Н. Косско

Мечты, мечты…

Нет, не могу поверить, что всё происходит со мной на самом деле! Впервые за многие годы все вокруг меня говорят на немецком языке! Нет, не на швабском диалекте, этом «государственном» языке моей мамы и её сестёр, а на настоящем книжном немецком – мягком, с поющей нежной интонацией, с грассирующим, а не резким, раскатистым, русским «р», как произносим его мы.

Я наслаждаюсь этими звуками из далёкого детства, как вдруг понимаю, что очень плохо разбираю, что говорят эти симпатичные люди. Я не понимаю почти каждое третье слово – как же я буду тогда беседовать с послом? Но потом я забываю о своих опасениях, потому что эти вежливые дамы и господа перебрасывают меня друг другу, как мячик, явно не зная, что со мной делать: ведь я упрямо настаиваю на разговоре с послом. В конце концов, так велел мне Эдди, мой старший брат.

– И что же, вы настаиваете, что будете говорить только с послом? – спрашивает, отчаявшись, женщина в следующем кабинете.

Я молча киваю.

– А может, кто-нибудь другой…

Я не хочу быть грубой, но моё «нет» звучит достаточно категорично.

И вот меня, наконец, приводят к послу (мне бы очень хотелось знать, кто из работников посольства взял тогда на себя эту роль!), и я начинаю рассказывать. Мужчина за письменным столом явно плохо понимает меня, потому что я говорю на чудовищной смеси средневекового швабского с русским. Неожиданно он меня перебивает:

– А не пригласить ли нам переводчика?

Немецкого слова «устный переводчик» (Dolmetscher) я тогда, конечно же, не знала и попросила уточнить. Он понимает и быстро исправляет свою ошибку:

– Я имею в виду переводчика (Übersetzer)…

Это слово я знаю, но уже успела обидеться: это что же, со мной, немкой, настоящий немец будет разговаривать через переводчика? Да это же оскорбление, кровная обида!

Мой «посол», видимо, неплохо разбирается в людях и по выражению моего лица понял, что со мной происходит:

– Ну, это я просто так предложил. Давайте-ка лучше посмотрим, что вы нам принесли.

Я проглатываю слёзы обиды, выкладываю из чемоданчика на стол наши документы – получилась приличная стопка! Секретарь уносит их в помещение, где, как говорит «посол», хранится уже более 60 тысяч таких заявлений (мы, значит, не единственные!), и каждый день поступают сотни новых прошений.

Я вся внимание, киваю головой в знак согласия – человек за столом должен знать, что я всё понимаю, понимаю даже без переводчика. Я порой даже не притворяюсь, потому что он говорит о таких интересных вещах, что не понять этого просто невозможно, даже если бы о них рассказывали по-китайски! А речь идёт обо мне и моём будущем. Узнав, что я поступаю в институт иностранных языков, «посол» долго и пространно рассказывает, как учатся студенты в Германии, что они обязательно должны отучиться несколько семестров в странах изучаемого языка – так лучше совершенствовать знания. Я слушаю затаив дыхание, а идея учёбы за границей мне настолько пришлась по душе, что я с готовностью «соглашаюсь» немедленно забрать документы из свердловского иняза и начать учёбу в Германии!

– Упаси боже, нет, что вы, – «посол», как бы защищаясь от моего натиска, поднимает обе руки кверху, – что вы! Ни в коем случае не делайте этого!

Он, действительно, разволновался, а потом, внимательно посмотрев мне в глаза, сказал:

– Сдавайте спокойно приёмные экзамены, если поступите, учитесь, потому что это, – он сделал неопределённый жест в направлении секретариата, куда унесли наши документы, – это, моя дорогая, может продлиться… и притом довольно долго.

А ведь он был абсолютно прав: пройдёт ещё 20 лет, пока наша мечта о Германии осуществится, – всего каких-то 20 лет!

…Новогодний бал – первое большое торжество, которое мы, мои друзья-первокурсники и я, отмечаем в нашем институте. Мы чувствуем себя не в своей тарелке, сгрудились в дальнем углу зала и не решаемся пройти ближе к главному месту действия – танцевальной площадке, где под громкую ритмичную музыку в вихре вальса кружатся красивые пары, парни и девчонки со старших курсов. Ведут они себя уверенно, надменно, девушки одна краше другой, ну, а ребята на 99 процентов – «пришлые» из горного и политехнического институтов, где ощущается огромный дефицит девчонок, за что эти вузы называли «главбабпотребом», а наш – за неимением ребят – «главбабсбытом».

Мы с восхищением и завистью наблюдаем за «опытными и бывалыми»: как они, не стесняясь и без всяких комплексов, флиртуют, свободно ведут себя, шутят, смеются, поют и от души наслаждаются праздником – Новым годом, самым прекрасным и таинственным из праздников, потому что… «что ни пожелается…» А желаем мы себе так много всего, что вряд ли будет возможность исполнения всех этих пожеланий.

Я прежде всего пожелала бы себе стать когда-нибудь такой же самоуверенной, независимой и красивой, как эти высокомерные девушки в пышных шёлковых юбках, жить так же легко и бездумно, без проблем и забот, развлекаться, кружиться в танце со своим принцем… Тут я слегка грустнею, потому что пришлось бы пожелать себе ещё и принца, а это не входит в мои планы.

– Эмка, ну, Эмка же, где ты опять витаешь? – Галка резко толкает меня в бок. – Скажи, что будем делать, а? Так танцевать хочется! Но на нас ребята не обращают никакого внимания, они приглашают только своих расфуфыренных красоток!

Действительно, лица у нас кислые, будто мы наглотались лимонов, и ребята не удостаивают нас даже взглядом. Ну, конечно, «синие чулки»! Кому они могут быть интересны? То ли дело блистательные красавицы-старшекурсницы!

С горя мы тут же, не сходя с места, торжественно клянёмся отомстить и заносчивым ребятам, и их чванливым партнёршам.

– Дайте только срок, – бормочу я, – мы вам ещё покажем… – но не успеваю договорить, что же мы им покажем, потому что Ирина не выдерживает и с криком «За мной!» уводит девчонок в гущу танцующих. Я смотрю им вслед, на танцующие пары, на весь этот сказочный мир вокруг, и музыка вальса уносит меня всё дальше из настоящего в прошлое, в нашу школу, в спортзал, где мы так же, как эти пары, забыв обо всём, кружились в танце, а Саша, мечтательно глядя мне в глаза, шептал:

– Ты самая, самая… Единственная! И я люблю тебя!

Мне больно, я всеми силами пытаюсь вырваться из плена прошлого, я хочу жить настоящим и только настоящим! Несколько раз глубоко вздохнув, пытаюсь избавиться от наваждения и вдруг вижу в толпе танцующих… Сашу?! Высокий, стройный, с копной чёрных вьющихся волос, он нежно обнимает девушку и, улыбаясь своей незабываемой улыбкой, шепчет ей что-то на ухо.

Я не могу оторвать от него взгляда, а он, словно почувствовав его, оборачивается, вопросительно и насмешливо смотрит в мою сторону.

Что происходит дальше, я помню как во сне: вот он прокладывает себе путь среди танцующих, вот подходит ко мне и долго – мне кажется, целую вечность, – смотрит на меня своими бездонными голубыми глазами, а потом, протягивая руку, говорит:

– Разрешите вас пригласить?

Я не могу разжать онемевшие губы, не могу сказать, что готова пойти с ним хоть на край земли!

Он неправильно истолковывает моё молчание:

– Ах да, разрешите представиться: Саша. Саша Соколов.

(продолжение следует)