Лидия Галле

3 гл. Ривельзуппе

За окном – прохлада. Осень раскрашивает деревья яркими красками, а в доме тепло и уютно. Сквозь стёкла видны крутые берега тихой, извилистой речки, за которой до горизонта простираются пожелтевшие сопки с редкими берёзовыми рощами. Антоцианы и каротиноиды ликуют в листочках берёз, радуя издали разнообразием красок. Серое осеннее небо всё чаще проливается дождём, словно плачет по уходящему лету. Стайка любопытных воробьёв, усевшаяся на ветках «разноцветного» карагача, заглядывает в окна нашего дома и о чём-то бойко «спорит». Стучу тихонько пальчиком по стеклу, чтоб не мешали своим чириканьем отдыхать бабушке; они послушно улетают.

Непривычно тихо в доме, так в большой семье бывает редко. Я сажусь тихонечко на табуретку за столом и, подперев кулачками подбородок, жду бабушку. Когда она отдохнёт, мы вместе будем готовить любимый всей семьёй ривельзуппе. Я уже большая, мне десять лет, бабушка сказала, что пора учиться готовить блюда. В ожидании рассматриваю привычное убранство кухни: в углу, между окном и двухстворчатой дверью, окрашенной в цвет голубого неба резной буфет с посудой, над которым удачно разместилась репродукция картины Васнецова «Богатыри»; настенные часы, равномерно отсчитывающие время «позолоченным» маятником. Большой кухонный стол с длинной широкой скамьёй у стены и шестью табуретками по периметру, занавески цвета осени: оранжево-жёлтые, пришедшие усилиями мамы и бабушки на прошлой неделе на смену летним. Но больше всего привлекают богатыри: какие могучие кони, какие сильные воины в сверкающих шлемах, сколько мужества в лицах. Мне казалось всегда, что Илья Муромец, приставив ладонь ко лбу, зорко смотрит не в даль земли русской, а на меня…

Дверь медленно, почти беззвучно отворилась, на пороге появилась бабушка с ведёрком в руке, доверху наполненным мукой. Вскочив с места, бегу к бабушке, беру у неё ведёрко и ставлю на стол.

- Бабушка, а ривельзуппе сложно готовить?

- Да как тебе сказать?.. Особого искусства в этом деле не требуется. Я этих супов за свою жизнь переварила немало. Научу и тебя, ведь самый лучший учитель, внученька – опыт. Он приходит со временем, - сказала она, снимая калоши.

Отдышавшись немного, надела уютные старые тапочки:

- Начинать, конечно же, надо с продуктов, - продолжает бабушка, - а для этого нам что нужно?

- Мясо и ривель, - отвечаю я.

- Да ты всё знаешь и без меня, умница наша. Верно: ривель и мясо, но не просто мясо, а мясо домашней курицы. Своё, оно знаешь, Лида, есть своё, - и словно в подтверждение сказанному, тычет пальцем в курицу на столе.

Я верю бабушке, но тогда казалось мне странным - как же иначе могут выглядеть куры? А когда подросла, поняла, что между домашней курицей и магазинной огромная разница и по вкусу, и по виду, и по запаху.

- Так, берём вот эту кастрюлю побольше и закладываем в неё разделанное мясо курицы. Ставим на край плиты и заливаем водой, во-он из той фляги. А знаешь, почему именно этой водой?

Нет…

Это родниковая вода. Особенная, сказала бы я. С колодезной по вкусу не сравнится. Не обидел Господь Бог Павловку источником живительной влаги. Смотри, какая она кристально чистая. А на вкус - пьёшь и пить хочется. Так что для ривельзуппе - это как раз то, что нам надо. Наливай воду в кастрюлю, но не до краёв, место надо оставить для картофеля и ривеля. Поняла?

Да, поняла, - и пока я черпаю ковшиком из фляги воду, ношу её и заливаю в кастрюлю, бабушка внимательно наблюдает и рассказывает, словно сказку, историю возникновения «Павловского родника».

Когда-то давным-давно на месте наших сопок с пологими и крутыми боками были высокие горы…

- Выше Змеинки?! - уточняю я, пытаясь представить горы.

- Гораздо выше, Лида. Горы с голыми скалами, крутыми склонами, с заснеженными вершинами... Представляешь?

- Да! Там - только камни, снег и облака, я картинку в какой-то книжке видела.

- Так вот, за многие тысячелетия горы постепенно разрушались и осталось от них то, что мы сегодня видим - мелкие сопочки. А между ними течёт наша Чаглинка, когда-то тоже глубокая и широкая, не то что сейчас. И если пройти по руслу реки, то можно увидеть множество мелких озёр по берегам. Вот на одном из таких озёр, где из-под земли били маленькие родники, лет десять тому назад Борис Гавришев с Иваном Лазаренко сделали углубление и установили два бетонных кольца. Сколотили деревянную крышку, поверх которой накинули телогрейку, я думаю, со своего плеча, чтобы в колодец разный мусор и пыль не попадали. Смастерили жестяной ковш в виде Малой Медведицы, чтобы им воду было легче зачерпнуть. И народ потянулся за «целебной» водой. А кто по близости живёт, ходят сюда каждый день, даже если свой колодец «под боком». Вот такая история… Лида, достаточно воды, ставим её на плиту, пусть закипает.

Бабушка ловким движением сняла кочерёжкой несколько колец с чугунной плиты и тут же поставила кастрюлю на образовавшееся отверстие.

Ну вот, пока вода будет закипать, мы, внученька, картошки начистим. Держи ведёрко и полезай в подпол. Знаешь, какую картошку нужно брать?

Конечно, знаю, бабуля. Полное ведёрко набрать?

Полное нам не надо. Если очень крупная, штук десять, думаю, хватит. Сколько это «десять»?

Бабуля, что ты со мной как с ребёнком: я уже большая, - и поставив ведёрко на пол, показываю бабушке две ладошки с растопыренными пальчиками, - вот сколько!

Хорошо, вижу что знаешь. Полезай.

И пока я стараясь, выбираю в полутемноте самую крупную картошку, бабушка готовит всё необходимое для её обработки: кастрюлю с водой, ножи, ведёрко для кожуры.

- Ты чего там застряла?

- Я сейчас ба, ещё две штучки найду, только в ведёрко они уже не поместятся.

- Ну, ты молодец, внученька. Хватит и этих восьми, вылезай.

Мы садимся друг против друга и чистим картошку. Послушен нож в бабушкиных руках. Любо-дорого смотреть, как плавными движениями сверху вниз она срезает шкурку новогодними серпантинами. Я же чищу, как получается. Пальцы - не слушаются. Срезанная кожура, толстая и короткая, больше похожа на ломтики. Как ни стараюсь - не получается «серпантин». Бабушка успокаивает:

Это ничего, милая. Со временем научишься. Когда я первый раз чистила картошку, все мои очистки были чуть ли не квадратными и в большом количестве. А у тебя для первого раза даже вполне прилично получается. Дальше будет только лучше, я уверена: «терпение и труд - всё-ё-ё перетрут…» Слышишь?

Что?

Вода в кастрюле на плите закипает.

«Как она такое может слышать? Я вот ничего не слышу», - подумала тогда, отправляясь за бабушкой к печи.

Сняв крышку с кастрюли, осторожно ложкой, словно боясь убрать чего-то лишнее, бабушка снимает пену, сдвигая кастрюлю на край плиты. Здесь жару поменьше. И только теперь я слышу, как булькает вода в кастрюле.

Бабуль, а откуда в бульоне пенка взялась? И пахнет она как-то невкусно…

Да, мне тоже не нравится запах, но иначе никак; пенка эта, как бы тебе объяснить, это не совсем пенка, это белок… - она замолчала на какое-то мгновение, видимо, думала, как ответить ребёнку на вопрос, да так ничего и не придумала, продолжив, - ну, одним словом - не нужно нам это в супе, не красивым он получится, поэтому убираем…

А можно мне?

В следующий раз, тут уже и убирать-то нечего. Я почти всю собрала. Ты лучше возьми полотенце, чтобы не обжечься, и из этой миски, вылей пенку в ведро.

Делаю, как говорит бабушка, пока она подыскивает правильное место на плите для кастрюли, вслух рассуждая:

- Тут, пожалуй, будет удобнее всего, вариться бульону - и не жарко, и не холодно. На медленном огне варится чуть дольше, зато вкуснее, наваристее будет суп.

Очищенный картофель мы разрезаем на дольки, промываем в воде.

- Ну вот, внученька, с картошкой разобрались, пусть пока вот тут на табуреточке ждёт своей очереди, а мы с тобой будем готовить ривель. Нам для этого надо замесить тугое тесто, - говорит она, надевая на голову светлый платочек с какими-то выцветшими от времени цветочками. - И ты Лида, хорошенько помой руки с мылом, волосы повяжи косынкой, чтобы не дай Бог, волосы в тесто не попали.

- Да! Ба, я мигом…

Привожу себя в порядок. Бабушка моет и вытирает стол, сухую поверхность которого посыпает мукой, вздыхая при этом:

- Эх-хо-хо, старость моя - не радость, с утра до вечера набегаешься, за день устанешь.

И берёт чашку побольше, мне даёт - поменьше.

Лида, наша с тобой задача какая?

Какая?..

Приготовить вкусный обед и всех накормить. Иначе нас с тобой «съедят», как голодный волк - семерых козлят, - шутит и смеётся бабушка.

Мы смеёмся вместе. «Хорошо, когда рядом есть такой человек, как бабушка, - думала я тогда, - обязательно научусь готовить, и не просто готовить, а вкусно-вкусно, как она это делает».

Замешиваем тесто, взбивая его в кучу до тех пор, пока оно не перестаёт липнуть и рваться. После чего вынимаем его из своих мисок-чашек на подготовленный стол.

- А теперь внимательно смотри на мои руки и повторяй движения за мной, - говорит бабушка. - Упираемся ладошками в тесто, слегка подталкивая его вперёд. Упираемся, подталкиваем…

Внимательно, не сводя глаз, смотрю на ритмичные движения её рук. Стараюсь своими детскими ручонками делать так же, как она…

- Я поняла, ба, поняла! Смотри, у меня, получается… - радуюсь своим успехам, как маленькому чуду. - Это как качели раскачивать - ра-аз… два… ра-аз… два…

Вижу, у тебя прекрасное настроение, - улыбается бабушка. - Сохрани его до конца приготовления обеда, тогда наш суп будет ещё вкуснее.

Почему?

Потому что вместе с едой, Лида, ты передашь своё настроение маме, папе и всем, кто его кушает, одним словом - свою любовь к ним.

- А что делать, если приходят плохие мысли?

- Гони их прочь! Даже если они не будут тебя отпускать. Старайся думать о хорошем, и «плохие» сами уйдут.

Так я постигала тайны ремесла и мудрость жизни. Благодаря моим усилиям и бабушкиным советам моё тесто становилось пружинистым и почти не отличалось по виду от бабушкиного.

- Теперь, внучка, сгибаем тесто пополам. Вновь упираемся вперёд ладонями, чтобы хорошенечко его прижать, - как только что, мы делали, - объясняла и показывала она, словно демонстрировала изображения слайдов диапроектором.

Я старательно повторяла движения за ней, но сил уже не хватало.

Молодец, внученька, - подбадривала меня бабушка, - теперь слегка переворачиваем массу и складываем движением волны, снова упираясь ладонями, то есть переворачиваем, складываем, упираемся. Переворачиваем, складываем, упираемся…

«Переворачивать и складывать» я ещё могла, а вот «упираться» уже было почти нечем. Силы покидали меня, и с какой же радостью я услышала от бабушки это слово: «хватит». Мы наконец-то замесили тесто, которое получилось упругим и бархатно гладким наощупь, без единого катышка сухой, не промешанной муки. Во всяком случае, мне так казалось.

Кастрюля, стоявшая на краю плиты, тихо булькала, будто звала нас с бабушкой.

- Ой, чуть не забыли! - спохватилась я, разминая уставшие кисти рук - бабуль, а бульон-то мы не посолили!

- И правда, хорошо что вспомнила, Лида! Сейчас - самое время.

Столовой ложкой из солянки бабушка набрала нужное количество соли и высыпала в кастрюлю, помешивая.

Думаю - достаточно, главное - не пересолить; как там в народе говорят: «недосол на столе, а пересол на голове». Так, - подытожила бабушка, - бульон посолили, пусть варится, картошку приготовили, тесто замесили. Что теперь?

Ривель? - неуверенно спросила я.

Правильно, приготовим ривель, чтобы потом вместе с картошкой отправить их в кастрюлю.

Бабушка берёт эмалированный таз, на дно которого укладывает приготовленную массу. Усевшись на стул поудобнее, ставит тазик с тестом себе на колени. Я - около неё со своей миской, на дне которой лежит маленький комочек. От тугого теста отщипываем небольшие, приблизительно одинаковые по размерам и форме кусочки, каждый валяя в муке, чтоб не слипались…

Курицы варятся. Бабушка время от времени поднимает крышку и мне предлагает заглянуть в кастрюлю:

- Полюбуйся, Лида, на чистоту и прозрачность будущего супа. Красиво, да?

Вижу, как на поверхности кипящего бульона появляются пузырьки. Они растут, достигая, в моём представлении, больших размеров, лопаются и исчезают. Тут же на их месте возникают другие…

Опускаем приготовленный картофель в кастрюлю; пузырьки исчезают на какое-то время, а потом появляются снова.

Ты выглядишь, как настоящий повар… - «похвалила» бабушка. - В зеркало на себя посмотри…

Нос и правая щека испачканы в муке; улыбаясь собственному виду, вытираю полотенцем «следы» ривелей на лице и возвращаюсь к бабушке.

- Ну, так-то лучше. Всегда, внученька, чтобы ты не делала, должна оставаться красивой, женщина должна следить за собой, иначе не будут тебя любить, а это беда. Без любви человеку никак нельзя… Ну, а сейчас, Лида, займёмся самым неприятным в приготовлении нашего супа - зажаркой.

Мы очищаем лук и нарезаем колечками. Обычный репчатый - вызывает слёзы, как едкий запах свеженатертого хрена. Мы «обливаемся» слезами, но в результате: «напрасно лук давил на жалость, только шелуха осталась».

- Сейчас обжарим его, будет знать, как «кусаться»! - торжествующе объявила бабушка, опуская лук на раскалённую сковороду.

Мне разрешено аккуратно, время от времени помешивать зажарку, пока она не покроется золотистой корочкой. Бабушка рядом со мной у плиты, наблюдает, как я это делаю и не говорит ничего, значит, делаю я всё правильно. Иногда её молчание, как сейчас, с улыбкой на лице, приятнее всяких похвал.

Запах поджаренного лука заполняет всё пространство комнаты-кухни; и он в разы приятнее запаха свежего лука.

- Ну, думаю, внученька, достаточно луку жариться, пусть «доходит» сам на сковороде без нашей помощи, вот тут на краешке плиты, а мы пока займёмся ривелем.

Бабушка сдвигает сковороду и открывает кастрюлю. Я беру ривели и осторожно, «забрасываю» в кастрюлю, помешивая длиной деревянной ложкой. Они будто прячутся от меня на дне кастрюли и их не видно на поверхности.

Всплывут, - видя мой растерянный взгляд, успокаивает меня бабушка, - немного полежат, «нагреются» и всплывут, ты главное аккуратно помешивай, не давай им прилипнуть ко дну кастрюли.

Я всё делаю, как говорит бабушка. И, действительно, через несколько минут ривели всплывают в виде белых парашютиков. Такие аппетитные, «поправившиеся» и, что меня больше всего забавляло, что мои «маленькие парашютики» первыми начали «выскакивать» на поверхность.

- Всё, достаточно, Лида, помешивать, теперь отправляем нашу зажарку в бульон, накрываем крышкой и сдвигаем кастрюлю в переднюю часть плиты, где жару поменьше. Пусть ещё здесь минут пять, десять поварятся на медленном огне. А мы с тобой пока всё приведём в порядок, и приготовим стол к обеду.

Запахи привели деда в кухню. Дед, наклоняясь, приподнял крышку кастрюли, втягивая в себя жаркий дух кушанья.

- Хм, бесподобно, - усмехнулся он, улыбнулся бабушке и мне подмигнул.

Мы накрываем на стол. Разливаем в стаканы компот. Раскладываем столовые принадлежности. В центр стола ставим большое блюдо с нарезанным хлебом, рядом - фарфоровая чаша, наполненная мясом курочек с клубящимся паром над ними. Приправа: соль, черный молотый перец, горчица. По периметру - тарелки ривельзуппе.

Без суеты садимся за стол. Младшие дети умолкают. Бабушка полушёпотом читает молитву:

- Господи, благодарю и славлю Тебя за то, что по Твоей милости и воле мы живы и здоровы… Ты даёшь всё необходимое для жизни нашей… Благослови пищу, освяти её и позволь принять её с благодарностью! Аминь!

После папа желает всем приятного аппетита.

Мы с бабушкой иногда переглядываемся, наблюдая за всеми. Братья Федя и Володя с аппетитом уплетают за обе щёки суп. Леночка (три годика) ложкой норовит выловить в супе ривель…

Папа первым «опустошил» тарелку и попросил добавку:

- Мама, очень вкусно. Только не пойму, почему одни ривели по форме напоминают фасоли, а другие - горошины?

- Я тоже заметила. И ещё, мелкие - мягче, и на вкус несколько другие, - сказала мама.

- Сегодня ривельзуппе готовила внучка, я ей только помогала, - улыбнувшись, сказала бабушка.

- Доченька, ты и тесто сама замешивала?! - удивлённо спросила мама.

- Бабуля научила.

- Ах, вот в чём дело! - облизывая ложку, сказал дедушка, - а я-то думаю: почему сегодняшний ривельзуппе вкуснее предыдущих? Оказывается - внучка постаралась. Спасибо, очень вкусно! Налей-ка, Ангелина, ещё да «горошин» - побольше.

Мальчишки тоже попросили добавки.

Не знаю, был ли суп действительно таким вкусным, как его хвалили мои родные, но знаю и помню наверняка - я старалась. Я очень старалась, чтобы мой первый суп, как тот блин, не оказался комом, хотя присутствие бабушки исключало такой результат. И всё же - от слов благодарности родителей на душе было как-то по-особенному радостно и приятно…

…Родительский дом, осень за окном, дождь вперемешку со снегом, непролазная грязь по обе стороны грейдерной дороги, ведущей от одного конца Павловки к другому - это где-то там, за окном, а в доме - тепло, уют, смех детей… Как давно это было… Тысячи километров увели меня из мест детства, но теплом в душе остаётся то счастливое время, когда все мы были вместе, живы, здоровы и очень счастливы…