(o Викторе Горне – 11.04.1949-31.03.2012)

И. Крекер

«Жизнь человеческая строится по двум направлениям одновременно: горизонтальное (ведёт в мир дольний) и вертикальное (устремляется в мир горний). Их пересечение символизирует крест. Так и поэзия создаётся поэтом и по горизонтали, и по вертикали, словно подчёркивая неразрывность быта и духа». Эти слова известного учёного, литературоведа и публициста Виктора Фёдоровича (Фридриховича) Горна, соответствуют его мировосприятию. Он относится к числу личностей, которые строят жизнь, основываясь на внутренних принципах единения с миром добра, света и чистоты духа. Они не говорят об этом громко, но, поставив перед собой цель, стремятся достичь её, опираясь на знания и опыт, притягивая к себе людей, близких по духу.

Так уж случилось, что моё знакомство с Виктором Горном – заочное. В один из весенних дней 2017-го года, когда учёного и писателя Виктора Горна уже не было в живых, мне посчастливилось познакомиться с его женой, Галиной Алексеевной, проживающей в городе Фрайбург земли Баден-Вюртемберг. Выяснилось, что мы – земляки по России, а теперь и по Германии.

Жить рядом с незаурядными людьми и в суете повседневности не знать об этом – удел трудоголиков, которые, отдаваясь чувству долга, работают в поте лица, не понимая, что проходят мимо жемчужины, которую искали, а она была рядом. Так и я в течение 20 лет трудилась на новой родине в психиатрии, страдая от одиночества среди людей, а в 20-ти километрах от места моего проживания жили удивительные люди – Виктор и Галина Горн, интегрируясь в новую жизнь, внося в неё свет словом и делом. Сегодня я уверена, что, если бы познакомилась с этой семьёй раньше, моя жизнь стала бы намного раньше светлее и содержательнее.

Переезд в Германию

В Германию, на родину предков, семья Горн переехала в 1994-ом году. Здесь сразу проявилась деятельная натура Виктора. Одним из первых, он становится членом Литературного объединения немцев из России, организованном в 1995-ом году. С конца 90-ых редактирует газеты «21 век», «Neue Zeiten», журнал «Лабиринт». Немного позже становится председателем общества поддержки русскоязычных жителей Фрайбурга и его окрестностей. Будучи носителем русской культуры, вместе с верной женой Галиной, приобщает к ней местных жителей, популяризирует места, связанные с пребыванием за границей известных русских писателей и поэтов. В те же годы в печати русского зарубежья Виктор Горн публикует статьи о русском литературном наследии в Германии. Редактируемые им газеты помогают российским немцам адаптироваться в новой для них стране. Учёный пропагандирует русскую культуру в Германии, но при этом не прерывает связь с малой родиной. Он помогает своим друзьям в России изучать литературные места, связанные с пребыванием в Германии Достоевского, Чехова, Тургенева, Цветаевой и других известных личностей.

Становление личности Виктора Горна

Родился Виктор Горн в 1949-ом году в городе Барнаул в семье депортированных в начале Второй мировой войны поволжских немцев. По Указу от 28 августа 1941 года они были выселены в Алтайский край, город Алейск. В семье родителей в момент выселения было трое детей. Двое умерли сразу от дифтерии, третий сын, подающий большие надежды, попал под машину. О прошлом родителей Виктор не любил рассказывать. Он любил свою малую родину всей душой, но всегда помнил, что он – немец по национальности. В послевоенные годы этого не давали забывать немцам, депортированным из родных мест. Семья Горн приросла на новом месте. О возвращении в Саратовскую область у Виктора не было мыслей. Алтайский край – его малая родина. Об этом он тоже никогда не забывал.

С детства его основным занятием было чтение книг. Позже проявил успехи в изучении английского языка, но учился в средней школе с физико-математическим уклоном, так как проявлял интерес и к точным наукам, имел развитое логическое мышление.

Знакомство с Галиной у Виктора произошло, когда он ещё был учеником выпускного класса. Подруга семьи из Барнаула, Лидия Кайзер, рассказывает об этом так: «В 1966-ом году, учащийся десятого класса 42-ой барнаульской школы, весёлый, романтичный, увлечённый поэзией и музыкой, вместе с друзьями-баскетболистами впервые появился на вечере в нашем педагогическом институте. Тогда Виктор Горн и познакомился с моей лучшей подругой Галиной».

Галина уже училась тогда в педагогическом институте на филологическом факультете. Её первая встреча с Виктором стала судьбоносной. Он читал ей в тот вечер стихи Светлова и других известных поэтов – и это стало решающим для неё. Виктор представился ей тогда студентом медицинского института, а когда вскрылся обман, разгневанная Галина написала ему письмо и прервала отношения, основанные на лжи. Ведь выяснилось ещё, что она старше Виктора на полтора года, а по тем временам для девчонок это было трагедией. Но чувство, которое в момент первой встречи зародилось в обоих, оказалось настолько сильным и искренним, что они пронесли его через всю жизнь.

Закончив в 1966-ом среднюю школу, Виктор Горн удивил многих, поступив на историко-филологический факультет Барнаульского государственного педагогического института, который успешно закончил в 1970-ом году. Может, в этом сыграла роль любовь к Галине, но, возможно, и то, что он уже тогда почувствовал, что главный интерес в его жизни – изучение литературы, так называемое, литературоведение.

В течение четырёх лет после окончания института Виктор Горн работал учителем русского языка и литературы в средней школе № 75. Но страсть к знаниям не давала творческой личности остановиться на достигнутом. И когда его пригласили в Москву в аспирантуру, Галина поддержала его советом – не упускать счастливый случай. Интуитивно она понимала, что он создан для другого, и знала, что должна предоставить ему возможность развиваться творчески дальше.

В 1974-ом году он едет в Москву, где в течение четырёх лет обучается в аспирантуре Московского государственного пединститута имени В. И. Ленина. Галина остаётся в Барнауле с четырёхлетним сыном Владиславом. Сейчас ему уже 52 года, проживает с женой Ольгой в Германии, недалеко от матери в городе Фрайбург. У них две дочери, которые радуют родителей и бабушку своими знаниями и умениями.

А в 1974-ом году, после защиты диссертации, тридцатилетний Виктор Горн становится кандидатом филологических наук. Затем он возвращается на малую родину, в Барнаул, где с 1977-го года работает старшим преподавателем, затем доцентом и, наконец, заведующим кафедрой Барнаульского государственного педагогического института. С 1982 года Виктор Горн – член Союза советских писателей. С 1986-го по 1988-ой год – ответственный секретарь Алтайской краевой писательской организации, председатель редколлегии серии «Библиотека Алтая», член совета по критике и литературоведению Cоюза писателей СССР и РСФСР, член редколлегии альманаха «Алтай». Его коллеги по перу вспоминают с уважением о редакторе журнала «Алтай». Им Виктор Горн стал в 80-ых годах. Главный редактор журнала «Культура Алтайского края» Лариса Вигандт вспоминает: «Да, он делал хороший журнал. Там было много хорошей критики, сейчас этого не хватает, и подборка текстов отличалась высоким качеством».

С 1989 по 1992 годы Виктор Горн обучается в докторантуре Института мировой литературы имени А.М. Горького. После защиты докторской диссертации ему присуждена учёная степень доктора филологических наук, а в 1993-ем году – учёное звание профессора кафедры литературы.

Виктор Горн – редкий человек по восприятию окружающего мира и душевной организации. Возможно, природа и люди Алтая способствовали этому. Для него характерно свободолюбие во всех формах его проявления. В выражении мыслей и чувств он свободен от влияния среды и внешних установок, которое диктует общество каждому гражданину. Своим студентам он не уставал повторять: «Только значительность личности художника сообщает значительность его творениям. Никакой изысканной литературной техникой, изощрённой формой не прикрыть ограниченности умственной и нравственной. Высокие слова имеют цену тогда, когда обеспечиваются чувством и судьбой».

Слова Виктора Горна всегда правдивы и имеют под собой твёрдую почву. Галина Алексеевна поделилась со мной сокровенным: он был творцом, прекрасным семьянином и заядлым театралом. Всегда мог достать билеты на очередное театральное представление или концерт, например, Елены Камбуровой или Владимира Высоцкого даже тогда, когда это казалось невозможным. Он обладал врождённой интуицией: мог предугадывать события и быстро разрешать надвигающиеся на семью трудности. Он обладал высочайшим чувством ответственности перед родными, друзьями, не мог не помочь им даже тогда, когда нужно было пожертвовать главным для себя в жизни. Таким сложилось у меня мнение об учёном Викторе Горне. Я называю его небожителем, человеком, который никогда не пожалел о том, что оставил душу на малой родине, хотя она не нашла воплощения в новой жизни и кровоточила.

Жизнь давала ему пищу для размышлений, чувств и эмоций, выражаемых в словах. Ему была близка мысль Льва Толстого: «Если хочешь что-то сказать, скажи прямо». Видимо, поэтому он становится сначала учителем, наставником, другом сыну и ученикам, любившим и доверявшим ему, а потом уже – литературоведом и публицистом.

Виктор Горн – литературовед Василия Шукшина

В годы обучения в Москве Виктор Горн всерьёз увлёкся творчеством Василия Макаровича Шукшина. Рано осознав масштаб его личности, он стал одним из первых исследователей творчества Шукшина во всесоюзном масштабе. После защиты диссертации на тему «Концепция личности в прозе В. М. Шукшина» в 1977-ом году ему присуждена учёная степень кандидата филологических наук. А после защиты докторской в 1992-ом году по теме «Шукшин и философско-этические проблемы русской прозы о деревне», удостоен учёной степени доктора филологических наук.

Диссертации, посвящённые творчеству Василия Шукшина, определили глубокий интерес В. Горна к исследованию русской литературы. Он стал составителем первого собрания сочинения Василия Макаровича Шукшина. Ведь на Алтае его произведения начали издаваться только через 10 лет после его смерти, а первое пятитомное собрание сочинений вышло только в 1991-ом году с предисловием и комментариями профессора Виктора Горна. После этого в России начинается всплеск интереса к творчеству Василия Шукшина.

«Шукшин в искусстве видел не эксперимент, – напишет Виктор Горн в одной из своих статей, – а возможность насущного разговора и говорит об этом прямо. В рассказах, написанных в последние годы, всё чаще звучит страстный, искренний авторский голос, обращённый прямо к читателю. Шукшин заговорил о самом главном, наболевшем, обнажая свою художническую позицию. Он словно чувствовал, что герои не всё могут высказать, а сказать обязательно надо. Всё больше появляется «внезапных», «невыдуманных» рассказов от самого себя – Василия Макаровича Шукшина. Такое открытое движение к «неслыханной простоте», своеобразной обнажённости – в традициях русской литературы. Тут, собственно, уже не искусство, а выход за его пределы, когда душа кричит о своей боли. Теперь рассказы – сплошное авторское слово. Интервью – обнажённое откровение. И везде вопросы, вопросы. Самые главные – о смысле жизни».

Шукшин торопился рассказать людям о самом главном, о тех истинах, которые он открыл для себя. Это – правда, совесть, жалость, добро – то, на чём держится мир героев Шукшина и на чём держался мир исследователя Виктора Горна. Он сразу почувствовал в Шукшине родную душу с его простыми, но вечными истинами. Ему близка мысль Василия Шукшина о том, что добро может изменить мир.

Ещё будучи начинающим исследователем, Виктор Горн душой принял призыв Василия Шукшина: «Люди!.. Давайте любить друг друга!» и одним из первых обратился к исследованию его творчества, отметив, что Шукшин в способности чистого человеческого сердца к добру видел самое дорогое богатство. «Если мы чем-нибудь сильны и по-настоящему умны, так это в добром поступке», – говорил Шукшин. Он вместе со своими героями утверждал качества добрые. И человечные».

Для литературоведа Виктора Горна Василий Шукшин был не просто писателем, изучению творчества которого он посвятил свою жизнь, а частью его жизни. С трепетным волнением он всегда писал и говорил о человеке, который стал для него учителем и наставником во многих жизненных вопросах. Он думал одними мыслями с ним, жил жизнью его героев, сопоставлял его жизнь с собственной в период сложных обстоятельств, которыми изобиловала и его жизнь. Внутреннее единение – так можно назвать его отношение к наставнику, перед которым он преклонялся всю жизнь.

В одной из своих статей Виктор Горн пишет: «Прозу Василия Шукшина, по всей вероятности, необходимо рассматривать, как качественно новое, эстетически целостное повествование. Соответственно о Шукшине необходимо говорить не как об авторе отдельных рассказов и повестей, а как о писателе, создавшем внутренне целостный художественный мир. Между отдельными произведениями Шукшина существует органическая связь, в результате чего их совокупность образует единое целое, которое в свою очередь означает гораздо больше, чем сумма отдельных элементов». Прямо в тебя, в твою душу смотрит с портрета чуть усталый, пронзительный взгляд: «Нам бы про душу не забыть. Нам бы немножко добрее быть... Мы один раз, уж так случилось, живём на земле. Ну так и будь повнимательнее друг к другу, подобрее… С этим жил, в это верил, это проповедовал Василий Шукшин». Это проповедовал и писатель-публицист, учёный Виктор Горн.

Первую статью о Шукшине Виктор Горн опубликовал в 1976-ом году в журнале «Литература в школе». Он автор книг о нём: «По которой речке плыть», «Наш сын и брат; проблемы и герои прозы В. Шукшина»», «Василий Шукшин. Личность. Книги», «Василий Шукшин. Штрихи к портрету», составитель первого собрания сочинений Шукшина в пяти томах, сборника «Шукшинские чтения», библиографического указателя «В.М. Шукшин (1929 -1974). За книгу «Характеры Шукшина в 1983-ем году удостоен звания Лауреата Всероссийского литературного конкурса имени М. Горького, лауреат премии Ленинского комсомола Алтая, еженедельника «Литературная Россия».

Шукшинские чтения

Встреча с Галиной Алексеевной Горн у меня состоялась в её двухкомнатной квартире. В какой-то момент в её руках оказался Библиографический указатель произведений Шукшина. И воспоминания полились из памяти женщины. С гордостью и, не пытаясь бороться с охватившим её волнением, она рассказывает: «В 70-ые годы Виктор занялся собиранием и оформлением творчества Шукшина. До этого у него уже был опыт в этом направлении во время написания книги о писателе Гущине. Сборник «Шукшинские чтения» стал результатом работы мужа, он – его составитель. Это – первая книга Виктора Горна о Шукшине.

– В каком году он занялся изучением творчества Шукшина? – спросила я Галину Горн, с интересом ожидая ответа, ведь произведения Шукшина были и темой моих уроков внеклассного чтения в 80-ые годы прошлого века на уроках литературы в старших классах российской школы.

– Не ошибусь, если скажу, в 1974-ом, когда страну облетела трагическая весть о смерти Василия Макаровича Шукшина. Сейчас писателя знают все, а тогда Виктор поступил в аспирантуру в Москве, и его научный руководитель предложил ему изучение творчества земляка, которого мир ещё не знал как талантливого писателя. Виктор не просто был исследователем его творчества, но и инициатором Шукшинских чтений, литературных вечеров, конференций, диспутов о творчестве Шукшина.

– О Шукшинских чтениях знают многие, но не каждому посчастливилось быть их участником. Хотелось бы хоть на мгновение ощутить их творческую атмосферу.

– Это непередаваемо! – воскликнула Галина. – Их можно сравнить только с Новгородским Вече. На встречу приезжали любители творчества Шукшина. Среди них были писатели: Валентин Распутин, Георгий Бурков, Виктор Астафьев. Их выступления отличались сердечностью, искренней любовью, душевным теплом в адрес Василия Макаровича, друга, коллеги по перу. Официальные источники сообщали об этих праздниках, но они не в состоянии были передать, например, состояние Валентина Распутина, который, выступая, каждое слово пропускал через душу, да и не только он.

– Какое значение имели Шукшинские чтения в масштабе Алтайского края?

– Это было делом чести для Алтая. На них приезжали не только алтайские представители, но и гости из Москвы. В то время всё нивелировалось, а это было высокое духовное событие. Шукшин был как лакмусовая бумажка в своих произведениях. Выступления, репортажи о нём воспринимались всеми с колоссальным интересом. В то время Виктор Горн возглавлял Союз писателей Алтая. Я до сих пор удивляюсь его работоспособности. Не знаю, как у него времени и сил на всё хватало.

Переехав в Германию, Виктор Горн продолжает бывать в Сростках, на родине Шукшина, и на Пикете во время проведения Шукшинских чтений. В 1996-ом году журналист Валерий Тихонов задал ему там вопрос: сможет ли он прочитать по памяти отрывок из произведений Шукшина. Виктор Фёдорович на минуту закрыл глаза, а потом стал декламировать рассказ «Забуксовал», в котором речь идёт о размышлениях героя Шукшина Романа Звягина, по поводу слов Гоголя о Руси-тройке: «Эх кони, кони, что за кони! Вихри ли сидят в Ваших гривах? Чуткое ли ухо горит во всякой вашей жилке? Русь, куда же несёшься ты? Дай ответ!... Не даёт ответа…». «Вот так номер! - размышляет Роман Звягин и ошарашивает себя вопросом, – а кто едет в этой птице-тройке, которая олицетворяет Русь? Мчится вдохновенная Богом! – а везёт шулера. Это что же выходит? Не так ли и ты Русь? Тьфу!... Мчимся-то мчимся, ёлки зелёные, а кого мчим?». По мнению литературоведа Виктора Горна, вопросы, поставленные в произведениях Шукшина ещё в 60-ые годы прошлого века, – «колоссально современны в России и для России».

Писатель Юрий Яковлевич Козлов познакомился с Виктором Горном, когда тот ещё был молодым и входил в секцию критиков Алтайской краевой писательской организации. Он нарисовал словесный портрет Виктора Горна, который наиболее соответствует его внешнему облику и душевному настрою, назвал его немцем с русской душой: «Он (Виктор Горн) сразу на меня произвёл впечатление благородного интеллигентного человека такого европейского типа. Очень энергичный, несмотря на некоторую тучноватость, подвижный, быстрый. Ответ на любой вопрос находился у него тоже быстро, как говорится, за словом в карман не лез. Это – русский тип, а скурпулёзность, педантичность в работе – это немецкое. Эти два направления в нём были и сочетались вполне гармонично. Уже стал доктором филологических наук, был по-прежнему незаносчив, нечопорен, мог порой по-мальчишески просто себя вести, а работал упорно, до последней буковки, до запятой Шукшина «копал».

В июле 2004-го года в честь 75-летия со дня рождения Шукшина Виктор Горн написал письмо в Сростки, озаглавив его «Ношу родину в душе». В нём он писал: «Ах, как душа болит! Как рвётся она в родные пределы, туда, в Сростки… Да бренное тело не пускает… Нет, не только о себе сказал Шукшин, что у него так уж вышло «одна нога не берегу, другая – в лодке». Что от сравнений от всяких «оттуда – сюда» и «отсюда -туда» невольно приходят мысли… о России… Вот и в эти дни моя душа всё равно там, на Пикете. В праздничной памяти о родине, о друзьях, о людях…»

Дружба, поэзия и трагедия

Где бы ни работал Виктор Горн, где бы ни находилось его постоянное местожительства, он всегда сохранял преданность своим друзьям. Главной чертой его характера была верность. Верность по отношению к каждому человеку, сыгравшему роль в его судьбе и просто – спутнику по жизни, верность писательскому делу, верность исследованию творчества Шукшина. Это качество вызывало к нему ответное доверие. Многие из знавших Виктора, подпишутся под словами одного из его единомышленников: «Он был не только первоклассным профессионалом, но и добрым человеком, который никому не отказывал в помощи, умел дружить и по-настоящему любить».

Друг Виктора Горна по жизни в Германии Иван Бэр ценит в нём прежде всего наставника. Он вспоминает: «Наша дружба была недолгой, интересной и достаточно живой. Всякая встреча с Виктором была для меня не только и не столько общением, но, как это очень быстро стало ясно, наслаждением русским языком. Именно его манера говорить, его умение пользоваться языком как инструментом коммуникации очаровало меня с первого нашего общения, случайно произошедшего на одном из литературных мероприятий в Гиссене. Между нами возникла необъяснимая, но совершенно естественная связь. Оказалось, что мы – земляки. Я тоже родом с Алтая. Мне всегда без объяснимых причин были близки сибирские литераторы Астафьев и Распутин, Шукшин и Рубцов. Виктор оказался для меня, посредством его языка и манеры говорить, живым и близким представителем именно этого литературного мира. Но должен Вам сказать, что разговоры наши о литературе и творчестве были достаточно редкими. Мы общались в основном на темы повседневные и насущные. Как мы чувствуем себя в эмиграции? Где может, и может ли вообще то, что нами движет, в частности, в плане культуры, образа жизни и общения с окружающим миром, реализовать себя? Он оказался со своим огромным пластом знаний и интеллекта совершенно невостребованным. Да, он был занят различными проектами. Мы вместе делали газету. Но, что бы он ни делал, каким бы проектом ни был занят, было ясно, что для него этого никак недостаточно, чтобы реализовать себя. Я видел и понимал его состояние, порой грустное, иногда удручённое, но и всегда, что для меня было совершенным феноменом, с признаками жизнерадостного начала. Как это в нём уживалось, я так до конца и не понял. Я просто знаю, что это было. Всякая моя поездка во Фрайбург была именно за этим жизнерадостным (жизнеутверждающим) состоянием, которое происходило из наших разговоров.

Виктор был удивительно современным человеком. Его интересовали любые темы. Он практически одинаково легко общался с людьми разного возраста и разного социального уровня, разного интеллекта и разных профессий. Я наслаждался тем, как он красиво заказывал в ресторане вино или общался с таксистом, рассуждал со специалистами об искусстве или доносил до политика свою позицию. И разницы не было, какая это позиция и какое вино он заказывал, его речь была наслаждением. Для меня. Моей целью не было войти в его мир друзей и соратников. Я предпочитал оставаться для него младшим другом, что уже было для меня честью. Он никогда ничему не учил, но умел так делиться, что это запоминалось и помогало становиться лучше. В чём? В первую очередь в манере говорить, убеждать, объяснять. Я был и остаюсь в этом его благодарным и верным учеником».

В середине 40-х годов прошлого века В. Белинский писал: «Наше время преклонит колени только перед художником, которого жизнь есть лучший комментарий на его творения, а творения – лучшее оправдание жизни». В своё время их вспомнил Виктор Горн в очерке о друге – поэте Владимире Башунове, с которым был связан духовными узами внутреннего родства. «Поэзия – это прежде всего тяжёлый постоянный труд, и всё, что тебе отпущено Богом, это всего лишь дар свыше, который ты должен отработать своим умом, своей душой, своим горбом, ничуть при этом себя не жалея». Так думал Виктор Горн и этими мерками оценивал людей, а о себе писал одному из друзей: «Ниже какой-то границы я уже и не могу ничего делать, даже откровенную халтуру. Или незатейливый пустячок. Все чего-то выдумываю, изукрашиваю, всё не так как у нормальных людей: написано – и с глаз долой».

«Духовно вырастая и обогащаясь, – пишет он в эссе на смерть Владимира Башунова, – мы становились все ближе и ближе», он «не был небожителем, не думающем о низком быте. Плоть и дух были в поэзии Володи не всегда раздельны. Башунов бывал всяким – возвышенным и отстранённым, веселым и печальным, но даже в гульбе он был внутренне сосредоченным, а в потаённых мыслях и чувствах своих становился все более трагическим», «собственно, где-то здесь и происходит прорыв из быта в бытие, неразрывность бытия и духа, отчётливое понимание, что само начертание жизни крестообразно». После смерти Владимира Башунова Виктора Горн пронзила мысль о безысходности последнего десятилетия не только для друга, но и для большинства думающих людей его поколения. Горн сказал однажды Владимиру, что «смерть нельзя переживать, её надо прожить, ещё лучше пронестись мимо, не останавливаясь, не переводя дыхания, иначе можно просто остаться с разрушенной психикой». В трудные годы им обоим не давала покоя мысль о тайне мгновенного перехода человека из настоящего в будущее, из живого общения с человеком в воспоминания об ушедшем в иной мир. Так уж случилось, что жизнь разделила пути друзей, развела их по разным берегам бытия. Володя Башунов умер в 2005-ом году от неизлечимой болезни, а Виктору Горну суждено было пережить его всего на шесть лет.

Сегодня мне вспоминаются слова Виктора Горна: «Мы ведь даже о собственной смерти чаще всего думаем на бегу, торопясь, откладывая встречу с вечностью на потом, на далёкое завтра». Но в какой-то момент она настигла и Виктора Горна. Безысходность сыграла свою роль в давлении на психику и организм этого неординарного человека. Тоска по малой родине, по потерянному раю, не найденному на новой родине, перекрывала всё то хорошее, чего он добился в прошлом и настоящем. Материальное благополучие не давало точку опоры его душе. Не прижилась она на новом месте.

Виктор Фридрихович Горн умер в Германии, во Фрайбурге, 31 марта 2012-го года. Похоронен на центральном кладбище. Его свободный дух нашёл успокоение в тишине этого святого места. В газете «Алтайская правда» в России было опубликовано сообщение о том, что в Германии скончался член Союза писателей России, бывший главный редактор журнала «Алтай» Виктор Горн.

Память жива

Жена Виктора Горна, Галина Алексеевна, продолжает дело, начатое мужем. Уезжая из России, учёный передал Государственному музею истории литературы, искусства и культуры Алтая (ГМИЛИКА) часть своей библиотеки, содержащей произведения сибирских писателей, а также письма, полученные им от Валентина Курбатова, Анатолия Соболева, Владимира Карпова, литературоведа Н.Н. Яновского, фотографии, запечатлевшие образы писателей, снимки, сделанные в разные годы на Шукшинских чтениях в Сростках. Эти материалы легли в основу личного фонда литературоведа, который продолжает и сегодня формироваться в ГМИЛИКА».

В августе 2015 года Галина Алексеевна Горн передала музею города Барнаул документы из семейного архива мужа, тем самым пополнив его фонд в музее города, где Виктор Горн родился и состоялся как творческая личность. В одном из писем в музей Галина Алексеевна сообщила о том, что они с Виктором передали много книг из семейного архива библиотеке славянского семинара Фрайбургского университета.

Много интересного из жизни Виктора Горна можно узнать, изучая материалы архива Барнаула, в котором среди его корреспонденции есть письма В.Г. Распутина, В.И. Коробова, новогодняя открытка, отправленная в декабре 1986 г. Лидией Федосеевой-Шукшиной, которая обещала В.Ф. Горну поддержку в работе над книгой воспоминаний о В.М. Шукшине, и другие документы, позволяющие составить портрет исследователя, отличительной чертой которого стало ответственное и честное отношение к предмету своих изысканий. «Ведь литературоведение (как никакая другая гуманитарная наука), - пишет сотрудница музея Елена Огнева в статье «Домой (об архиве В. Горна)», – связано с личностью исследователя, его человеческими качествами. И пример В.Ф. Горна показателен тем, что он как ученый нашёл в наследии В.М. Шукшина внутреннее созвучие себе самому, общность в понимании нравственных основ жизни, позволившие ему познать природу таланта и глубину мыслей писателя».

Подборка материалов, переданных в музей женой Виктора Горна, содержала более 30 изданий, в числе которых были основные работы В.Ф. Горна, посвящённые творчеству В.М. Шукшина (монографии, сборники, публикации в периодических изданиях), авторефераты диссертации, а также – книги друзей с дарственными надписями. «Эти дорогие сердцу Виктора Федоровича подарки с автографами, – пишет сотрудник музея Огнева, – говорят о добрых отношениях и теплых чувствах близких ему людей. На титульных листах книг можно прочесть и грустно-ностальгические слова Владимира Башунова, и остроумные строки Александра Родионова. Среди автографов есть и юмористическое четверостишие Валерия Золотухина, сочиненное в 2002 году и оставленное на титульном листе».

В интернете, на Литературном портале российских немцев Антонины Шнайдер-Стремяковой можно познакомиться с некоторыми произведениями Виктора Горна. Статьи о Шукшине опубликованы и в журнале «Крещатик» за 2018 и 2022-ой годы, издаваемом в С-Петербурге. Уже более десятилетия прошло со дня смерти Виктора Горна, но память о нём жива в сердцах людей и будет жить вечно рядом с бесценными материалами его любимого писателя Василия Макаровича Шукшина и архивами его друзей.

2022 год