Б. Иордан

I

Валит валом люд на улицы морозные –

по Москве везут боярыню Морозову!

В кандалах везут смутьянку, как преступницу,

от святого троеперстия отступницу.

Кто вослед плюёт, кто крестится и молится:

Помоги ей, Пресвятая Богородица...

Кто регочет, кто слезами заливается...

Не дождетесь – не отступит, не раскается.

Ипостасями распятого Христа

над толпой вздымает к небу два перста!

А была куда как знатною боярыней,

самой близкой у царицы-государыни.

Царь – и тот её нахваливал без устали,

и разумной называл, и лепоустою.

То-то баба задурила, с кем заспорила.

Ведь живьем сойдет в могилу –

ох ти, горе ей.

Нет бы дома как желала, так молилась,

лишь бы в церкви троеперстием крестилась.

С патриархом и царём тягаться где уж там –

враз для всякого с овчинку станет небушко.

Понимала ли, что против не получится?

Вот и вышло – до кончины в яме мучиться...

Были шелковые косы – стали космы.

Были хОленые руки – стали крюки.

Истощала, хоть клади под образа,

а бескровное лицо – белей холста,

но огнем горят запавшие глаза

и, костнея, крестят душу два перста!

Всё отобрано – величье, злато, жемчуги...

Стойкость духа – вот хоругвь этой женщины!

Что не стала по примеру лицемеров

оскорблять обманом Господа и веру,

что хранила от нерусского, заморского

двоеперстие – исконное, отцовское.

Супостаты, али нет на вас креста?!

Для Руси Христовой святы два перста!

II

...Эх, ты, Русь моя,

душа многострадальная,

хлебосольная, разгульная,

кандальная,

то, жалея,

даришь нищему рубаху,

то сечешь, хмелея, головы на плахах,

то, безумствуя, грешишь,

то слезно каешься,

то святых на свет родишь,

а следом – каинов.

Понамешано и белого, и черного,

от бесОвского – до светлого, соборного.

Между крайностями век от века мечешься,

и пророкам места нет в своем отечестве.

Непроста, Рассея, ох, и непроста.

Было время – отвернулась от креста...

Стало модой жить свободой безобразной,

в сраме, в мерзости, в бедламе – безнаказно.

Изуродован безбожием народ,

то, что сеяла Рассея, то и жнет...

Нынче в храм идут вчерашние безбожники,

Кто уверовал, а кто – прикрылся ложью:

не кресту, не жертве Сына, не Отцу –

золотому поклоняются тельцу.

и во всех краях земли березовой

не сыскать сегодня истовых «морозовых»...

Только верится – ох, как же в это верится! –

суть Руси ещё воспрянет птицей фениксом,

отряхнет и грязь, и пепел с оперения,

с очищенья начиная возрождение

силы духа, крепкой веры – хоть в костер...

И Господь, храня, ладонь над ней простер.