Л. Майер

И светлеет на душе. И пусть не Волги это был исток...

Был небольшой березовый лесок

Да родничок со вкусною водою.

И пусть не Волги это был исток –

Росло вокруг него село большое...

Так описала я много лет назад – еще к 70-летию Желанного в 1979 году – историю возникновения села. К сожалению, не запомнила наизусть весь текст стихотворения, и не сохранился он у меня, но легенда о родничке, давшем начало селу Желанному, осталась в памяти. И для меня она крепко-накрепко связана с колодцем у нашей школы.

Ах, этот колодец! Стоял он с обратной стороны от входа в школу. Добежать до него – только обогнуть стены спортзала. Если не ошибаюсь, он считался первым, самым старым колодцем в селе и был выкопан на том самом месте, где основатели села и нашли живительный родник ...

В шестидесятые годы прошлого века это был уже очень старый колодец. Помню его потемневший, осевший сруб, отполированный до блеска сотнями ладоней ворот, гремящую железную цепь... А вода в нем, если заглянуть, - а заглядывали мы почему-то всегда – была очень близко. Но и это «близко» казалось долгим, когда очень хотелось пить... До сих пор ломит зубы, когда вспомнится вдруг, какой вкусной, обжигающе холодной была в нем вода... Может быть, потому что гонимые жаждой после жарких баталий на уроке физкультуры или утомительной работы на пришкольном участке, «летели» мы к колодцу, с нетерпением припадали прямо к ведру, обжигаясь и водой, и его холодными железными краями? Пили, обливаясь, захлебываясь, отталкивая друг дружку от ведра, чтобы поскорее освежила страждущую душу живительная влага...

А вода в нашем степном безозерном крае всегда была богатство особое. Ведь долгие-долгие годы, не одно десятилетие после основания села единственным источником ее были колодцы. И счастливым считался тот хозяин, у кого на подворье был колодец с питьевой водой. Если же не было, значит, коромысло на плечи – и за водой. Благо, делились люди водой с соседями. А ведь потребность в ней была немалая! Ладно бы только попить да сварить. Еще же и скотину напоить, и огород полить...

Помню, как хотелось моим родителям иметь на подворье свой колодец. И когда у нас во дворе появились мужчины с каким-то странным прибором – длинной железной трубой (мне показалось, что-то типа маслобойки, но, кажется, он назывался «щуп»), мы, дети, от них не отходили. А они начали бурить землю. Сначала из узкой железной трубы сыпалась черная земля. Постепенно она стала светлеть, и вскоре появилась глина. Потом эта глинистая масса начала сыреть, мокнуть, становилась все жиже и жиже... И, наконец, в узкую пробитую щель опустили банку и достали воду. Проба была хорошая – вода питьевая. Окрыленные, работники вместе с отцом начали копать колодец. Не помню теперь, почему, но в готовом колодце вода оказалась соленой. Огорчению нашему не было предела...

Счастливее оказались наши соседи, живущие в питомнике. Они выкопали колодец за пределами своих владений – прямо в степи – и вода оказалась хорошей. Вся наша округа проложила тропинки к этому колодцу.

И это была для Желанного привычная картина: с коромыслом на плечах шли люди за водой к своему колодцу...

Поэтому были колодцы в селе еще и местом незапланированных, спонтанных встреч, своего рода «информационными центрами». Под постукивание ворота, звон цепи, плеск воды обменивались новостями, обсуждали наболевшее, делились радостями и печалями... А потом, подцепивши ведра к коромыслу, не спеша, плавно, стараясь не расплескать, несли домой воду...

В восьмидесятые годы прошлого века в Желанном появился, наконец, долгожданный водопровод. Сколько было радости в селе! Наконец-то можно было забыть колодцы как пережиток прошлого и праздновать водопроводные колонки как явление цивилизации!

Теперь, говорят, цивилизация шагнула дальше, вода проведена уже и во многие дома, и живут желанновцы по-городскому комфортно, с водой в кране на кухне... Коромысло, похоже, станет теперь всего лишь экспонатом в деревенском музее.

А колодцы? Исчезнут ли когда-нибудь и они? С улиц и подворий Желанного – не знаю... Но из моей памяти – никогда. И потому, что для нас, пока мы жили в Желанном, не было вкуснее воды, чем та, которую брали в колодце наших соседей: в детстве моем – у дяди Коли Симоненко, позже – у живущих в этом доме Зеничей... И потому, что сколько бы ни вспоминали мы Желанное, детство обязательно всплывает в этих разговорах-воспоминаниях и колодцы. И храним мы эти воспоминания в сердцах так же бережно, как носили когда-то воду – стараясь не расплескать...