(Эссе о прохвостах и прихвостнях)
Владимир Штеле
Вот они - два ключевых слова: прохвост и прихвостень. Зачатки того и другого есть почти в каждом человеке. Но эти два качества необходимо в себе лелеять и развивать, если вам хочется прижиться в Западной Европе, сиречь в Германии. И начинать эту работу желательно ещё до выезда из России.
В современной России эти два качества тоже крайне необходимы, поэтому молодые и относительно молодые россияне, воспитанники нового экономического и духовного режима, приезжающие поработать в Германию, чувствуют себя достаточно комфортно. Конечно, желательно быть хорошо образованным человеком, тогда прохвост не так примитивен в своих действиях и то, что он вытворяет, помещается в облагороженную упаковку, и даже может вызывать зависть. Причём, следует заметить, что прохвост вынужден вытворять то, что он вытворяет, иначе останется на самом краешке западного общества воинствующих эгоистов с добродушными улыбчивыми лицами и будет безуспешным.
Ой, а это так страшно! Если ты успешный, то никого не интересуют твои проделки прохвоста, интересуют только результаты. Значительно хуже, если ты будешь безуспешным прохвостом, но это случается редко, а если случилось, то ты не прохвост. Человека можно назвать прохвостом, но это обидное слово полноценно заменяется более приятными словами, которые сути не меняют. Например, прохвоста лучше называть энергичным человеком, умеющим находить компромиссы, контактным человеком, гибким человеком, беспокойным, но бесконфликтным человеком, или просто человеком со связями. Ну, а если обратиться к новоязу, то его можно назвать толерантным, конформным, адекватным, но всегда активным.
Словечко прихвостень звучит ещё хуже, чем прохвост. Да, это так. Но беда заключается в том, что прохвостом можно быть периодически: провёл одну акцию, - потом передышка, а прихвостнем нужно быть постоянно, иначе денежек европейских не увидишь и никогда за столом с телефоном и компом в мало–мальски приличном немецком учреждении сидеть не будешь, а будешь бесконечно проходить курсы переквалификации, десятилетиями учиться писать яркие резюме и совершенствовать произношение слов на немецком, который тебе, скорее всего, в Германии и не потребуется. Именно поэтому качества прихвостня имеют приоритет над качествами прохвоста.
В заграничных условиях загордившийся прохвост, пренебрегающий развитием в себе качества прихвостня, обречён на провал. Он будет рассекречен, все явки будут провалены, собирай чемодан и мотай назад в свою Россию, где все такие, как ты!
Какие?
А такие - прохвосты!
Но вы же говорили, что я энергичный и контактный!
Вали отсюда, пока мы тебе нары в немецких «крестах» не организовали.
Должен заметить, что прихвостнем быть значительно безопаснее, чем прохвостом, так как последний вынужден иногда что-то где-то нарушать, кому-то что-то давать, короче, это жизнь тревожная. А степень этой тревоги зависит от масштаба прохвоста. Большим прохвостом считается тот, кто много хочет, его социальными подачками не успокоишь и даже кабинетик с телефоном и компом – это не его мечта. Большой прохвост – это большая личность. В забытых условиях советской России он мог бы стать в двадцать лет руководителем комсомольской организации крупного комбината с плавным переходом после развала Союза на должность директора банка и последующим выходом на одинокую орбиту сверхбогатого человека, смазанную густой сибирской нефтью. Но он оказался в Германии, описанная цепочка где-то не сложилась: не там стоял, не так улыбался, не с теми выпивал, не у тех просил, не тем давал, или моргнул в тот момент, когда на спусковой курок нажимали. Короче, проморгал, а таких, проморгавшихcя, – тьма-тьмущая. Надо наверстать.
Но вернёмся к нашим прихвостням.
Друзья переселенцы, как бы дурно слово «прихвостень» ни звучало, мы должны изучать, использовать, развивать в себе качества прихвостней и, как результат, становиться образцовыми прихвостнями. Это значительно легче, чем стать образцовым прохвостом, так как для этого, кроме желания, надо иметь ещё и талант. Основная цель прихвостня – заиметь покровителя. Конечно, если вы на себя рукой махнули и согласны до конца жизни пребывать в благоустроенном немецком бараке, получать гроши из социального ведомства, то можете и дальше жить, как нормальный человек. В противном случае, без покровителя не обойтись, особенно на работе, особенно, если вам дали столик с телефоном и компом. Этот столик, редко попадающий во владение среднестатистического переселенца из бывшего Союза, особенно раздражает местное население. И если не будет местного покровителя, отберут у вас и столик, и всё, что на столике. Горько будете плакать, фигушки в кармане обидчикам показывать, да поздно – не усвоили науку прихвостнем быть.
А наука эта непростая, тут - примитивная лесть, постоянно хорошее расположение духа, улыбчивость, мелкие подарочки, подчёркнутая вежливость – помогают не всегда. Хороший прихвостень должен дополнительно к вышесказанному постоянно доказывать своему покровителю свою полезность. Он должен выполнять часть работы покровителя, желательно ненавязчиво снабжать его идеями, поддерживать покровителя везде и во всём. Боже упаси, - слово критическое произнести, улыбнуться криво. Даже шёпотом этого делать нельзя. И мысленно этого делать нельзя, так как такие мысли легко читать на широком русском лице, если даже оно густо усеяно веснушками. Отдельные прихвостни в своих фантазиях доходят до того, что утверждают о дружбе со своим покровителем. Но если это так, то в этом случае вам друг от друга вообще ничего не надо, и вы занимаетесь потерей времени, или шпасом. Так, дорогой друг, не проинтегрируешься и счастливого будущего не построишь.
Понятно, что хорошим прихвостнем может быть только человек с качественным образованием, знающий психологию, человек интеллигентный, наблюдательный и терпеливый. Таких среди нас, переселенцев, мало. Но даже, если вы располагаете всеми перечисленными качествами и учились не в Карагандинском, а в Ленинградском горном институте, но от природы робки и стеснительны, то лучше отказаться от любой борьбы за место под прохладным немецким солнцем – ничего не получится, только здоровье подорвёте.
Простым работягам, разумеется, проще, но и им надо и к мастеру приласкаться, и доблесть трудовую показать, и с немецкими мужиками из бригады ухо востро держать.
Если качества прохвоста и прихвостня закрепятся и разовьются в человеке, то появляется реальная возможность перейти в высший класс прохиндеев. Этот переход обеспечивает комфортабельное существование в аморальной среде западного общества, где понастроили для отвода глаз сотни тысяч церквей, занимаясь развратом, где талдычат о гуманизме и равноправии, беззастенчиво присваивая ценности, созданные другими. А эти другие, сбившись в многомиллионные толпы, стоят, разинув рот, и наблюдают за кучками богатых людей, прохиндеев, которые, якобы, рискуют очень многим и поэтому очень много имеют. Если кто из многомиллионных толп вдруг и сорвётся на нервный крик, сразу получит в ответ: «Завистники! Работать надо, как мы!»
Лучше всех, конечно, переселенческим пенсионерам и отдельным личностям, которым удалось избежать работы в своеобразных немецких трудовых коллективах. Они пребывают в счастливом неведении. Дороги немецкие без грязи – счастье! В туалете тепло – счастье! За месяц сэкономили десять евро с пенсии, которая в три раза ниже пенсии местных пенсионеров, - счастье! Они думают, что их сорокапятилетнего сынка Генку-Генриха здесь также уважать будут, как в совхозе «Ферганский Бахчевод», где он шоферил. Нет, это маловероятно. Судьба его – сидеть в переселенческом гетто и, покуривая, дожидаться пенсии, которая будет значительно меньше, чем у его родителей. Не хочет он такой судьбы? Тогда пусть идёт переучиваться, если алфавит не забыл и займётся поиском какого-никакого покровителя, хотя бы из среды продвинутых переселенцев. Только куда мы могли продвинуться? В какую сторону ни побежишь, везде барьеры понаставлены, только прохвосты и могут их перепрыгивать. Что поделаешь, говорят, – так в любой свободной стране. А к чему русская вольница приводит, мы уже хорошо знаем.
2002 г.