Об органах власти советского государства

А. Шварцкопф

Чтобы дать краткую общую информацию об органах власти, остановлюсь на важнейших, с которыми мне в процессе работы – чаще общественной – приходилось тесно сотрудничать.

Коммунистическая партия

Коммунистическая партия Советского Союза была огромной (15 млн.694 тыс. членов в 1976 году во время XXV съезда партии, при населении страны примерно 250 млн. человек) и всесильной организацией, которая стояла над всеми хозяйственными и общественными организациями, и без одобрения которой практически никто не мог принять серьёзных решений. В политической сфере народовластие должны были осуществлять Советы народных депутатов. Однако в реальной жизни советская политическая система, отрицая все принципы разделения власти, превратила КПСС в главный элемент государственной структуры, когда представительные органы власти имели лишь декоративное значение. Свою руководящую роль во всех сферах жизни советского общества в качестве важнейшей политической гарантии реализации принципа народного суверенитета коммунистическая партия записала впервые в Конституцию СССР в 1936 г., но осуществила уже со дня захвата власти в октябре 1917 года. В статье 6-ой последней Конституции СССР 1977 г. она снова закрепила своё монопольное положение в политической системе, определив её как руководящую и направляющую силу общества, ядро политической системы.

Но не сама партия в целом была руководящей силой, а только небольшая прослойка партийных функционеров, которая и вершила всеми делами от имени партии. Вот что пишет в своей книге Ю. Королёв, чиновник государственного аппарата среднего звена, стоявший десятки лет с 1950 года у самого трона и проработавший бок о бок с десятью президентами страны и четырьмя генеральными секретарями КПСС. (Автор работал в президиуме Верховного Совета СССР с 1950 г. и после совмещения с 1977 г. должностей Генерального секретаря и Председателя Президиума Верховного Совета имел непосредственный контакт с Генеральными секретарями от Брежнева Л. И. до Горбачёва М. С.): «В стране существовала единственная власть. И не коммуни-стической партии в целом, а лишь её руководящей верхушки. Миллионы рядовых членов партии чем дальше, тем более становились бесправными. Правящая элита постепенно приобретала всё больше власти. Она-то и управляла страной, выносила, принимала решения на съездах, пленумах Центрального Комитета, Политбюро или же на заседаниях правительства, в котором были только члены ЦК партии. Президиум в этом наборе был не более чем фиговым листом». Юрий Королёв. «Кремлёвский советник». Москва. 1995, стр. 8.

Самым высоким партийным органом в этой структуре был Центральный комитет — ЦК КПСС, и далее по ступенькам ниже — ЦК республиканские, обкомы и крайкомы, горкомы и райкомы. Непосредственно на предприятиях и организациях в парторганизациях избирались парткомы или партийное бюро, но они были лишь связным звеном номенклатуры с низами партии. Во главе каждой структурной организации стоял секретарь, который формально избирался на соответствующей конференции её делегатами по рекомендации вышестоящего партийного органа. Партия была организована по принципу демократического централизма, то есть подчинения меньшинства большинству и обязательности выполнения решения большинства для всех. Фукционеры в отделы, например, горкома или райкома укомплетовывались, как и в обычных организациях, путём набора, но формирование и укомплектование шло всегда путём тщательного персонального отбора по деловым и политическим качествам из разных специалистов подконтрольных организаций.

Согласных сделать карьеру по партийной линии или устроиться на «непыльную» работу было всегда достаточно. Для повышения квалификации своих функционеров партия имела свою расширенную сеть партийных школ и высших учебных заведений. Внутри партийных органов существовала чёткая иерархия и партийная дисциплина. В свой расширенный периодически собирающийся рабочий орган (бюро райкома, горкома, обкома) на партийных конференциях избирался и ряд руководителей по статусу занимаемой должности, как начальник милиции, начальник управления комитета госбезопасности, председатель исполкома, начальник управления торговли, прокурор, руководители нескольких наиболее крупных ведущих предприятий и т.д. Конечно, райком не столько руководил, сколько контролировал ключевые вопросы всех подведомственных организаций, получая от них сводки выполнения показателей. И, если видели необходимость вмешательства, приглашали на собеседование или заседание бюро райкома или горкома. Там, не вникая в технические вопросы, подходили с идеологической, партийной точки зрения к оценке работы руководителя. Попадание «на ковёр» в райком, горком было весьма неприятным для хозяйственных руководителей. Там и опытного руководителя умели выставить некомпетентным, не понимающим задач партии, и униженным, каким-то «дураком», а эти болтуны бездельники-функционеры всегда выставляли себя самы-ми умными, и каждый говорил от имени всей партии и всего народа, как будто он сам и есть партия или народ.

Одной из форм контроля и влияния партийных органов на хозяйственных руководителей была так называеиая номенклатурная сетка или перечень должностей, назначение на которые производилось путём утверждения или согласования с соответствующим партийным органом.

Все руководящие должности с определённого уровня были номенклатурными. Прежде чем хозяйственный руководитель мог назначить специалиста, даже своего административно подчинённого на номенклатурную руководящую должность, отдел кадров готовил материалы: анкету, характеристики и т.д. Кандидатуру согласовывали внутри предприятия с парткомом и профкомом, затем с соответствующим отделом горкома (райкома) и т.д. по инстанции до соответствующего партийного органа, в чью номенклатуру должность входила.

Рассмотрим для примера номенклатуру строительных организаций, где я всю жизнь проработал. Во всех других организациях и учреждениях действовала такая же система. Должности начальников отделов, старших прорабов до начальника управления и главного инженера рассматривались в партийной орга-низации управления, начальник и главный инженер управления - в парткоме треста и соответствующем партийном органе города (Горком партии); все начальники отделов треста и заместители управляющего - соответственно в парткоме треста и отделах горкома партии, а управляющий и главный инженер в Обкоме партии и т. д. Партийные функционеры пользовались услугами и органов безопасности. Если назначение и освобождение в должности зависело от соответствующего партийного органа, то они же и командовали тобой. Ты не мог поступить иначе, чем этого хотели они. Вот представьте себе: смотрят анкету Шварцкопфа Андрея Андреевича. Немец, сын репрессированного в 1938 году и расстрелянного. Брат живёт в Германии. Можно ему доверить управлять большим коллективом? Конечно, нет! Он может работать только начальником отдела управления или старшим прорабом. Ну, может быть, можно доверить ему строительное управление. Снять всегда можно. Выше ему заказано. Хоть ты и «семи пядей во лбу». Нельзя ему, хотя такого закона нет и по конституции все граждане равны. Но подпись на твоё назначение никто и никогда не поставит.

С утверждением на номенклатурную должность специалист должен был помнить, кому он обязан своим назначением и кому должен служить. Но и наверху знакомились, с кем будут иметь дело в будущем. Эта система позволяла занимать определённые руководящие должности только доверенным коммунистам и исключения были крайне редки. Поэтому КПСС, пропагандируя себя как партия рабочего класса, фактически постепенно превращалась в партию интеллигенции по составу, а по функции в партию партийной номенклатуры, которая на высших уровнях, начиная от ЦК до обкомов, давно оторвалась от народа, создав себе свой благополучный и сытый мир с привилегиями и льготами. Руководство партии, призывая народ к упорному труду и повышению его производительности для построения коммунистического будущего, в котором должен действовать утопический принцип: «От каждого по способности и каждому по потребности», дурачило свой народ. Политбюро ЦК КПСС уже давно построило коммунизм для себя. Насколько потребности велики были, не будем здесь останавливаться, они описываются уже в настоящее время в ряде источников, и нормальному человеку просто не мыслимы. Но если припомнить, какие политические «долгожители» и деградировавшие старцы руководили в последние 30-40 лет Советским Союзом, то особые способности в них нельзя бы отметить. Но и не в них 20-40 человеках дело, для народа их жизнь была особой тайной. За ними во вторых, третьих и «энных» рядах стояли тоже функционеры, которые тоже старались приспособить систему под свои запросы и потребности.

Партия имела свою сеть курортов и домов отдыха, где они ежегодно вместе с семьёй могли бесплатно или на льготных условиях отдохнуть, да и к профсоюзным не закрыт был путь. Для них не существовало квартирной проблемы, ЦК и обкомы строили для себя дома с большой площадью к и улучшенной планировкой и отделкой, а при необходимости получали вне очереди долю от других ведомств. В областных центрах и столицах имелись свои роскошно обставленные и хорошо оснащённые современным медицинским оборудованием и высококвалифицированным персоналом больницы и клиники. Их и членов их семей обслуживал специальный транспорт. Они были прикреплены к специальным магазинам или бюро заказов, где приобретали отборные высококачественные и дефицитные для других продукты и промышленные товары. На более низком уровне фукционерам малых городов и районов была организована продажа непосредственно со складов и баз. А пользуясь их прикрытием, сами торговые работники организовывали свой круг обеспечения «по блату». И по стране «тружеников» с льготами набиралось довольно много. «Только в Москве, которая никогда не страдала плохим продуктовым обеспечением, спецпайками различной категории пользовалось 40 тысяч человек. А «кремлёвский паёк» оплачивался ещё и в половину его стоимости». (Владимир Семёнов. Кремлёвские тайны, 1995, стр. 508). Все эти льготы создавала партийная система для себя, и если функционер отстранялся от системы, все его льготы терялись, и вольготная жизнь прекращалась, если не было специального решения о продлении льгот.

Фукционеры руками, ногами и зубами цеплялись за свои блага в этой системе, которую в народе прозвали «кормушкой» и которая подчёркивала вопиющее социальное неравенство в обществе. И это уже невозможно было скрывать от народа. Вместе с расширением круга льготников за пределами границ Москвы и Ленинграда всё более пустели прилавки магазинов. Всё сложнее становилось купить мясо и колбасные изделия, рыбу, масло, шоколадные изделия и конфеты и множество других продуктов. Если люди из далёких приграничных к столице областей по выходным с рюкзаками за плечами ездили за несколько сот километров в Москву за продуктами, то жители более далёких окраин и этого «счастья» не могли себе позволить. За продуктами в магазинах стали исчезать и промышленные товары.

Партия разлагалась сверху, от Политбюро и Центрального Комитета. Народу это становилось уже явно ощутимо, насколько припоминаю, с порога 60-70 го-дов. Её Генеральный секретарь Брежнев, уже успев к этому времени окружить себя старыми, надёжными и проверенными друзьями и расставить их на ключевых позициях в партии и на государственных постах, явно сдал здоровьем, энергией и работоспособностью. А обязанное только ему своей карьерой окружение друзей упорно раздувало вокруг Генерального культ личности. Брежнев без всякого зазрения совести присвоил себе военное звание Маршала Советского Союза, наградил себя совсем не положенным ему по статусу «Орденом Победы» и рядом Золотых звёзд Героя Советского Союза и Социалистического труда; за книгу воспоминаний об освоении целинных земель в Казахстане, написанную журналистами, принял Ленинскую премию по литературе; участием в освобождении Новороссийска чуть ли не внёс решающий вклад в победу над Германией. Но все видели по телевидению, что он не только разучился читать и выговаривать слова, но и реально что-то мыслить. Старец, потерявший работоспособность, но не уступающий власть, и таким было всё высшее руководство партии и государства, кучка сдружившихся уже деградировавших старцев.

Функционеры за их спинами пользовались моментом и творили свои дела. Страна становилась всё более неуправляемой, не способной разрешить жизненные проблемы народа, и это разложение передавалось по иерархической цепочке вниз. И уже горкомовские и райкомовские партийные боссы и председатели советов, злоупотребляя властью, начали местами строить свои загородные резиденции выходного дня, организовывать охотничьи угодья и, чувствуя безнаказанность и вседозволие, через руководителей торговых баз организовали свои источники привилегированного снабжения, по принципу всем всё равно не хватит при общем дефиците. А это принимало уже вызывающую форму подчёркнутого превосходства над остальными, так как было явно на виду и трудно было проводить без утайки. Народ постепенно терял веру в свою партийную систему и её вождей. Рядовые члены партии становились всё пассивнее. Партийно-хозяйственные конференции и собрания проходили всё формальнее «для галочки» и строились на выступлениях хозяйственных руководителей по поручению или служебному положению и разбавлялись выступлениями штатных «болтунов» из среды заласканных властями передовиков производства.

Несколько предложений о мотивах вступления в Коммунистическую партию. Специалисты-руководители по роду своих функциональных обязанностей были вынуждены быть воспитателями, агитаторами и пропагандистами политических событий в стране, организовывать выполнение государственного плана и тем самым способствовать претворению задач партии по строительству коммунистического будущего. Они обязаны были присутствовать и на открытых партийных собраниях, обсуждающих производственные вопросы, и имели право принимать участие в их обсуждении, но при принятии решений голосованием, естественно, не имели права голоса. И вся работа руководителя как-то не увязывалась с беспартийностью руководителя. Да и служебное продвижение вверх зависело от членства в партии. Поэтому большинство специалистов уже на низших руководящих ступенях приглашались в партию, и они вступали в неё из чисто прагматических соображений в существующей реальности, и за этим не скрывалось никаких особых идейных мировоззрений. По этим причинам и я стал членом КПСС в 1959 году.

Но многие родители моего поколения, особенно из репрессированных, относились осуждающе к таким поступкам их детей, видели что-то недопустимое, не приемлемое с их мировоззрением. Может, это было связано с их негативными воспоминаниями и реакцией на перенесённые ими бесчинства коммунистов-революционеров в периоды революции, гражданской войны и первые десятилетия советской власти.

Комсомол

Партии подчинялась молодёжная организация - Всесоюзный Ленинский Комму-нистический Союз Молодёжи (ВЛКСМ) или просто комсомол. Он имел свои структуры управления параллельно партийным от райкома до ЦК с освобождёнными работниками, но небольшой численностью, возглавляемой тоже секретарями. Проводил работу комсомол с молодёжью, организовывал кружки художественной самодеятельности, спортивные соревнования, участвуя в предвыборных кампаниях и других массовых мероприятиях. Большую роль комсомол играл в больших молодёжных коллективах, таких как высшие учебные заведения, очень крупные промышленные предприятия, армии и на комсомольско-молодёжных стройках, куда собиралась молодёжь по призыву ЦК со всей страны. В прессе успехи комсомольцев таких строек широко рекламировались. Но никто в своё время не слышал, что на этой стройке одновременно работали отряды заключённых, по численности в несколько раз превышающих комсомольцев. Об этом становилось известно только после распада страны. В большой части и повсеместно комсомол был на подхвате у партии, вроде мальчиков на побегушках, и особой активностью не отличался. Я сам был комсомольцем в школеи до вступлении в партию. Партия использовала эту организацию активно для пополнения своих рядов, а комсомольских функционеров для омоложения своих кадров.

Профсоюз

говорили, был «приводным ремнём партии». Когда человек поступал на работу, он одновременно подписывал заявление о принятии его в профсоюз. Человек платил членские взносы и иногда пользовался услугами профсоюзных учреждений. Иногда обращался за путёвкой на санаторное лечение. Профсоюзы имели свои санатории на юге страны, профилактории, кинотеатры, клубы и пионерские лагеря. При заболевании члену профсоюза платили, согласно положению по больничному листу, в два раза больше за время отсутствия на работе, чем не члену организации. Каких-либо прав, как на Западе, советский профсоюз не имел. Партия не позволяла этого. Председатеь комитета также был номенклатурным работником и «выбирался» после согласования с соответствующим партийным комитетом. Я это всё прошёл: два года я работал освобождённым председателем комитета профсоюза треста. Я досконально изучил систему профсоюзов и после двух лет с большим трудом сумел вернуться в строительное дело. Я мог бы сделать карьеру там, но эта работа была не для меня.

Советы депутатов трудящихся

Согласно Конституции СССР 1936 года, они были определены политической формой организации государственной власти в центре и на местах. По этой конституции впервые выборы стали всеобщими и прямыми при тайном голосовании. Она продекларировала принципы верховенства закона перед другими нормативными актами и приоритет представительных органов власти по отношению ко всем другим звеньям государственного аппарата. Новой Конституцией было подчёркнуто полное равноправие народов во всех сферах государственной деятельности. Она значительно расширила объём демократических прав и свобод советских граждан, установила материальные, правовые и иные гарантии их осуществления. В основу деятельности и организации Советского государства и его органов установила, как и партия, принцип демократического централизма.

В перечне гражданских прав провозглашались впервые право на труд, право на отдых, получение образования, материальное обеспечение в старости. Хорошая конституция, если бы многое продекларированное не осталось на бумаге, и для партии большевиков не осталась лазейка, как «руководящая роль коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества в качестве важнейшей политической гарантии реализации принципа народного суверенитета». Известна поговорка «ложка дёгтя портит бочку мёда» - многое зачеркнула партия, не желая ни с кем делиться властью.

Итак, народовластие по конституции должны были осуществлять Советы — районные, городские, областные, республиканские и Верховный Совет депутатов СССР, состоящий из двух палат — Совета Союза и Совета национальностей. В период между сессиями текущую работу осуществляли на местах избираемые на сессии исполнительные комитеты (исполкомы) во главе с председателем исполкома. Исполком имел солидный штат работников, распределённых по отделам, представляющих всю деятельность организаций на своей подведомственной территории. Их штат набирался в основном свободно, но с должной квалификацией по необходимой профессии.

Верховный Совет формировал правительство — Совет Министров СССР и Президиум Верховного Совета — исполнительный орган между сессиями, а его председатель формально являлся главой государства, как бы президент страны. В реальности его функции были сведены до подписания Указов, он и его деятельность находилась в тени ЦК. Выборы в местные советы и Верховный Совет обычно не совмещались.

Мне часто приходилось бывать председателем избирательных комиссий и поэтому хочу познакомить читателя, как проходила эта выборная кампания.

Это была огромная, для людей, не занимающихся этими делами, порой и непонятная, временно созданная для проведения выборов, организация. Создавалась она по выборным округам. Был огромный коллектив агитаторов, которые несли ответственность за правильность составленных списков, которые присылались из райисполкомов. Агитаторам вменялось в обязанность заставить явиться избирателя в агитпункт для сверки правильности оформления всех его данных, организовать явку избирателей во время встречи с кандидатом в депутаты, обеспечить явку избирателей на выборы. «Явка» на выборы была всегда около 100 %. А голосование за кандидата 99,98 %. Попробуй - допусти ниже этих показателей... Кандидат был всегда один. При подсчёте бюллетеней могло быть чуть меньше 100 %. Допускалось несколько пропусков в явке по уважительным причинам. Агитаторы не уходили с агитпункта до тех пор, пока их избиратели не проголосовали.

Если человек не мог прийти на избирательный пункт, ему приносили бюллетень и переносную урну домой. Это поручалось агитатору и членам избиркома. Бюллетени были обязательно в урне, и голосующий отмечен в списках. Были и такие, которые заявляли, что голосовать не будут по каким-то причинам. Если не удавалось решить его проблему, то такого оставляли с пропуском, как не проголосовавшего. Но это были единицы.

Однажды, уже в конце моей карьеры во время перестройки я, будучи председателем избирательной комиссии при институте, согласовал с секретарём партийной организации, что на этих выборах не буду манипулировать заранее, как это делали всегда. После подсчёта голосов председатель обязан был опечатанные пакеты бюллетеней и протоколы подсчётов везти в центральную районную избирательную комиссию при райисполкоме. Привёз я эти протоколы, там просмотрели их и вернули, чтобы ехал в институт и переделал подсчёты. Избирательную комиссию председатель не имел права распускать до сдачи результата голосования, а это было всегда за полночь. Я уехал в институт, отпустил членов комиссии, а машину отдал развозить их по домам по всему городу. Прошёл час или два, звонят - переделал ли протоколы. Я ответил, что они останутся прежними. Отклонения были уж не такими страшными, может быть, на несколько процентов от 100. Снова приказали переделать их. Я про-должал настаивать на своём. В это время я собирался уже подавать документы на эмиграцию и знал, что больше не надо будет подчиняться партийным бонзам. Звонят под утро, чтобы я вёз протоколы в райисполком. Я ответил, что машина отсутствует, привезу, когда приедет шофёр. Послышалась нелитературная речь. Через некоторое время приехала милицейская машина, и я поехал с ними и сдал протоколы. Конечно, после таких событий меня бы никогда больше не назначили (избрали по закону) председателем избирательной комиссии.

Ещё несколько замечаний по выборам. Что касается участия в выборах, то оно действительно было активным, и отношение населения к своему гражданскому долгу было ответственным, и результат реально был лишь до нескольких процентов ниже 100. Любая западная демократическая страна могла бы позавидовать таким результатом, и манипуляции для демонстрации сплочённости народа показателями выборов были уже совсем излишни. Но это было уже делом привычки партийных органов.

Парадокс выборов в Советском Союзе заключался в том, что это мероприятие вообще по терминологии нельзя бы называть выборами. Во-первых, избиратель не имел возможности выбора — кандидат в депутаты в бюллетене был всегда один. Ты мог зачеркнуть фамилию кандидата, но чтобы бюллетень при подсчёте считался действительным, обязан вписать своего кандидата, а это абсурдно в конечном счёте. А, зачеркнув и не вписав никого, бюллетень считался испорченным. Во-вторых, фактический выбор происходил в процессе формирования списка кандидатов, а происходил он в кабинетах исполкомов и партийных комитетов, я говорю о местных советах. Все важнейшие руководители старого Совета оставляли себя в списках, включались партийные руководители по списку своего территориального образования и в свою более высшую инстанцию. Потом определялась норма рабочих, крестьян, национальность, возраст, партийность, передовик производства и прочее. И давалось поручение предприятию или организации выдвинуть рекомендуемого и по выданным анкетным данным подобрать человека на выдвижение. Доходило до курьёзного. По анкетным данным находился человек, но он был полная посредственность или негодяй и пьяница. Помню, выдвинули кандидатом в депутаты городского совета от монтажного управления «Казсантехмонтаж» сварщицу, передовицу производства, и до выборов оставалось немного времени. Когда женщины увидели портрет её на плакате, разразился большой скандал из-за поведения её с мужчинами. Пришлось срочно принимать решение. Через Совет начался обмен, а руководителю управления, старику Морозову, попало за выдвижение этой кандидатуры. Он и понятия не имел об интимных связях этой женщины.

Заслуженного человека, но не подходящего по анкетным данным выдвинуть редко удавалось. Полное опошление процесса и системы. Немцев в кандидаты в депутаты включали крайне редко, как правило рабочих, и то на самом низком уровне. Вот таким образом сформировав список кандидатов в депутаты на выборы, партийно-хозяйственная номенклатура фактически провела «выборы» и сформировала Совет, не забыв себя и близких, удобный для себя в работе и соответствующий установленным анкетным данным. Деловые качества рядовых избирателей номенклатуре не нужны, нужны только их голоса в последующем при протаскивании своих решений. Избирателю в день выборов остаётся одно - прийти на избирательный участок и бросить свой бюллетень в урну, чтобы к нему не приставали с вопросами. Поразительно, но неужели в кабинетах властей не улавливали абсурдность всей системы выборов? Не хотели видеть!

Западные, так называемые демократические страны, всегда критиковали советскую систему выборов, критикуют и нынешнюю в России, когда в бюллетене голосования стоит фамилия одного человека. Лучше было бы помолчать, господа! В Германии своя номенклатура партийная, и проходит она в депутаты по партийным спискам, формируемым по принципу близости к партийному лидеру, без учёта профессиональных и деловых качеств даже для формирования кабинета. Посмотри, дорогой читатель, критически на сформированные кабинеты министров последних лет. Это же похоже на театр, а министры клоуны. Многие пришли с «улицы», не имея ни опыта работы по занимаемой должности, ни соответствующей профессиональной подготовки, но берутся за любое дело, а работают только на публику перед телевизионными камерами. Театр абсурда, а не правительство формируется такими демократическими выборами. И не забота о народе ими движет, а собственные льготы сегодня и размер будущей пенсии, за которую нормальный труженик должен бы отработать сотни лет.

В Советском Союзе, при всей абсурдности выборов, руководящее ядро любых Советов было сформировано из квалифицированных и опытных специалистов. А министры были умудрённые опытом специалисты по ведущим специальностям возглавляемых ими министерств, прошедшие все ступени управления с самого низа. И могли они действительно управлять огромными организациями с пониманием дела. Да и на должность председателя любого Совета депутатов трудящихся мог пройти только проверенный в работе опытный, положительно зарекомендовавший себя руководитель. И тут в советской системе, на мой взгляд, было больше преимуществ, чем недостатков. Но это моё личное мнение.

Комитет народного контроля

Это был правительственный орган, созданный при исполкомах к концу 60-х годов (он существовал ранее, но был ликвидирован в своё время, а теперь снова восстановлен) для борьбы с бесхозяйсвенностью на производстве. Председатель его был «слуга двух господ». Будучи органом исполкома, он одновременно был и членом бюро комитета партии или штатным приглашённым. Штат комитета был небольшим, но он мог для проверок приглашать необходимых специалистов, организовывал и на более-менее крупных предприятиях и организациях сеть групп народного контроля, работающих на общественных началах, планы работ которых координировал и членов которых мог привлечь к перекрёстным проверкам. При необходимости этот комитет мог привлечь и представителей ОБХСС (отдел по борьбе с хищением социалистической собствен-ности), функционирующего при органах милиции.

Это была серьёзная служба, которая заставляла уважительно к себе относиться, и с которой хозяйственные руководители предпочитали не иметь конфликтных отношений. Права комитета были огромные: могли порекомендовать снять с работы, давать штрафы до 3 месячных окладов и т. д. И, что парадоксально, ты не мог обжаловать их решение в судах. Только их вышестоящая организация могла отменить наказание нижестоящей организации. Но в практике такого никогда не бывало. Ты никогда не знал, что у них на уме. Пример. Идёт заседание комитета горкома партии, и ты что-то не соглашаешься с секрета-рём, вступаешь в полемику. Ему не хочется ставить вопрос о твоём несоответствии должности, ты ещё нужен на работе, но наказать тебя ему хочется. Он же всегда правым себя считает и не терпит возражений и в этом случае даёт распоряжение председателю комитета народного контроля разобраться с работой по рассматриваемому вопросу. Но это уже приказ на наказание. А придирчивый проверяющий всегда найдёт какие-то упущения. Если на заседании комитета народного контроля при обсуждении результатов проверки ты поведёшь себя нормально, признаешь «свои ошибки» и предложишь мероприятия по устранению, то можешь отделаться выговором или одним месячным окладом. Но если ты начинал спорить, доказывать, что не виноват, мог быть обеспечен штрафом в размере двух или трёх окладов. Будешь уважать вышестоящих чинов! Часто члены комитета были из рабочей среды и порой не компетентными в рассматриваемых вопросах, но обязательно пытались учить специалистов, как плавить металл, строить сложные сооружения, как воспитывать и т.д. Помню, рассматривали на заседании областного комитета народного контроля подготовку высших учебных заведений к учебному году, в том числе жилищные условия в студенческих общежитиях. Одной из проблем была болезнь – чесотка среди студентов. Что ни делали по предложению санитарной службы города по борьбе с этим злом, улучшений было мало. Студенты из аулов, приезжая из дома, привозили эту заразу в город. Мы отчитались благополучно, нас поставили в пример, что оборудовали в каждом общежитии комнату гигиены женщины (кстати никто никогда не пользовался ею), одна комната на первом этаже на 400 проживающих, брезговали ходить, но что сделаешь — требовали их оборудовать. Это было дорого для института. Дошло до проректора по хозяйственной работе Пединститута. Встал он и начал отчитываться, но когда сказал, что не оборудовал комнаты гигиены для женщин, соскочила член областного комитета, Герой Соц.Труда, доярка совхоза и давай орать на проректора, что не оборудовал комнаты эти, что поэтому и чесотка в институте прогрессирует. Он начал оправдываться, что при посещении этих комнат ещё больше будет заражений, что не умеют молодые студенты пользоваться туалетами, так как выросли в аулах. Но тут набросились все на него и потребовали освобождения его с должности. Мы прятались за спины и сдерживались от хохота, что эта доярка его обвиняла в причине заражения чесоткой из-за отсутствия комнат гигиены женщины. И таких проблем, когда некомпетентные члены комитета обвиняли специалистов в их незнании, было достаточно...