М. Тильманн

Квартирное строительство

По всей стране был большой дефицит жилой площади. И Н. С. Хрущёв бросил клич:

- Каждой семье – отдельную квартиру!

Клич – хорошо, но как его выполнить? В республике Кыргызстан задумались, но сказать Н. С. Хрущёву, что задача не выполнима, не решались. И тут вспомнили, что в городе Горьком эту проблему решили просто: каждой семье, нуждающейся в квартире, выделили участок земли, выдали строительные материалы на постройку дома, и в Центр полетело сообщение, что проблема почти решена...

Вот по такому пути решили пойти и во Фрунзе. Началось с выяснения, сколько семей не имеет жилой площади? Цифра оказалась намного больше предполагаемой. Потом начали выявлять, кто способен построить дом собственными руками и пришли к плачевным результатам. К этому времени в республике появился новый, присланный из Центра, министр по строительству. Он заявил:

- Такой метод не пойдёт! Люди получат строительные материалы, продадут их и на этом всё закончится: ни материалов, ни домов. Будем сами строить одно- и двух-квартирные дома под крышу. Строители возведут стены, накроют их, а остальную работу квартиросъёмщик сделает сам.

В институте, где я тогда работал, составили списки будущих застройщиков. Меня тоже внесли. В начале 1957 года наметили кварталы под строительство домов с приусадебными участками в каменистой пойме реки Аламедин. Таких кварталов набралось три: два из них поручили строить заключенным, а третий - вольнонаёмным рабочим. Кварталы, где должны были трудить заключённые, огородили колючей проволокой, возвели вышки для охраны, и работа закипела.

В те времена для заключённых на стройках устанавливалась определенная льгота: если перевыполнишь план и сделаешь двойную норму, засчитывали день за три. Льготы не относились к политическим заключённым. Таким образом, люди были заинтересованы в перевыполнении плана. В конце смены прораб должен был подписать бригадиру документ о том, что его бригада перевыполнила план на 200%. Как-то прораб признался, что заключённые ему пригрозили:

- Если не «выведешь» 200% выполнения плана, тебе может случайно упасть на голову кирпич, а он тяжелый... Нам нужно 200% и всё тут, где ты их возьмёшь, твое дело, не зря тебя учили. Выходило, что эти 200% должен был «выполнить» прораб, чтобы его не покалечили. И приписка процентов продолжалась независимо от выполнения или невыполнения плана. От этого в первую очередь страдало качество строительства. Кладка в основном держалась за счет штукатурки.

На том участке, который строили вольнонаёмные, траншеи под фундаменты должны были выкапывать будущие квартиросъемщики. Как они это будут делать - их забота. Многие, вместо себя, нанимали рабочих. В найме рабочей силы им помогал тот же прораб. Так дело и шло.

Весною того же года я в очередной раз поехал на изыскательские работы в Токтогульский район. Дорога через перевал Ала-Бель ещё не была построена и попасть на место назначения проще всего было самолётом. Погрузив всё лагерное имущество в ИЛ-14, отряд изыскателей отбыл из столицы. Я всегда любовался формой этого самолёта. Она была великолепна. Авиамодели, которые мы с друзьями делали в детстве, были именно такой формы.

Предметом изысканий была всё та же автомобильная дорога Фрунзе-Ош, на участке между урочищем Чычкан и посёлком Токтогул. Протяжённость всей дороги Фрунзе-Ош составляла более 500 километров, поэтому не следует удивляться, если её название часто встречается при описании мест изыскательских работ. Работа была срочной, так как в план строительной организации этот объект уже был включен, а проекта ещё не было. Нас торопили и предлагали выдавать рабочие чертежи строителям прямо на месте работ. С этой целью в отряд изыскателей включили двух чертёжниц - Наташу и Софью, которые прямо в палатках копировали чертежи на кальку и переводили их на светочувствительную бумагу для строителей, используя при этом свет солнца. К началу августа все работы были закончены, и отряд собрался в Токтогульском аэропорту, чтобы возвратиться домой. Однако в тот день улететь не удалось - не было свободных мест в самолёте. Он летал только раз в сутки. Стояла тёплая погода, и мы заночевали прямо на поле аэродрома. На следующий день подогнали самолёт к месту посадки, но вскоре отогнали его обратно в дальний угол лётного поля. Какие-то «деловые» люди уговорили начальника аэропорта предоставить им этот самолёт для перевозки какого-то груза в город Ош. Видимо, не обошлось без взятки. Когда многочисленная толпа пассажиров, ожидавших самолёт уже двое суток, узнала об этом, поднялся большой шум. И тогда был заказан второй самолёт, который прибыл только во второй половине дня. Он оказался транспортным вариантом для перевозки грузов. Вдоль борта были установлены откидные сидения, внутри салона виднелся его каркас. В общем, вид самолёта был необычным. Однако отряд изыскателей остался доволен, что всем удалось занять места и погрузить лагерное имущество.

День стоял жаркий и самолёт то и дело падал в воздушные ямы. У пассажиров кружилась голова и их тошнило. Тогда мы с Омаром установили в проходе две походные койки и предложили Софье и Наташе, которые были особенно чувствительны к поведению самолёта, лечь на них. Хорошо, что с собой были взяты термоса с чаем. Омар ходил всё время вдоль салона и поил больных чаем. Его почему-то не тошнило - очевидно потому, что он находился во время на ногах, держась за реборды, уравновешивая таким образом качку.

Я беспокоился о состоянии здоровья Риты: мы ждали пополнение семьи. Ближе к вечеру самолёт благополучно приземлился в аэропорту Фрунзе. Я не стал дожидаться разгрузки самолёта и с разрешения начальника отряда отправился прямо домой. Войдя во двор, я увидел Риту на крылечке. Она с таким порывом бросилась в объятья, что чуть не свалила меня с ног. Рита, не считая, хозяйки квартиры, оказалась дома одна, мама гостила в деревне. Весь вечер до глубокой ночи мы делились впечатлениями и новостями. Затем Рита заявила:

- Ну, мне кажется пора, хорошо, что ты вовремя приехал...

- Куда тебе пора, ты же не работаешь?

- В больницу, не понимаешь что ли? Пойди, вызови машину...

В те годы квартирные телефоны были редкостью, приходилось бежать к телефонной будке за два квартала. Машина с акушеркой приехала довольно быстро, и Риту увезли. Утром я пошёл в больницу, мне сказали, что у нас родилась дочь. Как и большинство мужчин, я хотел сына, но так тоже хорошо, будет матери помощницей.

Рита выглянула из окна второго этажа - весёлая и довольная, что всё прошло благополучно. На следующий день приехала мама. Узнав, что уже всё прошло, она извинилась, что уехала, бросив Риту одну. Мама предполагала, что роды будут ещё не скоро и она успеет съездить в деревню. Через неделю Рита вернулась домой. Долго выбирали имя, остановились на Лене. Вместе с рождением дочери родились дополнительные заботы. Благо, изящную колыбельку смастерил мастер на все руки, мой кузен Яков Ведель. Лена была беспокойным ребёнком, и Рите приходилось чуть ли не всю ночь качать её на руках. Видимо, ребёнка что-то беспокоило. Когда Лене исполнилось полгода, она заболела дизентерией, и врач велела срочно лечь с нею в больницу. Но соседка - медсестра, искушённая в таких делах, не советовала туда отправляться, если мы не хотим потерять дочь. Мама сказала, что она своих детей лечила в таких случаях настойкой опиума.

- Главное при этой болезни, чтобы ребёнок уснул и проспал всю ночь, -

сказала она.

Опиум-то опиум, но где его взять, если он выдается только по рецептам. А какой же врач выпишет рецепт, если его учили, что опиум - это яд. Однако на- до попробовать. Я пошёл в главную аптеку города и попросил заведующую выдать мне пять капель настойки опиума, ссылаясь на собственный гастрит, который у меня действительно был и мог охарактеризовать его лучше всякого врача. Я сказал, что мне, мол, знахари подсказали, что это испытанный метод снимать боль. А сам себе подумал: если дадут пять капель, то одну-то уж как-нибудь можно будет извлечь из бутылочки, куда их накапают.

Заведующая аптекой и слушать не хотела, давайте, мол, рецепт и всё тут.

- Но Вы же сами не верите, что кто-то выпишет рецепт!

- Я не могу, не имею права его отпустить без рецепта.

- Мне же всего пять капель, я же не прошу больше.

- Ну, хорошо, только Вы выпьете его при мне.

- Но это же не поможет, пока я доберусь домой, его действие пройдёт, а мне нужно сразу после принятия капель лечь в постель, чтобы желудок успокоился.

- Маша, - обратилась она к своей помощнице, - накапайте ему пять капель в маленькую бутылочку, иначе он не уйдёт...

И, действительно, мне накапали ровно пять капель, которые растеклись по стенкам маленькой бутылочки. Я поблагодарил и отправился домой. Опиум решили дать дочери на ночь, чтобы, если ребёнок действительно уснет, то и остальные могли бы поспать. Риту уже качало от множества бессонных ночей.

Перед тем, как уложить ребёнка, из бутылочки с большим трудом удалось извлечь каплю настойки. С небольшим количеством чая дали Лене выпить. И верно, прошло немного времени - ребёнок уснул и проспал всю ночь. Утром Рита испугалась, что Лена долго спит и хотела разбудить дочурку, но мама сказала:

- Раз дышит, значит, жива и, чем дольше ребёнок будет спать, тем быстрее поправится.

Когда Лена проснулась, дело пошло на поправку.

В начале октября со строительной площадки домов, предназначенных для нас, была снята колючая проволока и сторожевые вышки. Затем было объявлено, что дома можно передавать квартиросъёмщикам на их достройку. Нам досталась двухкомнатная квартира в двухквартирном доме. В ней, кроме двух комнат, имелись ещё помещения для кухни и ванной. Водопровод и канализация не были подведены, их из проекта просто исключили, как лишнюю роскошь. Вторая квартира в том же доме досталась моему коллеге Рейнгольду с семьей.

Из всех помещений только одна комната была оштукатурена. Ни пола, ни оконных рам, ни дверей не было. Строители боялись, что их просто разворуют, если не будет присмотра. Правда, все эти строительные элементы можно было получить со склада стройки. Лаги под половые доски были уложены. И вот началось обустройство квартиры: в первую очередь привезли оконные рамы и двери. К этому времени в город вернулась моя сестра Мария с мужем Вилли. Он был главным организатором и советчиком в деле достройки квартиры. После установки оконных рам и дверей пришёл стекольщик и застеклил все рамы. Мы с Вилли настелили полы в зале. Поскольку стены там были уже оштукатурены, оставался только потолок. Затем принялись за штукатурку спальни. Эта работа была с трудом преодолена, а вот с потолками были проблемы: у нас не было навыка. Тогда я пошёл к прорабу Асану и попросил мастера-штукатура для штукатурки потолков. Асан обещал с условием, что я буду готовить раствор и подавать его на «козлы». С помощью умелого мастера в течение нескольких дней удалось закончить штукатурку. После этого мы с Вилли настелили полы во всех остальных комнатах.

Прежде чем белить стены, нужно было им дать высохнуть. К этому времени наступили холода. Чтобы ускорить просушку квартиры, приходилось топить печь-голландку. Печь трещала от жары, но температура поднималась не выше +13°C. Тогда я стал выискивать причину такого явления и нашёл: под каждым подоконником была огромная щель, через которую проникал холодный воздух. Пришлось все щели законопатить паклей и замазать. После

этого тепла в квартире немного прибавилось.

Всю зиму мы с Вилли достраивали квартиру, чтобы уже весною вселиться в неё, а пока вся семья жила всё ещё на частной квартире, у тёти Ксении. Я же поставил в новой квартире походную кровать и часто оставался там, охраняя уже полюбившийся мне дом.

Ранней весной, когда в горах началось обильное снеготаяние, река Аламе- дин вышла из берегов, и вода залила все строительные участки. Она прошла и через нашу квартиру: фундамент дома не смог её задержать. Когда вода спала, началось строительство водозащитных дамб. После их возведения полая вода больше не беспокоила.

Наконец наступил торжественный момент вселения в собственный дом. Правда, было ещё очень много недоделок, но жить в нём уже можно было. Выполнив основную работу по обустройству квартиры, можно было браться за приусадебный участок, грунт которого представлял собой смесь галечника с валунами. В такой грунт бессмысленно что-либо сажать. Поэтому вначале мы отсеивали крупные камни через решето и выносили их вёдрами за пределы участка. Этой тяжёлой работой занимались мы с мамой, которой к тому времени было уже за шестьдесят. Бедная мама! Она надорвалась с такой работе. У меня тоже остался нехороший след: развился сильнейший гастрит и опустился желудок. Видя бессмысленность этого труда, я на все свои сбережения нанял бульдозериста, который выгреб значительную часть каменистого грунта за пределы участка. Денег было немного, поэтому камней оставалось еще немало. На первых порах, на «подготовленном» участке, решили посадить арбузы. В местах посадки вырыли лунки и заполнили их сме- сью песка с землей, которая была куплена тоже за немалые деньги, посадили семена. Вот и вся премудрость. Растения вырастали слабыми, и арбузы были не более пятнадцати сантиметров в диаметре. Воду для полива и хозяйственных нужд носили из арыка, который протекал в ста метрах от участка. Для приготовления пищи воду приходилось носить из водоразборной колонки в пятистах метрах от дома. Иногда в водоразборной системе был слабый напор, и в колонке не было воды. Тогда приходилось ходить за ней ещё дальше. Все мысли и дела крутились всегда только вокруг воды. В результате этого и во сне виделось бесконечное хождение за водой.

Как-то поздним вечером мне предложили большой самосвал «огородной»

земли. Водитель хвалил свой «чернозём» и не отставал:

- Купи, не пожалеешь. Смотри, какая чёрная, хотел себе, да деньги позарез нужны!

И я дал себя уговорить. Место для земли было уже подготовлено и водитель свалил туда свой груз. Утром я рассмотрел этот «чернозём». Земля была с каким-то синеватым оттенком, потому что её взяли со дна котлована глубиной девять метров, вырытого под строительство камвольно-суконного комбината. Два года на этом «чернозёме» ничего не росло.

Чтобы воду для полива растений не носить издалека, мы с соседом предложили всем жителям квартала выкопать арык (канаву). Однако у них пока ничего не росло, и вода им пока не нужна была. Тогда мы с ближайшим соседом выкопали арык только до своих огородов и пускали, по мере необходимости, по нему воду. С этим я и уехал в очередную командировку.

Дорога Караван-Ташкумыр

В марте 1958 года отряд изыскателей, в который входил и я, был направлен на юг республики, в Джалал-Абадскую область на изыскательские работы по реконструкции автомобильной дороги Караван-Джанги-Джол-Ташкумыр, общей протяженностью 120 километров. Начальником отряда изыскателей был назначен Виктор Михайлович Козлов, знающий своё дело специалист. Его заместителем был Галактион Васильевич Хохлов, грамотный спе- циалист и неунывающий коллега. Мы прибыли в районный центр Караван, где нам было выделено помещение под жилье. Погода в марте стояла мерзкая, часто лили дожди.

Прежде чем начать прокладку трассы, мы произвели на автомашине предварительное обследование местности. Просёлочная дорога в весеннюю и осеннюю распутицу была почти не проезжаема. Определив местоположение и направление дороги, мы приступили к измерительным работам. Экипировка была плохая и не соответствовала погодным условиям.

Отопительный сезон уже закончился, поэтому одежда не успевала за ночь высохнуть и оставалась всё время влажной. Несмотря на такие условия, никто серьезно не заболел, правда, чихать и покашливать приходилось, но это не отрывало от работы.

Работа продвигалась не так быстро, как хотелось, однако вскоре мы настолько далеко удалились от своего жилья, что пришлось разбить палаточный лагерь и перебраться туда. К этому времени погода изменилась к лучшему, дни стали длиннее и теплее. И вот мы достигли реки Кара-Суу, однако моста в месте пересечения трассы не было. Как быть, что предпринять, чтобы замерить ширину пересекаемой реки?

Галактион предложил преодолеть реку вплавь. Нужно было не только переплыть реку, но и измерить её ширину. Для этого решили перебросить через реку бечеву, а затем к ней привязать мерную ленту для измерения ширины. Галактион обвязал себя бечевой и поплыл к противоположному берегу. Ос- тальные держали свободный конец, придерживая своего начальника, чтобы он плыл в нужном направлении. Однако течение реки относило его всё дальше вниз. Бечева оказалась короткой и не пускала Галактиона дальше. Течение мотало его то вправо, то влево, накрывало с головой, он захлебывался и не мог крикнуть, чтобы мы либо отпустили бечеву либо хотя бы следовали по течению. После долгого полоскания привязанного тела Галактиона прибило к исходному берегу, и он уже совсем обессиленный упал на прибрежный песок. Когда пловец немного отдышался, высказал нам всё, что хотел сказать, будучи еще в воде:

- Идиоты вы, разве можно натягивать бечеву! Вы меня чуть не утопили! Надо было размотать бечеву до конца и дать мне свободу действия!

- Так и было сделано, но бечева оказалась слишком короткой...

«Идиоты» не обиделись, а приняли, как должное, слова пловца. Всю процедуру пришлось повторить, но теперь уже с определенным опытом. Галактион прошёл далеко вверх по течению и оттуда начал снова заплыв. Ребята бежали вдоль берега вслед за ним с размотанной бечевой. О, чу- до! Галактиона вынесло точно к тому месту, которое и было намечено для

«высадки».

Ширину реки предполагалось замерить стальной мерной лентой, которая была привязана к бечеве, но её сразу же подхватило течение, и мы чуть не утопили ленту. Чтобы всё же замерить ширину реки, на её берегах были забиты колья, и расстояние между ними замерено теодолитом-дальномером, что и следовало делать с самого начала. Но в таком случае ребята не приобрели бы опыта плавания с бечевой.

Далее трасса совпала с существующей просёлочной дорогой. Чтобы каждый раз не пересекать реку вплавь, решено было переместить полевой палаточный лагерь далеко за реку. Погрузив всё лагерное имущество в машину, несколько рабочих отправились с ним к новому месту для установки палаток. Остальные продолжали обычную полевую работу.

Трасса дороги прокладывалась метр за метром всё дальше вперед, в сторону районного центра Джаны-Джол. Прошло много времени, прежде чем изыскатели приблизились к населённому пункту. И только к сентябрю мы вышли к намеченной цели – дороге Фрунзе-Ош в месте впадения реки Кара- Суу в реку Нарын.

Таким образом, с марта по сентябрь никто из нас не видел свою семью. Это была моя самая длительная командировка, из-за которой я не выполнил в срок намеченные контрольные работы, вследствие чего проучился в заочном институте вместо намеченных шести лет - семь.

Возвратясь домой, я не узнал своего двора: по диагонали через него и по пешеходной дорожке к воротам был выкопан арык, начиная с того места, где заканчивался тот, выкопанный мной с соседом. Он пролегал до внутриквар- тального переулка. По всему двору были разбросаны камни и по нему невозможно было пройти. Рита с мамой жаловались, что они запрещали уродовать двор, но жители ближайших домов набросились на них с лопатами. Первое, за что я принялся - засыпка арыка и очистка двора от лишних камней, которые разбросали жители переулка. Когда они решили полить свои участки, арыка не оказалось: шумели, ругались и грозили меня избить. Однако я был упрям и не пустил их во двор. В дело вмешалось домоуправление и санитарно-эпидемическая станция. Вместо арыка были проложены трубы по меже участка.

Осенью нашлось место в детском саду для Лены. Ехать приходилось в переполненных автобусах с пересадками. Ей было тогда чуть больше года. Воспитатели детского сада были внимательны к ней, но она не понимала русского языка: в семье говорили по-немецки. В результате Лена забивалась в какой-нибудь угол, хватала какую-либо игрушку и никого к себе не подпускала. В детский сад она шла с громким плачем. Видя такое положение, воспитательница поставила условие: либо семья переходит на русскую речь, либо девочку следует забрать из детского сада. Чтобы не травмировать ребёнка, мы перешли на русскую речь. Лена постепенно привыкала к ней и уже спокойнее посещала детский сад.

Печь, построенная строителями, не грела, и я решил установить в квартире водяное отопление. В этом мне помог Владимир Иванович, мой сосед - сантехник. Он работал в системе «Сантехмонтаж» и на своё имя выписал стальные водопроводные трубы, которые не поступали тогда в торговую сеть. Однако сначала нужно было в дом провести водопровод. Владимир Иванович уже провёл его к себе, и я подключился к его сети. Это было не так просто, ибо нужно было прорыть траншею глубиной чуть больше метра, длиной около пятидесяти метров в тяжелом каменистом грунте, а затем уж прокладывать трубы. Наконец-то вода поступила в дом, и не нужно было больше бегать за нею к водоразборным колонкам.

Теперь предстояло смонтировать отопление. Вся система решалась сначала в уме, не имея никакого опыта. Я вычертил водогрейный котёл из полуторадюймовых труб и отнес чертёж сварщикам и те сказали, что с таким котлом можно обогреть двухэтажный дом. Размеры пришлось уменьшить вдвое. Когда котёл был готов, я обмуровал его огнеупорным кирпичом, вывел дымовую трубу выше крыши. «Сердце» отопительной системы было готово. Надо помнить, что в те времена было счастьем найти в магазине соединительную муфту или гайку. Все это продавали только из-под «полы», но нужную «полу» тоже нелегко найти. То же самое было с обогревательными радиаторами. После долгих поисков мне удалось всё собрать. Монтаж системы проводили втроём: Владимир Иванович, Вилли и я. Прежде чем приступить к покраске труб и радиаторов, систему опробовали. Оказалось, что всё функционировало прекрасно, нигде не капало, и можно было приступить к покраске. Когда краска высохла, я затопил печь и сразу почувствовал, как тепло распространяется по всем комна-там... Какое это приятное чувство, когда утром встаёшь или приходишь с работы, и дом встречает тебя теплом. Это может оценить только тот, кому долгое время приходилось утром при низкой температуре вставать, бежать в сарай за углем и растапливать печь, чтобы чай в стакане не успевал остывать прежде, чем его донесёшь до рта. Да, водяное отопление великое изобретение человеческой мысли. Мы с Ритой любовались своей новой отопительной системой, которая нам служила многие годы.

Однажды осенью после летнего отдыха, когда наступили холодные дни, я задействовал отопление. Наполнил систему водой, так как на летний период вся вода из неё была выпущена, растопил топку и стал ждать тепла. Вместо тепла из топки потекла вода. Я не знал, что выпускать воду из труб на лето нельзя, в результате чего котёл за лето проржавел и через дыры вытекала вода. Пришлось срочно заказывать новый котёл. Затем я разобрал печь, демонтировал дырявый котёл и вмонтировал новый. Это был хороший урок. Я не мог предположить, что полуторадюймовые трубы могут за одно лето так проржаветь.