А А. Шнайдер-Стремякова

Единство... Единство?! Единство!!!

Смысловая нагрузка этого волшебного cлова уменьшится либо усилится в зависимости от того, кто его произнесёт и как. Но, кто бы его ни произнёс – вне зависимости от политических, нравственных либо идеологических взглядов, – в этом слове успех абсолютно всего. Без единства нет ни семьи, ни народа, ни страны, ни банального мира на планете Земля. И как не вспомнить Маяковского:

Единица - вздор,

единица - ноль,

один -

даже если

очень важный -

не подымет

простое

пятивершковое бревно,

тем более

дом пятиэтажный.

В середине 50-х (Сталин уже умер) законопослушные «немые» российские немцы начали проявлять активность. Ко мне, 16-летней, молодой, красивой и наивной, неожиданно пристал во дворе средней школы незнакомый «дядя». Из «наших», – догадалась я.

- Я знаю тебя, – назвал он моё имя. – В Москву поехать хочешь?

- В Москву-у?! – удивилась я.

Власть в те годы не выпускала нас не только в краевой центр (Барнаул), но и в районный, а тут сразу – в Москву, куда, разумеется, хотелось. И очень. Но это ж было не про нас и не для нас, забитых немцев. Париж-Ленинград-Москва... были, как Марс-Юпитер-Венера.

- А чего испугалась? – усмехнулся «дядя». – Ты молодая, грамотная, активная. За 10 класс последний экзамен сдала...

Вершина в ту пору – ого-го-го!

- Ну и что? – задрала я нос. – Я дальше учиться буду.

- Глядишь – нашего брата в институты начнут брать и поступишь...

- И поступлю. А Вы чо так... загадочно? – жили мы в ту пору на первой ферме Степного совхоза, в 25-ти км от районного центра.

Тогда я искренне верила, что добьюсь всего, чего хочу, но розовые очки с моих доверчивых красивых глаз слетели уже через месяц.

- Мы готовим съезд наших немцев. Нам нужны образованные молодые люди. Не приглашать же безграмотных доярок и пастухов, – продолжал задумчиво «дядя», – и начал отвечать на вопросы, что вертелись в моей дурной кудрявой голове. – Проезд туда и назад ничего твоей матери стоить не будет. Жить будешь на всём готовом. Нам нужно только твоё согласие.

- Я знать Вас не знаю, а Вы – с такими разговорами. А если я на Вас доложу кому надо?

Он вкусно-красиво просмеялся и удивил:

- Доложить?.. Не сможешь.

- Откуда вы знаете?

- Ты не «стукач». Я знал твоего дедушку, хорошо знал отца...

При слове «отца» я сникла. Чтобы он не заметил, как увлажнились мои глаза, отвернулась. И он доверительно начал рассказывать об отце то, чего я, разумеется, знать не могла.

«Шпион... Вынюхивает... Входит в доверие», – кудрявились мысли в моей голове.

- А сестра твоя где?

- В Барнауле, – прокололась я.

- Ну да, – ошарашил он меня. – Нам нужен её адрес.

- А Вы у мамы спросите, – догадалась я прикинуться дурочкой.

- Мама вас не отпустит, – отрезал он.

- Раз Вы и это знаете, нечего со мной разговаривать. Она ради нас...– и я прикусила язык, едва не выдав, что она бежала из трудармии.

Помолчав, он сказал, что я-де в возрасте, когда сама в состоянии принять решение. Мол, зная благоразумный, порядочный род Шнайдеров, уверен, что «сослужишь народу добрую службу. Месяца через два я вернусь. А сейчас мне пора... Подумай над моим предложением», – и ушёл.

Разумеется, содержание нашего разговора было передано маме, как только появилась возможность уехать в совхоз.

- Не пущу! – решительно заявила она. – Наш род почти весь выкосили. 11 человек – тебе этого мало?.. Остались вы двое. Я не переживу, если вас расстреляют. Они ничего не добьются в Москве.

К осени мне исполнилось 17, я получила работу в районном центре, чему больше всего радовалась мама. И когда однажды из ниоткуда выплыл вновь «дядя», я наотрез отказалась от Москвы: «Мама растила нас не для того, чтоб мы её убили».

- Предаёшь память отца, не хочешь послужить народу, – устыдил меня «дядя».

Такова история, почему я не была ни на одном из «немецких» съездов.

Прошли годы. Оказалось, мама была права: немцы ничего не добились. Причину удивительно просто объяснила опять же она: «Я была на стороне Раушенбаха и Вормсбехера, а сосед Мишка Штауб на стороне Гроута». Но простота этого объяснения дошла до меня опять же лишь с возрастом.

Затем прошёл слух, что Горбачёв был за восстановление республики, уж подпись хотел ставить, но, уловив разногласия, возмутился: «Вы меж собой сначала договоритесь». Но... «договориться меж собою» мы так и не сумели. И потеряли то, что с трудом основали наши праотцы, – государственность. Предали их дело. Память. Могилы. Мне, конечно, возразят: «Не в нас, мол, дело, а в политиках». Политика – политикой, но единодушную поступь народа никто не отменял.

Не было и нет единства в нашем народе. Итог – нет республики, нет и народа. Одни остались там, другие рванули на так называемую «историческую родину». Поздно, но рванула и я.

А ведь среди колонистов, которых позже назовут российскими (русскими, советскими) немцами, были ещё и французы, итальянцы, испанцы, голладцы и даже шведы. На момент выезда наших предков в Россию государства «Германия» и в помине не было, так что быть нашей «исторической родиной» она, ну, никак не может. Не всяк знает свою «историческую родину». Но!.. желая угодить новой, по сути чужой стране, многие, как заклинание, повторяют мантру об «исторической родине», насаждая неприязнь ко всему русскому.

Нашей «исторической родиной» была нора в земле, в которой тысячи лет назад спасались наши прародители. И нора эта была – не Германия. Люди бежали – и бегут. Из чувства самосохранения. Мечтая о мирном очаге, чего в ту пору на «исторической родине» и в помине не было. Разберитесь, господа хорошие, со своей «исторической» родиной. Те, кто твердит мантру об «исторической родине», с лёгкостью предают своих предков.

Правда состоит в том, что в России-СССР наш народ претерпел столько, сколько не претерпел ни один другой народ. Были депортированы не только немцы, был голодомор не только у немцев, но судьба ни одного народа России царской, СССР и России постсоветской не может сравниться с судьбой российских немцев, что передаётся генетически. И я понимаю тех, кто, желая забыть пережитые страхи, ужасы и унижения, поскорее хочет превратиться в немецкого немца. Да ради Бога. Превращайтесь. Лично я российской немкой никогда не переставала и не перестану быть: умру ею здесь – умерла бы ею там.

Заклинания об «исторической родине» повторяются либо по политическим мотивам (заигрывание с властью), либо по безграмотности и невежеству.

Не было единства в нашем народе на русской земле – нет единства и на немецкой земле. И к чему нам литература XIХ, ХХ и даже начала ХXI века, если всяк зациклен на себе (личном сайте, личной карьере, личной славе, личном богатстве и пр.), если всяк себе кажется самым-самым... И всяк, как пионер, изъявляет преданность «исторической родине».

В итоге – теряется коллективная память, история, литература.

Нам бы не делить литературу на немецкоязычную и русскоязычную, ибо такое деление убивает нас, как народ. Если мы хотим сохранить общую историю, общую литературу, общую память об этапах нашей общей судьбы, надо заняться переводами на государственном уровне – немецкоязычной литературы на русский язык и русскоязычной на немецкий.

И если это случится, народ сам определит когорту, достойную называться представителями литературы российских немцев. Землячеству Германии совместно с ФНКА РН в Москве (федеральная национальная культурная автономия российских немцев), что паразитирует на деньгах налогоплательщиков Германии и России, пора бы начать форсировать идею внедрения Литературы российских немцев (прозы и поэзии) в программы гимназий и филологических ВУЗов Германии и России.

И тогда мы смогли бы начать классифицировать литературные тексты хотя бы со времён Екатерины Великой по годам, десятилетиям, векам в царской России, СССР, постсоветской России и послевоенной Германии с учётом творчества подросшего в ХХI веке юного поколения. А пока что и Землячество Германии, и ФНКА РН в Москве ведут планомерную политику уничтожения исторической памяти, что отражена в не признаваемых ими русскоязычных художественных литературных текстах.

Они не озабочены тем, как сплотить российских немцев двух стран, как сохранить русскоязычную художественную литературу, что наработана детьми расстрелянных, погибших и замученных в трудлагерях. Землячество эту литературу в упор не видит – уничтожает сук, на котором сидит. Если так будет продолжаться, пройдёт немного времени, и «Землячество» исчезнет вместе с чиновниками из-за ненадобности: все «русаки» станут немецкопишущими немецкими немцами.

Из-за ненадобности ликвидируют и ФНКА РН в Москве – может, чуть позже. 17 декабря 2021г. в Москве произошло событие, целью которого явилась, якобы, защита интересов немцев России – конкретно: Российско-Немецкий Дом (РНДМ) передан Культурно-деловому центру (КДЦ) «Русско-немецкий дом в Москве». Дорогие немцы, вы поняли, в чём (в ком) ваша защита? Лично я – нет. И это моё непонимание началось с 2010 г, когда я у этих «защитников» надеялась найти помощь.

Но... рука руку моет. Там защитают и слышат только «моющие руки» друг друга – к голосам «немоющих» глухи. Так что событие 17.12.2021 для российских немцев – непонятная «аброкадабра», не имеющая ничего общего с защитой интересов оболганного этноса и сохранением его литературной истории.

Не было – и нет единства. Исчезает народ, память, история. Теряем... теряем... теряем...

Господа хорошие, мы этого хотим?.. Ждём полного исчезновения?..

август 2021