(мини-поэма)

C. Новиков

1. На переломе

Калуга, Калуга! Прощай и прости нас.

Тебя не спасли ни молитвы, ни храмы,

Застывшие в стонах

Седых мудрецов.

Прощайте, прощайте! Мы, дети обманов,–

Тяжёлая ноша уставшей Земли.

Над нами склоняются скорбные травы,

Стирая из памяти слёзы твои.

2. Эвакуация

Товарный вагон –

Усыпальница прошлых значений

Исчезнувшей жизни.

Осколками быта –

Скрипучие нары прощанья.

Колеса стучат подо мною

Монотонным звучаньем мгновений,

Полыхающих вспышками грёз.

Мир наш замкнулся

Тяжёлою дверью вагона.

Здесь властвуют призраки ночи:

Безлика тоска храпящих на нарах людей.

Людей очень много – и справа, и слева, –

Я между ними, как будто потерянный мячик

Среди равнодушия звёзд,

Когда-то сиявших над нами.

Товарный вагон –

Колыбель для бездомных людей,

Ещё не познавших величие скорби.

Разрушен привычный уклад.

Разбиты надежды на лучшую долю,

Покрытую флёром наивной мечты

И страхом –

Погибнуть без права на память.

Мой сон оборвался

Внезапным толчком

И скрежетом ржавых колёс

О чёрные рельсы, дробившие Землю на части

В попытке однажды сомкнуться

В бескрайних просторах галактик,

Откуда рванулся

Пронзительный крик: «Из вагонов!»

Мы прыгали в бездну, в объятия смерти,

Под звуки сирены,

Под грохот войны.

Забыв о понятиях жизни «как раньше»,

Врастали в аморфное чувство беды.

А там, за спиною, взрывались вагоны

Идущего следом за нашим,

«Родным» эшелоном.

Вместе со всеми

Я вжался в прохладное ложе

Принявшей нежданных поляны.

Трава не укрыла от внешнего мира,

И мы не могли раствориться под небом,

Откуда летели ревущие птицы,

Несущие страх и забвение песен,

Ещё не пропетых детьми.

Хотел осмотреться, но взгляд мой был пойман

Настойчивым зовом надежды:

Девочка синего цвета глазами смотрит мне прямо в лицо.

Мы стали единым дыханьем, как будто с рождения вместе.

Чёрная тень самолёта

Нас разделила без права на встречи:

Синего цвета глаза опрокинулись в синее небо –

Болью утраты наполнилось сердце моё.

Резкий приказ: «По вагонам!»

Собрал уцелевших, и снова

Наш эшелон закачался

На зыбком упрямстве пробиться сквозь стену огня.

Тихо в вагоне. Не слышно

Ни жалоб, ни споров, ни стонов,

Словно сплотило нас вместе

Странное чувство семьи.

3. Мёртвый город

Дней и ночей, протянувшихся в вечность, подсчёты

Утром однажды закончились сами собой.

Застыл эшелон.

Отстучали колёса.

Кто-то сказал: «Выходите!»

Так мы добрались

До Красного Кута

В Республике немцев Поволжья.

В солнечном свете мы были подобны

Узникам страшной судьбы,

Жизнь уплотнившей

Клетками старых вагонов.

Но день расцветал в тишине,

И страх отступил.

Луч разбудил утомлённое болью сознанье –

В глазах засветилась надежда.

Нас развезли по квартирам и хатам

В долгом безмолвии брошенных улиц.

Пусто кругом. Ни огней и ни звука.

Нет ни людей, ни собак, ни ворон –

Только раскрытые створки ворот.

Что здесь случилось? И отчего вдруг

Нас раздавила

Тяжесть гнетущей вины?..

Шёпотом, в страшном понятии истин

Мы вопрошали, куда привезли нас…

Как обезличили целый народ

И обрекли на скитанье?

Как уничтожили связь поколений

Без предъявления веских причин?

Только за то, что война неизбежно

Требует жертв без надежды на милость?!

Город нас принял

С покорностью пленных

Пустыми глазницами окон.

Здесь пронеслась

Эпидемия страха.

Тени скользили в глухие проулки

В поисках прежней налаженной жизни

В ещё не остывших домах.

4. Тайна длиною в жизнь

Кажется мне, что я вечный свидетель,

Первый проникший в безлюдный ковчег

И сохранивший в подвалах сознанья

Горькую правду

Войны и страданий,

Жертвы и славы

Жаждущих власти

Забывших о Боге людей.

Ночью, обняв меня, мама рыдала

И говорила, едва ли дыша:

«Крепко запомни: мы тоже из немцев!

Но ты никогда, никому не расскажешь

О тайне, которая стала твоей.

Nirgends.

Niemals.

Niemandem».

1941–2016 гг.