Е. Зейферт

Штуттгарт

Штуттгарт – город поэтических названий улиц. Улицы Жаворонков, Соколов, Гутенберга, Шиллера, Высокая...

Я жила на улице Серебряной крепости. Вручение литературной премии состоялось на Замковой площади, в Белом зале Нового замка. Только ленивый не пошутит про Золушку и замок…

Город полон особых зрительных находок. И это не только соборы. Или вот памятник на Йоханессштрассе, символ любви или борьбы. Вот сила зла – скульптурное изображение демона? – бросается со стены собора ниц.

Утки в Германии не боятся людей, их можно фотографировать совсем близко, ведь людям даже запрещено их кормить. "Ваш корм убивает нас," – взывают надписи от имени птиц возле прудов и озёрец.

Но я всегда скучаю по Москве. Вот и отправилась вчера, вернувшись, с подругой на экскурсию... в Китай-город. Она водит экскурсии, и я пошла с ней.

11 октября 2010

Берлин

Остатки Берлинской стены. Цветное дно фонтана. Шезлонги у Шпрее. На площади Бебеля, в центре которой во время войны жгли книги, – квадрат из толстого оргстекла. Смотришь в него, как в колодец: внизу – белые пустые книжные полки. Завтра читаю стихи в театре им. Чехова.

24 сентября 2010

Ульяновск

Среди массы впечатлений после проведения литературной гостиной в Ульяновске, связанных в первую очередь с величием Волги и гончаровскими местами, не уходящее из памяти – брюлловский набросок портрета Нестора Кукольника в Художественном музее (лицо на картине, как живое) и достоинство, простота горожан.

7 августа 2010

Киев

Поезд прибыл в Киев в 5.30 утра, и первый порыв был – к Днепру. Поехали на станцию метро «Днепр». Окружённый парапетом с граффити, Днепр всё же чуден… Широкая, не укрощённая река. На огромном мосту – поезда метро. Вот уж не думал Днепр, что на нём будут встречаться поезда, а не суда…

Опираясь на надёжную руку, прошла по парапету. Захватывает дух!

Пошли лесом в Киево-Печерскую лавру. Вот и вход… Подниматься по ступеням к лавре ногам трудно, а душе хорошо. Купила икону «Неопалимая купина», этот библейский образ для меня очень понятен и родственен.

Пошёл дождь. Крещатик удивил тем, что под каштанами было сухо. Их свечи, что ли, тушат дождь?..

По фуникулёру поднимались к храмам, а затем вниз шли по киевскому Арбату – Андреевскому спуску. До музея-квартиры Булгакова, с её белёсо-голубой мистической питерской ночью и скрытой комнатой, в которой умер Булгаков-отец…

Перейти с Андреевского спуска на Боричев ток – словно уйти от богемного образа жизни к филистерскому. Идти легче, но тянет обратно. К этим покатым, скользким из-за дождя камушкам… Фото выложу позже.

Кисловодск

Кисловодск, город пастельных тонов и изящных строений, живёт медленной, созерцательной жизнью. Особенно это заметно, когда уезжаешь из него перед рабочей неделей в Москве. Не отдыхающие разглядывают Кисловодск, а он их, нежно, ненавязчиво. Идёшь в 7 утра к галерее нарзана – Кисловодск тих, лёгок, и днём он почти невесом. Он скорее похож не на город, а на его изображение, внутри которого можно гостить. Нарзанные капельки, если вынуть руку из ванны, долго не стекают с тела, и дождевые – часами висят на ветках у окна… Город спит, лечит, мирно, без надрыва отпускает домой.