В. Приб

Как так вышло, до сих пор не понимаю…

Мы случайно встретились в многомиллионной Москве с моим приятелем и соседом по общежитию. Он не знал, что я лечу в Москву, а я не знал о его планах. Я шел в потоке пассажиров, вышедших на станции метро «Спортивная», все направлялись на хоккейный матч, и вдруг я увидел Юрку. Это был настолько неожиданно, что он недоверчиво смотрел на меня и все спрашивал, как я здесь оказался…

Хоккей мы уже смотрели вместе, оставшиеся два дня тоже провели вместе. Прошли пешком всю улицу Горького, истоптали весь центр и просто бродили по московским переулкам.

Я уезжал на юг к брату, и в последний вечер мы с Юркой решили, наконец, отметить нашу случайную встречу. Мы выбрали хорошее место, кафе «Московские огни» на 11 этаже гостиницы «Москва». Я часто выходил курить на балкон, впереди Манежная, слева Красная площадь, справа начало улицы Горького. Я был всего лишь второй раз в Москве и мне хотелось запомнить как можно больше…

Все столики были заняты и нас подсадили к ужинавшей паре. Ужинали они хорошо, стол был уставлен тарелками с разной едой. У нас забурчало в животах...

Мы с интересом разглядывали красивую форму пилота на соседе, да и сам пилот выглядел как актер с плаката.

Покушали, выпили и разговорились с соседями. Они оказались милыми людьми, пилот взялся нас угощать, мы не отказывались. Между делом он расспрашивал нас, и выяснилось, что мы студенты 4 курса и скоро станем инженерами-металлургами. Узнав, откуда мы, он ненадолго помрачнел:

- Бывал я в вашем городе, дышать там нечем, это я хорошо запомнил.

Нам было что возразить, но мы промолчали.

Потом он рассказывал про себя. Как учился, где работал и как непросто стать хорошим пилотом.

Мы поддакивали и вовремя выпивали налитую пилотом водку. Постепенно становилось ясно, что мы выбрали не ту профессию. Пилот разгоряченно махал руками, показывая, как он заходит на посадку в Красноярске. Мы представляли, как Юрка заходит на посадку в нашем аэропорту, потом я меняю его со своими красивыми стюардессами и лечу назад в Москву. А потом мы с Юркой меняемся нашими стюардессами… Но пилот не давал нам расслабиться в наших фантазиях, всё подливал и задавал провокационные вопросы о нашей будущей работе. Я вспомнил практику в сталеплавильном цехе, Юрка вспомнил прокатный цех. Пилот победно смотрел на нас, да мы и сами понимали, что летать над сталеплавильным цехом намного веселей…

Пилот уже рисовал нам будущие события с начальной точкой отсчета, которой было отчисление из института и подача документов в летную школу. Когда мы услышали, что нужно бросить институт, мы слегка насторожились, но пилот снова налил. А, чем черт не шутит, может и правда нужно рисковать в этой жизни… С другой стороны, родителей очень жалко, когда узнают…

В это время спутница пилота отошла, он налил и заговорщицки наклонился к нам:

- Нравится моя девчушка? -

Тетка средних лет с неясными очертаниями нам не нравилась, но мы дружно кивнули.

- У меня в каждом городе, куда я летаю, такие девчушки есть, - подмигнул пилот.

Это как-то не вязалось с нашими представлениями о красивых стюардессах - спутницах пилотов,

но сам по себе последний аргумент пилота был убийственным.

Мы пили с Юркой за наш осиротевший без нас институт, за прямые, как стрела, будущие маршруты, и за девушек, которые нас там ждут. Пилот пил за будущих соколов и заплатил за весь стол, мы обещали отдать с первой пилотской зарплаты.

Пилот совал нам записки с телефоном и обещал помогать.

В следующий раз мы увиделись с Юркой через неделю на занятиях. О том вечере вспоминали мало, Юрка показал записку пилота.

«Парни, не вздумайте ничего менять в вашей жизни. У вас будет прекрасная и благородная профессия. Своих любимых женщин вы еще встретите. Готовлюсь к съемкам в фильме, где надо играть пилота-раздолбая, похоже, у меня получится.

Спасибо за искренность и помощь.»

Фильм мы потом смотрели, наш пилот играл очень убедительно, но мы с Юркой никому не рассказывали о своем вкладе в искусство.