Елена Гриненвальд

Свет, окунающийся во тьму, выходит из зияющей дыры с поволокой. Онемевшее солнце, неумолимый красный шар над головами, вкладывает нам в ладони кирпичи, чтобы опускались руки. Слова набегают, мокрые и соленые от слез. Обрушиваются в исступлении на каменный город, мечутся разорванной пеной от человека к человеку, и тают, уходя белой дымкой в небо.

Золото из сердца уходит сквозь пальцы песком…И потоком остервеневшего ветра превращается в пепел и пыль. Так же, как манящий свет впереди оказывается огоньком тлеющей сигареты в чьих-то узловатых пальцах.

Сарабанда русской зимы… Это сон? Декабрь хрустнул морозцем и скупым снежком. Невыразительная серость, о которой однако все пишут и пишут. С множественными оттенками всеразличных чувств. Непростительно много для такой безликости. Черпаем вдохновение? «Когда б вы знали, из какого сора растут стихи…» Это и есть волшебство – душой перерождать банальное в удивительное. Тереблю сухую ломкую прядку. Что делать, если удивительное превращается в сумасшедшее? Беспощадные взгляды, унесённые волнами. Второй месяц слёз. Как расплакалась на мосту над железной дорогой, так, кажется, и не переставала.

Заглянула в зеркало: бледная кожа, сжатые губы, напряжённые брови и взгляд - прямой, как дротик, неприятный, как камень. В ужасе переворачиваю зеркало, закрываюсь сама, прячу взгляд. Распускаю волосы: тёмные пряди ложатся на свитер, нерешительно распределяясь по плечам и спине. Неспокойно, как будто нездоровится. Нерассказанная боль уходит вместе с золотом, опускает вниз уголки губ.

Смешные мы. Цепляемся к мелочам, превращая их в колючки, и вонзаем друг в друга, чтобы сразу же, как только завидим кровь, броситься лечить эти раны нежностью. Любуемся высоким, а ссоримся по пустякам. Мы когда-то стремились понять друг друга…а теперь лишь что-то доказываем друг другу и сами себя путаем. Ненавистные зимы с моими долгими молчаниями, его едкими высказываниями и нашими пугающими вопросами.

Я никогда не видела зимнее море, но думаю, оно должно быть красиво. Меня тянет туда… Может, потому, что море и зимой не замёрзнет. Бегут волны, как мои слова, только иначе выраженные. Омывают песок, с которым смешивается неизмененное моё золото. Мягкий воздух обволакивает уставшую душу, и становятся ненужными наши пререкания, боль и вина за боль. Мы уедем туда? Над нами распустится лепестками солнце?

Переплетённая тьма отчужденности расширяется и сужается резко, внезапно, как зрачок. Бег – без остановок, без тормозов на поворотах. Мы не домчимся до линии прибоя на одном дыхании. Стой…