Виктор Фишман

Известный российский телеведущий Владимир Познер в своей книге «Прощание с иллюзиями» пишет: «Маргарита Ивановна Рудомина была человеком выдающимся. Библиотека иностранной литературы, которая ныне носит её фамилию, была создана ею и сохранена её подвижнической работой… В облике Маргариты Ивановны было что-то …несоветское». Кем же была эта «несоветская» женщина?

Владелица средневекового замка

Прапрабабушкой нашей героини со стороны матери была знатная и богатая аристократка Анна фон Бер (Behr), владевшая средневековым замком в Курляндии, на границе России и Пруссии. В 1831-1832 годах в этих местах свирепствовала холера, которая унесла почти всех членов семьи Беров и других обитателей этого поместья. В живых остались лишь 16-летняя Анна и садовник Янсон, швед по национапльности. У молодой баронессы не было другого выхода, как выйти замуж за этого человека. В браке родились две дочери: старшая – Катарина, прабабушка Маргариты Ивановны, и младшая – Барбара. Младшая вышла замуж за моряка-англичанина Джона Флинта (не имеющего никакого отношения к легендарному пирату!) и уехала с ним в Анголию. Но это случилось много лет спустя. А пока бывший садовник пристрастился к картам, проиграл почти всё состояние и умер, оставив Анну с двумя маленькими детьми почти без средств к существованию. Дочь Катарины, Ольга Федоровна, бабушка Маргариты Ивановны, вышла зщамуж за обрусевшего немца Якова Федоровича Кноте. Яков Федорович был почетным гражданином Гродно, купцом второй гильдии и владельцем оружейного магазина с большим отделом хозяйственных товаров. У Ольги и Якова родилось пятеро детей (четыре дочери и сын). Все дети получили гимназическое образование, при этом в старших классах гимназии - дополнительное образование по иностранным языкам и к моменту окончания гимназии свободно говорили по-немецки и по-французски.

Вклад в европейскую и российскую культуру

Дети были талантливы. Элеонора Яковлевна Кноте, мать Маргариты Ивановны, была одной из лучших в дореволюционной России преподавателм иностранных языков; она совершенствовала свои знания в Соррбонне, Берлине и Марбурге, беря с собой в эти поездки маленькую Риту. Метод, который проповедовала Элеонора Яковлевна, назывался натуральным методом обучения иностранным языкам, так как объединял зрительный, слуховой и речевой аспекты изучения языка. Она организовала в Саратове, куда переехала семья, Общество преподавателей иностранных языков, и стала его председателем. Ею была подготовлена к печати книга «Натуральный метод преподавания новых языков, его психологическое обоснование и практическое применените». Однако во время Первой мировой войны набор рассыпался, и книга не увидела свет.

Её сестра, Антонина Иоганна Яковлевна Кноте, стала профессором Сорбонны; её дочь Лёля выступала в балете на сцене «Гранд опера» в Париже, а затем создала собственную «Балетную школу классическогго танца Ольги Кировой» (псевдоним Лёли); другая сестра – Ольга Яковлевна в течение 16 лет заведовала кафедрой иностранных языков Московского инженерно-экономического института имени С.Орджоникидзе; была заведующей кафедрой немецкого языка во Всесоюзной академии внешней торговли. А во время войны была несправедливо, как российская немка, выслана в Узбекистан, хотя была замужем за русским.

История семьи отца известна менее подробно. Иван Михайлович Рудомино происходил из шляхетского рода, известного ещё с XVI века; род Рудомино внесен в VI часть родовой книги Минской, Виленской и Ковенской губерний. Отец Маргариты знал русский, литовский, польский и немецкий языки, получил агрономическое образование и работал уездным агрономом.

Тяжелое детство

Маргарита Ивановна родилась 3 июня 1900 года. Оба родителя умерли рано: мать в 1915 году, отец, дослужившийся до чина полковника интендантской службы – ровно год спустя. С этого времени Маргарита начала самостоятельную жизнь: училась в гимназии (за казенный счет, поскольу там ранее преподавала мать), помогала приютившей её тёте по хозяйству, а иногда подменяла её на лекциях в гимназии, так как лучше тётки знала французский язык. Много читала – Тургенева, Толстого, Гюго, Диксенап, Додэ, Ауэрбаха, Шпильхагена, Островского, Алтаева, Писемского Шекспира, Ростана, Лагерлёфа; любила театр, то тётка на концерты не пускала. Приходилось хитрить: притворялась, что уже легла спать, а на самом деле потихоньку вставала, через черный ход бежала к подруге, где хранилось вечернее платье, переодевалась и бегом в консерваторию или в театр; потом тем же путем обратно! В библиотеку её привел случай: потребовался библиотекарь в Саратовское реальное училище, и мамины знакомые порекомендовали Маргариту. Она начала работать, и вскоре поступила на курсы библиотекарей Саратовского университета, которые окончила в 1920 году. В то время в Саратов из-за голода приехало много столичной профессуры, в том числе, известный ученый, бывший директор библиотек Варшавского м Петербургского политехнических институтов Е.Н.Добржинский и директор Исторической библиотеки Ю.М.Соколов. У первого Маргарита училась библиотечному делу, а второй предложил работу в исторической библиотеке в Москве.

В январе 1921 года Маргарита Ивановна Рудомино, по рекомендации Ю.М.Соколова, получила приглашение от Наркомпроса принять участие в формировании в Москве Неофилологического института (НФИ), как единого для всей Советской России центра повышения образования преподавателей иностранных языков.

В Москву, в Москву!

Для нового института выделили пятикомнатную квартиру бывшего московского адвоката на углу Денежного и Глазовского переулков. Квартира была полностью разграблена, на полу валялись книги на немецком и французском языках. Требовался капитальтный ремонт. Но сначала Маргарита съездила к родным в Киев и поменяла одежду на продукты – есть в Москве было нечего. Приказом от 27 июня 1921 года Маргарита Ивановна была назначена директором несуществующей библиотеки Неофилологического института.

И тут случилось неожиданное: всё руководство Неофилологического института перевели на другие ответственные должности, преподаватели разбежались, ассигнования закончились. А в Наркомпросе Маргарите Ивановне объяснили, что, во-первых, библиотека не может существовать без института, а института уже нет; во-вторых, «люди не знают русской грамоты, а ты с иностранными книгами пристаешь!». Но Маргарита Ивановна своего добилась: в октябре 1921 года было получено разрешение на организацию Неофилололгической библиотеки как самостоятельного учреждения в системе наркомпроса РСФСР. Ассигнования выделили лишь на зарплату, а на ремонт и приобретение книг денег не дали. Об этом времени К.И.Чуковский писал: «Была каморка, холодная, промозглая, темная, вся заваленная книжной рухлядью. Книги промерзли насквозь. Стерегла это добро исхудавшая, иззябшая девочка с распухшими от холода пальцами».

Размеры газетной статьи не позволяют рассказать, что пришлось преодолеть Маргарите Ивановне до того момента, как библиотека получила помещение в здании Исторического музея на Красной площади. В конце 1928 года Маргарита Ивановна по командировке наркомпроса была в двухмесячной поездке по Франции и Германии. В Европе Маргарита Ивановна познакомилась с писателем Ильей Эренбургом, поэтом Владимиром Маяковским, Луи Арагоном и Эльзой Триоле. Впоследствии они стали частыми гостями библиотеки. Но главным было её новое видение библиотечного дела: все предложения 28-летней Маргариты Ивановны были приняты на коллегии Главнауки 11 февраля 1929 года.

Уже в мае 1930 года Библиотека начала издавать «Библиотечный бюллетень иностранной литературы» тиражем 1 000 экземпляров. Вокруг библиотеки формировался круг прекрасных переводчиков, которые познакомили советских читателй с произведениями Э.Хэмингуэя, Р.Фроста, Р.Роллана, М Пруста и других зарубежных писателей. А ведь у Маргариты Ивановны была семья: муж, двое детей и много пожилых родствеников, за которыми требовался уход.

Репрессии и война

Трудные годы репрессий не обошли библиотеку стороной. Комиссия «по чистке» выявила недостатки в кадровой политике: среди сотрудников библиотеки был лишь один член ВКП (б), «перебор» престарелых сотрудников, несоблюдение устава библиотеки в части отпусков сотрудников, и так далее, и тому подобное. В результате комиссия предложила библиотеку закрыть и её фонды передать в библиотеку имени Ленина. Но библиотеку отстояли, а в мае 1932 года СНК РСФСР присвоил созданной Маргаритой Ивановной Рудомино библиотеке наименование Государственной центральной библиотеки иностранной литературы (ГЦБИЛ)! Она действительно превратилась в научно-вспомогательный центр, обслуживающий научно-иследовательские институты академии наук, университеты, редакции газет и журналов, музеи и театры.

С первых же дней войны библиотека превратилась в своеобразный штаб пропаганды антитфашистской литературы. Когда фронт приблизилсмя к Москве, в ГЦБИЛ начали поступать захваченные в боях документы для перевода; дело в том, что немецкий готический шрифт военные переводчики не понимали. В июле 1941 года Маргарита Ивановна организовала перевозку самых ценных коллекций редких книг и рукописей в город Хвалынск Саратовской области. А с приближением фронта к Сталинграду книги были перевезены за Урал.

Послевоенные будни

6 мая 1945 года Маргарита Ивановна Рудомино в звании подполковника Советской армии прибыла в Берлин в составе комиссии по репатриации ценностей, в частности, вывоза из Германии книг в счет компенсации потерь советских библиотек в годы войны. А когда вернулась в Москву, занялась поиском здания для разросшейся библиотеки.

Здание церкви, в которой библиотека находиласаь до войны, было повреждено бомбой. С помощью 1-го секретаря Фрунзенского райкома ВКП (б) Е.А.Фурцевой удалось получить для библиотеки прекрасный особняк в Лопухонском переулке, дом 5, где ранее находился филиал музея Революции. А 1 марта 1948 года состоялось постановление Совета Министров СССР за подписью И. Сталина о реорганизации библиотеки во Всесоюзную государственную библиотеку иностранной литературы (ВГБИЛ). Это открыло огромные валютные ассигнования, позволило увеличить штат сотрудников и получить прекрасное здание на улице Разина, дом 12.

В 1956 году Маргарита Ивановна организовала в библиотеке собственную типографию, продукцию которой по подписке широко распространяли по стране. А 31 мая 1967 года состоялся едва ли не главный праздник в жизни Маргариты Ивановны: ВГБИЛ переехал в новое здание, проект которого разрабатывался при активном участи самой М.И.Рудомино. Высказывая поздравления по поводу переезда в новое здание, академик Виктор Максимович Жирмунский писал Маргарите Ивановне: «… я принадлежу к числу тех немногих, кто знал библиотеку на всех этапах её существования – от самого раннего, почти частного её существования до первоклассного книжного собрания, насчитывающего свыше 3,5 миллионов единиц хранения, в которое она превратилась благодаря Вашей энергии, организационным способностям и пониманию культурных задач руководимого Вами большого общественногго дела».

Изгнание и память

Но в Советском Союзе всегда существовали свои правила: когда дочь председателя Совета Министров СССР А.Н.Косыгина захотела занять место директора столь известной библиотеки. Министр культуры Е.А.Фурцева грубо выпроводила Маргариту Ивановну Рудомино, первого вице-президента Международной федерации библиотечных ассоциаций (ИФЛА), на пенсию. Была ещё и чисто «бабья» причина, по словам самой Маргариты Ивановны, до смешного простая: однажды, ещё в бытность 1-го секретаря Фрунзенского райкома ВКП (б), Фурцева была удивлена и раздосадована, увидев на Рудомино такое же платье, в котором была одета сама; оказалось, что они одеваются у одной и той же знаменитой московской портнихи.

Маргарита Ивановна успела написать книгу воспоминаний , данные из которой использованы в этой статье. 30 лет назад, в 1990 году Библиотеке иностранной литературы присвоили её имя. Как не вспомнить предсмертную фразу Маргариты Ивановны: «Справедливость восторжествовала, но всё же…»