(О прозе Вячеслава Сукачёва-Шпрингера)

Виктор Горн

Газета «Литературная Россия»

1988 год, 13 мая

Такое ощущение, что Вячеслав Сукачёв пришёл в литературу без подготовительной, ученической работы. К середине 70-х годов его имя уже на виду, хотя и с обязательным определением - молодой. И пока по этому разряду к нему подбирались критические одёжки, не сразу заметили, как он из них вырастал. В. Сукачёв, разумеется, не избежал искуса многих входящих в литературу и отдал дань литературной моде того времени. Но как-то легко сбросил с себя литературные каноны, твёрдо усвояемые обычно теми, кто любит шагать вслед, и спокойно и уверенно зашагал своим путём, пристально всматриваясь в человека своего поколения.

Может быть, с «Любавы» определилось отношение к В. Сукачёву как автору, преимущественно пишущему лирические повести и рассказы о любви? Его произведения 70-х годов именно о любви: «У светлой пристани», «На маленьком забытом полустанке», «Повесть о любви», рассказы...

Самое начало «Повести о любви» могло бы стать своеобразным прологом к повестям и рассказам В.Сукачёва: «Об этом можно говорить бесконечно. Впрочем, человечество так и поступает: от «Одиссеи» и трагедий Шекспира и до наших дней. И бог знает, сколько ещё после наших дней – трудно вообразить».

Автор об этом и говорит. Его лирико-психологические повести и рассказы сосредоточены на анализе внутреннего состояния героев, на «истории чувства» молодого человека, ещё только вступающего в жизнь.

Любава, семнадцатилетняя девушка с чуткой и нежной душой, в один год потеряла мать и отца. И тягу к человеческому теплу она приняла за любовь к тому, кто был рядом, кто был другом отца. Совершив от отчаяния резкий поворот судьбы, вышла замуж за Митьку Сенотрусова, доброго, сильного, но нелюбимого парня. Здесь и начинается главное. Автор неторопливо показывает движения души своей героини, которая чутко начинает прислушиваться к самой себе. И в конце повествования мы видим совсем другую Любу, услышавшую себя, обретшую любовь и дом.

Любовью проверяются герои В.Сукачёва. Она становится главным критерием в их оценке – способность любить, отношение к любви, становление личности в любви. Через любовь проходит понимание истинных и ложных ценностей человеческих, она вносит или не вносит смысл в жизнь вообще.

И ещё: любовь у В.Сукачёва в итоге, чтобы ни случилось, как бы ни было трудно, укрепляет дух, чувство собственного достоинства, которым награждены его героини.

На пороге любви застаёт свою героиню («У светлой пристани») автор. В Светлане много родственного, близкого с Любавой. В.Сукачёв словно задается целью рассмотреть разные варианты истории чувства чистой, ещё не окрепшей души, открытой людям. В ожидании счастья, радости жизни живёт героиня, принимая это ожидание за любовь к нахрапистому помощнику капитана Володьке, который грубо разрушает её открытую доверчивость. А истинную любовь, внезапно возникшую в ней к студенту Сергею, она не решилась принять...

Страдания, любовь, вера – всё это тесно переплелось в судьбах многих героев В.Сукачёва. Он предъявляет извечный счёт человеку: а умеешь ли ты любить? И дальше: а так ли ты живёшь?

В повести «На маленьком забытом полустанке» параллельно две истории. Военная любовь Аркадия Васильевича и влюблённость молодого, сильного Сергея в глухонемую Милю.

Аркадий Васильевич пронёс своё светлое чувство через всю жизнь, пронёс «как завещанное чудо, как предчувствие вечного и прекрасного...»

Сергей же не умеет любить. Это не любовь, а принятое за неё минутное, эгоистическое увлечение, способное украсить жизнь на маленьком забытом полустанке. Для Сергея гордая и красивая глухонемая Миля – лишь разнообразие.

Если у Сергея Карелина нежелание ответственности за судьбу другого чуть ли не принцип, то герой «Повести о любви» оказывается слишком юн, не подготовлен к ежедневной жизни. Любовь была неизбежна, поэтому возникла, но герой оказался не готов к ней всерьёз и надолго. Как трудно, оказывается, овладеть той жизнью, которой мы живём ежедневно. Для этого нужна ответственность за жизнь. Игра в искренность, в выдуманную любовь, любовь от ума приводит к опустошённости, пошлости, неуютности, разладу с самим собой.

По-разному происходит опустошение души. Не доверился музыке чувства Фёдор Землянский, когда был молод и свободен («Когда играли Баха»). В итоге – издёрганная, бессмысленная жизнь.

В повести «У порога» в погоне за будущим разменял свой талант художник Сергей Баринов. Не сумел отличить истинное от ложного, принял сиюминутное за вечное. Душа медленно выгорала в откладывании на потом, на завтра. Сколько в его жизни было выслушано и сказано им самим напыщенных фраз о творчестве, призвании. А всё свелось к простой самовлюблённости, лишающей дарование прочной опоры жизни.

Дело, как это часто бывает у В.Сукачёва, не в сюжетном ходе – он может быть даже банален, - а в ином. Он возвращает человека к той истине жизни, от которой тот бежал в «погоне за будущим».

Можно ли вообще догнать судьбу, если сам не сумел осознать её хода?

Баринов пасует в прошлом, капитулирует в настоящем, откладывает всё на будущее. В.Сукачёв тщательно фиксирует своего героя, который в предощущении близости смерти оглядывается на прожитую жизнь и трезво оценивает её... Роман «Причалы» - произведение многослойное и многозначное. С точки зрения жанра это именно роман, выстроенный на взаимопересечении разных характеров и проблем. Здесь и любовь, которой проверяются все персонажи произведения; и актуальная сегодня тема природы и человека; и размышления о жизни, её смысле, цели; и разное отношение человека к делу, работе и т.д.

В романе живут и действуют художественно полноценные характеры, каждому из которых нашлось своё место в структуре повествования.

Вот Славик Агеев – восторженный юноша, отправляющийся в далёкий таёжный посёлок работать после окончания института. Он полон радужных планов, жизнь для него покрыта розовым флёром романтики и иллюзий. Автор беззлобно иронизирует над Агеевым, над его представлениями о жизни и неназойливо подводит читателя к осознанию сложности реального мира и человеческих характеров.

Прозаик показывает читателю не только взросление наивного мальчика, но и иные стороны детского незнания жизни: например, как этим незнанием могут воспользоваться «умные» люди, как герой может оказаться их невольным (особенно поначалу) помощником.

Вот прямо противоположный Славику Агееву образ Митьки Бочкина. Этот «матёрый реалист» не упустит своего, но считает свой добычливый ум выше всех занюханных «интелего». Куда им до Митьки Бочкина, сотнями истребляющего кету, идущую на нерест.

В романе тема любви приобретает новый поворот. Теперь это не только порывы юношеской пылкости людей, вольных в свободе выбора. Теперь это сопряжение понятий «любовь – семья». Любовь полноценна тогда, когда создаёт семью. Семья укрепляет человека, помогает ему жить. Семья – непреходящая ценность, нерушимость её, неподвластность сиюминутности должна быть безусловной.

…Послевоенное поколение постепенно создаёт свою литературу о Великой Отечественной войне. Я не буду сейчас вторгаться в споры о праве невоевавших авторов писать о войне. Скажу только, что потребность в этом закономерна для тех, кто ощущает глубинную связь с воевавшими отцами и дедами как свою внутреннюю, кровную тему. Здесь, как нигде, важны боль и «правда сущая». Память о погибших и чувство будущего – суровые судьи. Они не терпят суетного обращения к святой теме.

Повесть «Славяне» - убедительное подтверждение этому. В центре её Иван Иванович Кутузов и его друзья – сельчане и однополчане, которые собираются в районном центре на празднование Дня Победы. Перед нами три весенних дня из жизни бывших фронтовиков.

Вот Кутузов со своей внучкой Инной отправляется рано утром, в первый день праздника, за подснежниками. Перед ней открывается красота окружающего мира, которая в общем контексте повести будет служить своеобразным контрастом теме войны и смерти. В этот день весь настрой души Кутузова, все его думы невольно направлены в прошлое, поэтому в повествование органично вплетаются фрагменты военных воспоминаний.

Автор не избегает изображения некоторых негативных сторон действительности, что вполне художественно оправдано, хотя бы тем, что герои-фронтовики, прошедшие огонь и воду, хотели бы видеть в сегодняшних «медных трубах» не показушное, а истинно святое уважение к прошлому.

Оно есть! Но есть и другое, которое можно обозначить как суетливо-сытое, хрустально-конфетное отношение. Поэтому убедительной выглядит в повести, например, история про Степана Расторгуева и его сына, который не увидеться с отцом после многолетней разлуки приехал, а лишь затем, чтобы тот как фронтовик помог ему купить машину.

В ситуациях такого рода видно активное присутствие автора-публициста, который даже «давит» на читателя прямым словом.

Эта повесть скорее именно публицистическая, чем психологическая, она не столько о войне, сколько о самочувствии фронтовика сегодня.

Мне кажется, В.Сукачёв в своём творчестве сейчас «у порога» новых произведений, в которых явно усиливается откровенно социальный взгляд на день сегодняшний, на человеческую личность. Видимо, в какой-то момент писатель почувствовал необходимость посмотреть на своего повзрослевшего героя с другой стороны. Это уже заметно в таких рассказах, как «По чистым четвергам», «Пикник», «Придворные люди».

Я не заканчиваю, а лишь прерываю разговор о прозе В.Сукачёва. Уверен, что время внесёт в неё новые черты. Но оно уже не сотрёт и того, что сделано, оставив с нами его «любовь ко всему, что живёт и произрастает на земле».

Барнаул - 1988