Е. Зейферт

* * *

Я табакерщик. В ящик из ольхи

спешат десятки гордых великанов…

На “-ман”, на “-ов”, на “-off”… Любвеобильны!

Офф-лайном дышат в новеньком мобильном

их сочные, отборные стихи,

по фабулам страданий плачут Канны…

Не музыка – признанья губ мужских…

Как много их, как я от них устала!

У каждого своя растяжка звуков.

Я чудо как прелестна? Но… из кукол?

Пусть муж мой, ангел, соберёт куски

фаланг моих, что тьма пожать алкала…

Живёт мой городочек в табакерке!

Шкатулочные оды здесь поют,

а я глуха, ведь мне никто не нужен…

И бьют здесь, словно молоточки, клерки

по тем устам, в которых – “I love you”,

“ich liebe dich” и “мы пойдём на ужин?”

Не пользуюсь богатством кошельков?

Останусь у разбитого корыта?

Да мне и табакерка не нужна бы…

Лощёный Herr шепнул мне как-то: “Баба!..”

Дарю всем Фрейда с надписью сердитой:

“Идите на… на “-ман”, на “-ов”, на “-off”…”

Я брошу табакерку. По-людски.

Пожалуй, на мосту, у Третьяковки –

не в воду, что вы… Гуманизма время!

…И только он, с фамилией на “-ский”,

уйдёт со мной, изящный и неловкий,

изгой, отринутый в шкатулке всеми…