Виктор Гергенредер

Хрустальная люстра впивается в свод потолка.

Залито всё светом, а занавес - тёмный кумач.

Замолк за кулисами трепетный шелест смычка.

Выходит на сцену красивый и юный скрипач.

Прошёл он и замер. Затих в ожидании зал.

Чернявые локоны сбросив рукою с плеча,

Своим подбородком он бережно скрипку прижал

Застыл на мгновенье, молитву под нос бормоча.

Взметнулся смычок и вонзился в желанную плоть.

Смеясь и рыдая, запела старинная скрипка.

А мы, погружённые ею на сказочный плот,

Поплыли, как мыши за флейтой, с блаженной улыбкой.

Я видел не скрипку – цветастый цыганский шатёр,

Цыганские пляски и их заводные напевы,

Скитальца слепого, в степи одинокий костёр,

Бессонную, долгую ночь нецелованной девы

И слёзы её перед тем, как идти под венец.

Я видел кипящий Везувий, Помпеи конец.

Столетние войны, пожарища, горе и плач,

Всё это поведал мне юный мальчишка, скрипач.

Под скрипку мне виделись вешние ливни и грозы.

Младенца восторг и счастливых родителей смех.

Свидания первого трепет и первые розы,

Вручённые милой в подарок, и первый успех.

То эти картины под скрипку я видел, то те.

Живительной силой наполнились сердце и разум.

Душа ликовала моя и страдала - всё разом.

А скрипка всё пела для нас о мирской суете.