(Рассказ)

Мартин Тильман

Об этих письмах, которые мне казались интересными, рассказала моя соседка. Поскольку она еще здравствует, то в повествовании фигурирует под другим именем. Из этических соображений письма приведены не полностью.

Природа просыпалась из своей зимней спячки, деревья и кусты стряхивали с себя остатки прошлогодней листвы, чтобы освободить место для новой молодой поросли. И вот уже весеннее великолепие со всеми запахами и цветами семимильными шагами устремилось в рейнскую долину.

Был теплый весенний вечер. Рут сидела возле открытого окна с видом на Рейн и любовалась природой. Затем взяла старую шкатулку, в которой хранила старые письма. Это были последние письма ее возлюбленного, которые он послал ей с Восточного фронта, точнее из Крыма, где он воевал.

Рут жила раньше в Фалкенау вблизи Хемнитца. Она была молода и прекрасна, как и её возлюбленный Зигфрид. Они мечтали о великолепном будущем, но тут разразилась Вторая мировая война... Зигфрид был мобилизован. На фронте сначала шло все хорошо, и он писал письма, полные надежд, и обещал после успешного завершения войны вернуться к ней. Первые месяцы казалось, что война скоро закончится, так как войска за короткое время продвинулись почти до Москвы, но затем ударили российские морозы и продвижение вперед застопорилось.

Зигфриду повезло: он попал на Южный фронт и к зиме был уже в Крыму. Климат там мягкий, если бывали морозы, то небольшие, да и снег падал редко. Особенно хорош был Южный берег. Горная гряда Яйла, надежно защищавшая Черноморское побережье от вторжения холодных северных ветров, выглядела живописно. Особенно бросались в глаза Горные вершины Ай-Петри и Аю-Даг. На склонах располагался известный далеко за пределами Крыма Никитский ботанический сад, в котором были собраны экзотические растения со всего мира. Особое внимание обращает на себя «Ласточкино гнездо», прилепленное к скальному выступу. Обо всех этих достопримечательностях Зигфрид рассказывал в письмах.

Крым, 20. 11. 41г.

Дорогая Рут!

... Наши храбрые труппы достигли и оккупировали Крым. Крым – это полуостров в южной части России, вдающийся в Черное море. В древности он Таврическим или Скифским назывался, поскольку там жили скифы. Шестьсот лет до новой эры полуостров был колонизирован греками, после греческая колония стала зависима от Рима. После завоевания Крыма в XIII в. монголами он стал турецким. Начиная с 1783 года он стал российским. Видишь, дорогая Рут, какая переменчивая история у Крыма. Ты могла представить, что тебе когда-либо придется познать историю Крыма? Все это я читал в здешней библиотеке. Я мог бы там многое расследовать, если бы не приходилось еще и воевать. Вот и сейчас, дорогая Рут, я должен заканчивать, так как труба зовет. Мне здесь хорошо, я жив и здоров, и это главное! Храни тебя Бог до нашей встречи! Впредь буду посылать тебе фотографии о Крыме.

Крепко обнимаю и целую, твой Зигфрид

***

Ялта, 25. 12. 41 г.

Моя любимая Рут!

... На нашем фронте все в порядке, мы все здесь крепко держим в руках. Поскольку я слегка ранен, то нахожусь сейчас в госпитале, но могу хорошо двигаться. Сегодня мы празднуем Рождество. В госпитале установлена огромная, празднично наряженная елка. Мы поем рождественские песни и думаем о вас, наших любимых подругах. Так как я могу хорошо двигаться, то воспользовался случаем и посетил Никитский ботанический сад. Он был основан ботаником Х. Х. Стевеном 1812 году. Площадь его 1200 га и представляет более 3500 разных видов растений. Все эти великолепные растения произрастают на склонах крымских гор, однако к каждому растению имеется хороший доступ, к ним ведут мощеные садовые дорожки. Форма и цвет сада обогащён различными гранитными лестницами, беседками, павильонами и скульптурами. Чтобы описать всю эту прелесть, у меня не хватает слов. Сейчас здесь господствует зима, поэтому цветут не все цветы, а только те, которым хорошо в прохладную погоду. Я обещаю тебе все это показать, когда война закончится, только тогда должна быть весна, когда этот сад покажет себя в полном великолепии.

На этом я заканчиваю...

С приветом и массой поцелуев, твой Зигфрид

***

Ялта, 20. 01. 42 г.

Моя самая любимая Рут!

... Моя рана уже почти зажила и в середине февраля выйду из госпиталя, когда увижу прелести Южного берега Крыма. У меня нет никакого желания писать о войне, не хочу также обременять этим твое сердце. Война продолжается, и, когда она закончится, знает один Господь Бог. Я тебе буду по возможности писать только о позитивных событиях... Недавно я осматривал здешнюю архитектуру. Здесь масса дворцов и вилл, которые были построены греческими, итальянскими, русскими и другими архитекторами. Чтобы все их осмотреть, потребуется масса времени, которого у меня нет, поэтому опишу только те, которые мне удалось увидеть. Самый лучший, на мой взгляд, дворец –Большой дворец Ливадии с прилегающими парками. Он был создан архитектором Н. Красновым. В нем более ста двадцати различных залов, к ним еще всякие коридоры, переходы и многие малые помещения. В целом дворец был построен в стиле итальянского ренессанса (15 – 16 в.в.). Я не архитектор, дорогая Рут, и не могу описать тебе всю прелесть этого дворца, тебе надо его посмотреть.

Если бы ты знала, как я по тебе тоскую, особенно, когда вижу всю здешнюю прелесть, а тебя нет со мной...

До скорого свидания! Обнимаю тебя, моя любимая!

Навечно твой Зигфрид

***

Ялта, 03. 12. 42 г.

Моя дорогая Рут!

... Я тебе давно уже не писал. У меня совершенно не было времени, потому что под Севастополем были тяжелые бои, но несмотря на большие потери, нам все же удалось штурмом захватить город. В этом бою я второй раз был ранен и попал в Ялту, откуда тебе уже писал, но не волнуйся - мне уже лучше и я опять на ногах. Твоя любовь, дорогая Рут, всюду меня охраняет. Сегодня я воспользовался случаем и ознакомился с местной легендой о русалке Арзы, памятник которой установлен на пляже местечка Мисхор, невдалеке от Ялты. О русалке существует несколько легенд, но я расскажу ту, которую рассказали мне.

«В давние-давние времена, когда Южный берег Крыма был под властью турецкого султана, жил в деревне Мисхор скромный труженик Абий-ака. Жил в своей хижине вблизи моря и неустанно трудился на своем маленьком винограднике. Слыл старик Абий-ака честным, работящим человеком и пользовался почетом и уважением односельчан.

Бережно ухаживал старик за своими дынями на баштане, за лозами на винограднике, за персиками и яблонями в саду, оберегая их от морозов и туманов, от прожорливых гусениц и болезней. Но всего заботливее, всего нежнее выращивал единственную дочку, черноглазую Арзы. Строен и гибок, как лоза винограда, был стан Арзы, сорок тонких косичек, как сорок струек воды в горной речке сбегали по плечам ее до самых колен; блестящие огромные глаза были черны, как звездное небо над цветущей яблоней; яркие губки рдели, как две спелые вишни, а нежные щеки румянились, как бархатные персики.

Все любовались прелестной Арзы. Но внимательнее всех присматривался к ней хитрый старик Али-Баба. Он потерял покой с тех пор, как впервые увидел ее, набиравшей воду в медный кувшин у фонтана на берегу моря. Али-Баба был хозяином фелюги с пестрыми парусами, которая часто приходила в Мисхор с товарами. Шла о старом турке темная молва, будто высматривал он девушек в деревнях Южного берега, похищал их и увозит на своей фелюге в Стамбул для продажи в гаремы турецких пашей и беев. Не по себе было красавице Арзы, когда она чувствовала пристальный взгляд Али-Бабы.

Много мисхорских женихов присылало сватов к Абий-аке, но не могла Арзы забыть веселого парня из дальней деревни, которого встретила однажды у прибрежного фонтана. И вот пришел день, когда парень прислал сватов к Арзы. Покачал головой Абий-ака, жаль ему было отдавать дочь в чужую деревню, плакала мать, но не отказали сватам родители.

Весело праздновала деревня Мисхор свадьбу красавицы Арзы. В последний раз захотела Арзы повидаться и проститься с дорогим фонтаном и морским простором. Посидев у берега, Арзы подошла к фонтану, нагнулась и подставила свой кувшин под желобок. Звонко побежала вода в медный сосуд. Вдруг... Что-то чуть шевельнулось над самой головой, послышался легкий кошачий прыжок, и две цепкие руки обхватили несчастную девушку. Отчаянный крик вырвался из груди девушки, но Али-Баба накинул на нее плащ и зажал рот, затем бросился к лодке. Отчаянный крик услышал отец и бросился с женихом к фонтану, но было уже поздно – фелюга Али-Бабы, покачиваясь на волнах, уносилась к Стамбулу.

Тосковали о несчастной девушке не только родители, не только жених, зачах и любимый фонтан...

В Стамбуле Али-Баба продал девушку турецкому султану и она попала в его гарем. Тосковала, плакала Арзы, не находила себе места и таяла не по дням, а по часам. Родила Арзы мальчика, но не принес он облегчения ее сердцу. Ровно через год со дня ее похищения поднялась Арзы с ребенком на угловую башню султанского сераля и бросилась в пучину Босфора. В тот же день печальная русалка с младенцем подплыла впервые к фонтану у берега Мисхора.

С тех пор один раз в год, в тот день, когда была похищена Арзы, начинал фонтан струиться сильнее, и в тот же час из тихих волн появлялась русалка с младенцем на руках. Она подходила к фонтану, жадно пила воду, играя со струей, смачивала руки и волосы, ласково гладила камни, глядела на родную деревню. А потом, тихо опустившись в волны морские, исчезала до следующего года...»

Чтобы сохранить эту легенду в памяти потомков, в море была установлена скульптура русалки, с тоской смотрящая в сторону берега. На том месте, где когда-то струился фонтан, был устроен маленький бассейн, в который из источника капает вода. Рядом с бассейном установлена скульптура Арзы, набирающая в кувшин воду, а из-за выступа скалы выглядывает злой похититель Али-Баба.

Этот изумительный памятник и сама легенда – очень впечатлительны, дорогая Рут. Я, правда, видел это только в иллюстрациях и радуюсь тому дню, когда я это увижу наяву.

Когда эта беспорядочная война, наконец, закончится, я тебе обязательно покажу этот памятник и все то, что здесь можно увидеть. Недаром в Крым стремится так много разных властителей из разных стран, стремясь оккупировать его. Теперь мы здесь...

Я бы с удовольствием жил здесь с тобой, но о том времени... я забочусь, чтобы ты осталась жива и здорова. В мыслях я прижимаю тебя крепко к своему сердцу.

Твой Зигфрид

***

Ялта, 15. 12. 42 г.

Моя любимая!

... Сейчас я уже настолько здоров, что могу предпринять прогулку на природу. В прошлом письме я сообщал о русалке Арзы, а сегодня увидел памятник. Он чудесен! Однако меня привел в изумление замок, который, как ласточкино гнездо, прилепился к отвесной скале. Этот замок так и называется: «Ласточкино гнездо». У замка своя история, вот она:

«На том месте, где сейчас стоит этот замок, стоял маленький деревянный домик под названием «Ласточкино гнездо». Позже, в году 1911-м, этот участок был куплен немецким нефтепромышленником бароном Штеингел. Он поручил архитектору Л. Шервуд снести старый дом и на его месте построить замок. Этот замок был точная копия одного рыцарского замка, что был построен в 1912-м году. Замок сохранил свое старое название «Ласточкино гнездо». Был слух, что барон Штеингел - немецкий шпион, но, прежде чем он был арестован в начале Первой Мировой войны, он продал имущество и вернулся в Германию.

Замок купил один купец и организовал в нем ресторан. 12-го сентября 1927-го года в Крыму было землетрясение и замок был изрядно поврежден. Хроника рассказывает об этом так:

На балконе, который, как карниз, висел над морем, сидело много посетителей и обедало. Закончив обед, публика покинула балкон и через десять минут балкон обрушился в море. После землетрясения замок был реставрирован и предстал опять в прежнем блеске...»

Дорогая Рут, после войны мы вместе приедем сюда, сядем на балкон «Ласточкиного гнезда», закажем превосходный обед и будем с высоты балкона наслаждаться великолепной природой..., согласна?

Дорогая Рут, когда я с тобой вот так беседую, пусть это только письменно, мне не хочется думать о том, что, возможно, уже завтра придется идти в бой. Ты стоишь все время перед моими глазами... Желаю тебе всего доброго!

Твой Зигфрид

***

24. 12. 42 г. Феодосия

Дорогая Рут

... Сегодня у нас сочельник. Нам было подарено несколько спокойных часов, в течение которых мы блаженствовали, пели рождественские песни и вспоминали то время, когда вместе с вами, нашими любимыми, были дома. В такие торжественные вечера нам особенно тяжело быть вдали от вас. Это уже четвертое Рождество, которое я без тебя праздную. В течение этих четырех лет ты испытала, очевидно, тоже много тяжелых минут. Всем нам нелегко, ибо война – не прогулка по земле обетованной. Но, когда это нужно, то мы находим силы, чтобы быть смелыми и бодрыми. Мы полны надежд, что скоро закончим победоносно эту войну! Но до этого пройдет еще немало времени...

Сейчас я не в Ялте. Наш полк перебросили в город Феодосию, что лежит на юго-востоке Крымского полуострова. Климат здесь тоже мягкий, снег выпадает и тает... Город был основан греками 600 лет до новой эры и считается курортным. Здесь так же много памятников старины, но этот город нельзя сравнивать с Ялтой. Может быть, потому что в Ялте я чувствовал себя хорошо.

Дорогая Рут, я вынужден кончать, ибо меня зовут, часы отдыха закончены, идет война... Я неохотно заканчиваю это письмо, сегодня у меня тоскливое настроение... Каждый раз, когда я собираюсь писать тебе письмо, я ставлю перед собой твою фотографию и у меня создается впечатление, будто беседую с тобой.

Всего доброго! Обнимаю и целую тебя, моя дорогая! До свидания!

Твой верный Зигфрид

***

Это было последнее письмо Зигфрида... Рут ждала и ждала писем, но напрасно... Русские на сей раз взялись серьезно за дело и снова и снова шли в наступление... Рут не знала, погиб Зигфрид или попал в плен. Вокруг сделалось так пусто и безутешно... Рут успокаивалась тем, что, возможно, все выяснится, надо только ждать. И она ждала месяц за месяцем.

«Возможно, он лежит полевом госпитале», - предположила она. Потом пришло письмо от родителей Зигфрида:

Дорогая Рут!

Мы вынуждены сообщить печальное сообщение. Наш любимый сын Зигфрид пал на Южном фронте возле города Керчь, откуда мы от Зигфрида получили последнее письмо. Нам нестерпимо жаль тебя и твои разбитые мечты. Соберись с силами, жизнь идет дальше, для этого нужно иметь мужество и отвагу. Мы нежно обнимаем тебя и в мыслях с тобою. Посети нас, если найдешь это возможным.

С нежностью, Беккеры

Рут горевала, она не могла поверить, что ее любимый Зигфрид пал. Она надеялась, что война закончится, и все прояснится. И ждала, ждала...

Когда война закончилась и никаких известий от Зигфрида не пришло, стало ясно, что его нет... Тогда она навестила родителей Зигфрида, а затем переехала в Рейнскую область, где жила ее сестра. Там, спустя годы, она вышла замуж.

Календарь показывал 1995 год. Был теплый весенний вечер. Рут сидела у открытого окна своей квартиры и восхищалась природой. Затем взяла шкатулку, в которой хранила старые письма, и вынула несколько из них. Это были последние письма Зигфрида, которые он посылал ей из Крыма.

Двое ее детей имели теперь свои семьи и она опять оказалась одна. Прошло ровно пятьдесят лет со дня окончания войны.

Читая эти последние письма Зигфрида, ей захотелось поехать туда, в Крым, и увидеть все собственными глазами, как он советовал.

Сказано - сделано. Рут подключилась к одной из туристических групп, которая ехала в Крым. Она попала в Ялту и там устроилась в одноименную гостиницу. Ее обдало ароматом тамошних цветов и она оказалась средь белых зданий, выступающих из сочной зелени. Она спросила у экскурсовода, нельзя ли осмотреть те достопримечательности, о которых писал Зигфрид.

«Вы можете все это посмотреть, ибо все они в нашем плане...» - ответила экскурсовод.

И она все увидела. Увидела Ботанический сад в пышной весенней зелени. Действительность оказалась намного прекраснее. Одной недели, на которую была рассчитана поездка, не хватило, чтобы посетить Феодосию и Керчь, где предположительно погиб Зигфрид.

Когда Рут вернулась домой, она еще долго бредила воспоминаниями о Крыме. Затем успокоилась и жизнь вошла в свою обычную колею...

2005