф едва ли верила, что он дома разговаривает. Она уже много лет работала в детском саду - такого случая у нее еще не было. Поведение Эдика можно было сравнить разве что с апельсином, который долгое время аккумулирует в себе солнечные лучи, чтобы затем вернуть их ароматным соком. Видимо, это было время аккумуляции слов у Эдика, чтобы затем вернуть их в полный голос. Но как долго это могло продолжаться?

Было преддверие Рождества... В детском саду разучивали рождественские песни. Эдик повторял губами текст песен. Дома он их затем пел в полный голос матери и бабушке, которая жила поблизости и часто приходила к ним. Незадолго до Рождества Эдик спел лучшие рождественские песни фрау Керн. Она была в восторге и долго беседовала с Эдиком, объясняя, что нехорошо хранить в себе свои способности.

«Эдик, - обратилась она к нему, - я тебя очень люблю и твои прекрасные песни тоже, но все твои друзья в детском саду хотят их тоже услышать. Посмотри на меня, я уже старая, и каждый день может быть последним днем в моей жизни. Но я бы очень желала дожить до того дня, когда ты эти песни споешь в детском саду... Ты обещаешь исполнить мое желание?»

Эдик был очень опечален, когда фрау Керн заговорила о надвигающейся смерти. Он обещал набраться мужества и на рождественском празднике спеть вместе с детьми.

И вот, в Детском саду наступил день празднования Рождества. Все в семье, особенно Эдик, были возбуждены. Все желали Эдику удачи и решимости. Особенно много теплых слов он услышал от своей бабушки. Прежде, чем пойти в Детский сад, он забежал к фрау Керн. Для удачи, она обещала все время, в течение которого он будет петь, держать палец в чернильнице. Затем она крепко обняла его, поцеловала и дала леденец, чтобы голос был высоким и звонким. После этого он со своей матерью бодро зашагал к Детскому саду.

Елка в блеске огней и украшений стояла в центре большой комнаты, в которой дети обычно играли, от нее исходил прекрасный еловый дух. Фрау Штайндорф и все дети были веселы и счастливы, только у Эдика были проблемы... Для исполнения песен, дети были поставлены возле елки, а далее, вдоль стен, сидели родители.

Фрау Штайндорф подняла для дирижирования руки, и праздник начался... Все дети пели и..., Эдик пел тоже, громко и звонко. Его голос звучал так чисто и высоко, что казалось, что он один поет в пустом зале. Когда была спета первая песня, фрау Штайндорф подошла к Эдику, обняла его и восторженно воскликнула:

«Я знала, я знала, что ты запоешь!»

Все дети прыгали вокруг Эдика, хлопали в ладоши и восклицали:

«Мы счастливы, мы счастливы, Эдик запел! Ура!»

Праздник продолжался... Это был самый лучший праздник в детском саду... Эдик вернулся домой и сразу же позвонил своей бабушке: «Бабушка, бабушка, я пел!» Но в ответ он услышал только всхлипывание... Тогда он побежал к фрау Керн. Старая фрау слушала его, и слезы счастья и восторга стояли в ее глазах...

У Эдика было чувство, будто он освободился от тяжелой ноши и может сейчас легко и свободно, высоко подняв голову, шагать по жизни...

1994