(3-я часть. Путь к исторической родине немецкой семьи –
преодолеть себя, не теряя равновесия)
Оскар Шульц
редакция:
Антонины Шнайдер-Стремяковой
2. Познавать иной мир, искать и найти новую родину
Невозможно перечислить все пути к интеграции, поэтому я опишу только некоторые из них, которые прошли я и члены моей семьи.
Экскурсии, поездки, путешествия.
«В путь дальний собирайся быстрей,
иначе не достичь тебе цели своей»
Поговорка
Большинство немцев, приезжающих из России, принимает царящий в Германии призыв к экономии чрезвычайно серьёзно и без всяких возражений. Их прежняя жизнь чаще всего проходила в условиях относительой бедности и постоянной нехватки товаров широкого потребления, поэтому понятие «бережливость» - для них нечто само собой разумеющееся. В первые дни после приезда все видят такое огромное количество разнообразных товаров, что, ошеломлённые, впадают в шоковое состояние. Но это изобилие продуктов и вещей, о которых невозможно было даже мечтать, не только поражает воображение, но и заставляет осознавать их цены. В сравнении с привычными рублями или тенге они непостижимо высокие. Затем до всех доходит, что всё можно приобрести по сносным ценам в зависимости от класса магазина, времени года и срока хранения товара. Так определяются вытекающие из этого преимущества: не спешить с покупкой и покупать лучшее из самого дешёвого.
В первое время все приехавшие привязаны к социальной помощи и тем не менее стараются экономить. Нетребовательность и умеренность руководят их жизнью. Потребность в одежде и обуви поначалу удовлетворяется за счёт привезённого с собой, приобретённого в Красном Кресте и подаренного сочувствующими и милосердными местными жителями. Многие стараются как можно дольше оставаться в переходном общежитии («хайме»), чтобы сэкономить на квартплате. Расход на человека составляет не больше 100 ЕUR в месяц.
Потом переселенцы находят работу, пусть даже с небольшой зарплатой, становятся независимыми от социала. Наконец, они находят квартиру, обустраиваются, но всё равно не чувствуют себя дома. Им ещё предстоит вырастить в себе это чувство, вступить на путь при-выкания к новой родине.
Наша семья: я, моя супруга и семьи детей – занялa чёткую позицию. Главная цель – основательно выучить немецкий язык и одновременно решить вопрос о работе. Дополнительно было решено ознакомиться с важнейшими законами страны, искать пути, которые должны приблизить нас к немецкой культуре. Наши первые шаги повели нас, пенсионеров, на обследование окрестностей. Затем эти границы были расширены на весь город, Саксонию и далее на всю Германию. А это означало разумно расходовать каждый сэкономленный пфенниг на невзыскательную жизнь, на освоение языка и целенаправленные поездки. Да, на поездки, а для этого у нас, как и у каждого, было достаточно поводов и возможностей:
1. Участие в различных мероприятиях, которые проводились для ауссидлеров. Хотя нам с женой из-за пенсионного возраста и относительно удовлетворительных знаний немецкого языка в языковых курсах было отказано, мы всё же находили лазейки для участия в различных учебных мероприятиях. Так, например, мы участвовали в недельных семинарах для поздних переселенцев в Заальфельде, Айсфельде, Боденштайне (Тюрингия), Блоссине (Бранденбург) и нередко в Лейпциге. Здесь, в городе, мы часто могли присутствовать на мероприятиях и праздниках землячества немцев из России и прочих акциях местных ведомств, которые должны были способствовать нашей интеграции. Постоянные экскурсии, посещение достопримечательностей города и прилегающих мест, беседы с учителями, руководителями мероприятий и просто незнакомыми людьми являлись ничем не заменимой школой в нашей новой жизни.
2. Встречи с земляками и обмен опытом с ними были в Хамме, Фридланде, Беренштайне – лагерях распределения (1994), в Штуттгарте на федеральной встрече немцев из России (1996, 1998, 2001), на встречах с волынскими немцами в Рюденхаузене (1997) и Уильцене (1998, 2002), с немцами Поволжья в Бюдингене (1998), с бывшими коллегами в Иббенбюрене (1998), с российскими немцами в Ганновере (2002).
3. Познавательны были поездки в города: Герне – за справкой в городской библиотеке (1997); Дудерштадт, Гёттинген – осмотр города (1997-98); Хемниц – посещение театра (2001); Драйсиг (Саксония) – посещение общины волынских немцев (2001); Линстов (Мекленбург – Форпомерн) – празднование 8-летнего юбилея музея волынян; Детмольд – посещение музея культуры российских немцев; Берлин - открытие мемориала памяти российских немцев – жертв сталинского режима (2002).
4. Многократно отправлялись мы в однодневные экскурсии с детьми или многодневные поездки, организованные туристическими бюро, для осмотра музеев и различных достопримечательностей. Например: Потсдам – замок Санссуси (1995), Берлин, Дрезден (1996), Дессау – Вёрлицкий парк (1997), Ульм, Саксонская Швейцария, Веймар, Бад-Франкенхаузен, развалины крепости Кюффхаузен, а также пещеры Барбароссы (1998), Триер, Целль, Кобленц (1999), Гослар, Галле, Бамберг и Пирна, крепость Августа в Саксонии (2000), Мюльталь, кре-пость Вартбург в Тюрингии и Титизее, Шварцвальд (2001), Дюбельн, Гримма (2002), Бад Лаузиг, Ваисенфельз, Фрейбург(2003).
5. Незабываемы поездки за границу: Чехия (1994, 1996, 1998, 2000), Польша (1996, 2000), Бельгия и Нидерланды (1997), Италия, Швейцария и Австрия (2000), Греция и Кипр (2001), Венгрия (2003).
6. И в промежутке визиты к нашим родственникам, близким, знакомым, живущим почти во всех землях Германии: (см. Веilage 1) Там упомянуты ещё далеко не все однодневные поездки, организованные церковной общиной и клубом встречи пожилых, а также рекламные поездки.
Кто-то скажет: «К чему эти длинные списки с городами и именами родственников?» Если бы я упомянул, что мы за девять лет посетили 75 городов, где 110 раз гостили у родственников и друзей, то некоторые читатели только пожали бы плечами в сомнении. Поэтому здесь перечисленны все поездки, чтобы каждый мог увидеть, сколько существует возможностей погрузиться в новую жизнь, чтобы побывать в разных уголках нашей новой родины.
При этом только не следует злоупотреблять правилами гостеприимства: «Поблагодари за приём и пригласи хозяина к себе в гости». Тот, кому ты не доставил удовольствия, не воспользуется твоим приглашением, зато тебя будут навещать те, кторые тебя понимают и с радостью желают общаться. И тогда остаётся одно – организовать такую душевную встречу, чтобы снова быть приглашённым. Важно не бояться издержек. Ехать в гости – означает настроиться на возможные двойные расходы! Бесплатных удовольствий в Германии не бывает.
Дорого ли это? Хотя цена для нас обоих – туда и обратно – с билетом выходного дня выросла в три раза, с 35 ДМ до 56 ЕURо, всё же один раз в месяц каждый может позволить себе такую поездку. Да и скромный приём гостя стоит немного. Большинство местных жителей понимают гостеприимство по-своему: они идут вместе с гостем в ресторан, и он устраивается в отеле. Наши же соотечественники, выросшие на традициях многонациональной культуры бывшего Советского Союза, устроят на своей квартире на ночлег, если возникнет такая ситуация, даже десять человек. Им было бы стыдно послать хоть одного человека в гостинницу. Поэтому при наших взаимных визитах нет и речи о стоимости ночлега.
И так, отказавшись от роскоши и войдя в поезд с билетами выходного дня, с парой бутербродов и термосом в сумке, можно объездить всю Германию. Кто-то может сказать, что у него нет времени на подобные поездки, что ему нужно зарабатывать деньги для семьи. Это понятно. У молодых людей иные пути к интеграции, им нужно искать и находить работу, чтобы прижиться в этом окружении. Но в выходные дни и у них есть свободное время.
Мы же видим, как наши дети, которые все имеют постоянную работу, тоже не боятся расходов и исследуют Германию. Они уже познакомились с достопримечательностями большинства крупных городов. Кроме того, во время отпусков они побывали во всех девяти пограничных с Германией государствах, и помимо этого в Венгрии, Хорватии, Италии, Марокко, Тунисе, Египте, Греции, Турции, Испании, Англии, на Канарских островах, в США и бог знает, где ещё. Они позволяют себе поездки на концерт из Лейпцига в Ганновер, Гамбург или Франкфурт, даже если это им стоит больше 300 ЕURо. Они экономят там, где считают это разумным, но не боятся издержек, чтобы поближе познакомиться с историей и культурой Германии. Их жизненная установка была и есть: с помощью изучения языка, культуры, законов, приобщения к новому стилю жизни, как можно безболезненее прижиться на новой родине.
Но далеко не все наши соотечественники осознают и используют эти пути к интеграции. Некоторые не в состоянии противостоять искушению огромным ассортиметом товаров в магазинах. Они тоже экономят, но только для того, чтобы купить 50-ю пару обуви или 20-ю куртку. Их жизненные интересы впадают в болезненную зависимость от покупок хороших на вид, но дешёвых вещей. «Смотри, я купила эту блузку всего за 3 ЕURо!» – хвастаются они перед знакомыми. Для покупок ведь не требуется особенных знаний языка: человек идёт в магазин, находит вещь, осматривает её, идёт в примерочную, подходит к кассе и оплачивает покупку. Для этого достаточно одного слова „Danke!“ Изучение языка уходит на задний план. А без него интеграция становится пустым звуком.
Есть соотечественники, у кого экономия ведёт к другой зависимости. Они копят от жадности - просто, чтобы иметь деньги. Один мой знакомый, который из-за маленькой пенсии фактически был получателем социальной помощи, хранил свои деньги в матраце. После его смерти дети нашли спрятаные 10 000 ДМ. Одна женщина носит, спрятав на груди, накопленные на похороны 6000 ЕURо. Эти люди чувствуют себя так, словно они миллионеры, однако не в состоянии потратить ни единого цента на посещение музеев, театров, каких-то мероприятий или на поездки. Они покидают мир «счастливыми и богатыми», так и не сделав ни одного шага к интеграции. Они просто существуют, пока это возможно.
Объединения
«…Бог, который одиноких ведет домой»
Псалом 68,7
Конечно же, я хотел присутствовать на федеральной встрече немцев из России. И мы поехали в 1996 г. в Штуттгарт. Невероятное множество людей. Журнал «Народ в пути» – „Volk auf dem Weg“(VadW) писал, что в том году было 50 000 посетителей. Здесь я вступил в объе-динение землячества немцев из России. В этом шаге я до сих пор не раскаиваюсь, только журнал VadW остался на немецком языке, все прочие издания постепенно перешли на русский. Хотя содержание его порой могло бы быть лучше, но уже то, что здесь пишут не на тяжёлом, ведомственном языке делает журнал читаемым и понятным. Кроме того землячество каждый год издаёт „Heimatbuch“ – «Родина». Мой доклад «Первое выселение волынских немцев в 1915 г.» также был опубликован в нём в 1998 г.
В 1996 г. мы попали на местную встречу пожилых людей – Senioren-treff. Из 18 пенсионеров-ауссидлеров, проживавших в это время в Мёлькау, только мы с женой стали членами этого клуба. Правда, должны были пройти годы, пока мы себя там стали уютно чувствовать. Не то, чтобы нас кто-то хотел вытолкнуть из коллектива, но и не было никого, кто бы хотел уделить нам внимание. Здесь встречались люди, знавшие друг друга с детства. Разговоры старых знакомых и друзей витали в областях прошлого, иногда перескакивали на сегодняшнюю политику, а чаще всего это были сплетни и пересуды. Но во всех этих трёх направлениях мы были непосвящёнными новичками. Нам оставалось одно – быть внимательными слушателями. Наконец, нашёлся человек, умевший играть в шахматы. Это занятие требовало много времени и мало слов, и оно привлекло любопытных. Так постепенно расширялись наши контакты с местными жителями. Но лучшими были вечера чтения книг, проводимые клубом начинающих писателей Лейпцига. Здесь можно было поговорить, и кто-то был готов послушать также нас.
Тем не менее, мы с женой до сих пор стоим в стороне от большинства членов клуба пожилых. Только одна супружеская пара и несколько одиноких дам находят время и интерес общаться с нами. Но большего мы и не ищем. Нельзя надеяться на сближение и общение со всеми жителями местечка. Нас знают, вероятно, все пожилые люди, со многими мы мимолётно здороваемся. Примечательно, что при всех встречах с нашими новыми знакомыми, после взаимного приветствия, они задают один и тот же вопрос: «Вы всё ещё тоскуете по родине?» Никакие повторные объяснения, что у нас по сути там никакой родины не было, не помогают. Они просто не могут воспринять различия в ощущениях понятия «родина». Поэтому я позднее ещё раз вернусь к этой теме.
Мы прижились в Мёлькау. И бесспорно, что этому больше всего способствовало наше членство в клубе пожилых людей и совместные поездки с ними в однодневные познавательные экскурсии.
В начале 1997 г. я вступил в объединение волынских немцев. Это совсем другой уровень, нежели землячество немцев из России. Здесь требуется добровольная общественная работа по изучению истории этой группы немецких колонистов. Раз в два года проходит собрание членов объединения и выборы правления. На встречах, а это два дня, все говорят только по-немецки. Это поначалу было немного утомительно, но зато, я бы сказал, чрезвычайно интересно. В остальное время связь между членами общества поддерживается по телефону или перепиской. И здесь в ежегоднике этого общества «Волынские брошюры» в №11 и 12 были опубликованы две мои статьи. Кроме того, объединение шефствует над основанными в 1945 г. общинами волынских немцев в Драйсиге (Саксония) и Линстове (Мекленбург–Форпомерн), которые и я посетил с большим интересом.
В 1999 г. я стал членом объединения «Культура родного края» в Мёлькау. Цель объединения – сохранение культурного наследея местечка. Состав: 35 постоянных членов объединения. Это начитанные, образованные люди, преуспевающие предприниматели и пенсионеры. Под опекой культурного объединения находятся все действующие в местечке общественные организации: клубы – пожилых, молодёжи и карнавальный; спортивные объединения, филиалы союза владельцев овчарок, рыбаков, Красного Креста; фотомузей, добровольная пожарная дружина.
Под руководством объединения было подготовлено и проведено празднование 675-летнего юбилея Мёлькау. В посёлке заботятся о нескольких исторических памятниках, начиная от возникновения посёлка, строительства церкви, битвы альянса народов с войском Наполеона (1813 г.) до могильной плиты, поставленной жертвам бомбовой атаки 1945. Мы встречаемся раз в месяц, чтобы обсудить текущие или возникающие проблемы, чтобы, если это возможно, вызвать к жизни проекты для их решения.
В 2000 г. я стал членом немецкого Красного Креста земли Лейпциг. В 2003 году стал добровольным помощником в работе Немецко–Русского центра при городе Лейпциг.
Кроме того я завязывал контакты с землячествами немцев Поволжья, Бесcарабии, а также Вислы и Варты, с союзами изгнанных, и всюду контакты с людьми, знакомства, разговоры, встречи.То есть жизнь!
Выставки
«Из забот и радостей созревает благодарность матери-земли»
И. Вагнер
Можно посещать всевозможные выставки и восхищаться ими, но совсем иное дело самому стать их участником.
Первая выставка
В журнале VadW – «Народ в пути» появилось объявление, что в конце декабря 1998 г. в ратуше г. Лейпцига откроется выставка «Судьба немцев в России». Я связался с организаторами и получил согласие экспонировать в рамках общей выставки маленькую частную выставку моей семьи. Для ознакомления были выставлены следующие экспонаты:
– Семейная хроника – 200 лет – с данными моих предков и их потомков, начиная с 1800 г.
– Фотоальбом семьи моих родителей 70-90-летней давности
– Шесть дневников отца, которые он вёл на протяжении 60 лет – с 1908 по 1969 гг.
– Документы о преследовании немцев в России и Советском Союзе
– Три старые книги, ставшие свидетелями уничтожения немецкой культуры в России. Изданные в Лейпциге, они проделали путь в Россию, на Волынь, и через 150 лет вернулись в Германию, в Лейпциг.
– Пять моих тогда ещё неопубликованных рассказа.
Одна присутствовавшая корреспондентка сказала: «Эта маленькая семейная выставка охватывает в миниатюре всю выставку целиком».
Вторая выставка
И вновь я записался на выставку «Немцы в России – русские в Германии», проходившую 14.01.-13.02.99 в городской библиотеке Лейпцига. В качестве экспонатов были приняты два моих рассказа и три старые книги. Ниже следует моя краткая информация под названием «Мы должны сближаться с другими», которая была опубликована в VadW, №5 за 1999 г.: «Очень часто от соотечественников приходится слышать о труднoстях при устaнoвлении контактов с местным населением. По-моему, нужно самим искать пути, ведущие к общению с ними.
Когда я узнал, что городская библиотека Лейпцига организует выставку, в которую вписывается и наша история, я сразу же связался с устроителями и предложил им свои услуги – вплести мою экспозицию «Связи одной немецкой семьи, проживавшей в России, с городом Лейпциг».
Там же мной был сделан доклад на эту тему, в результате чего я имел возможность завязать знакомство с рядом местных жителей.
Этим примером хотелось показать лишь одну из возможностей, могущих облегчить наше сближение с местным населением».
Третья выставка
С 12.09. по 14.12.1999 г. проводилась выставка в честь юбилея «675 лет Мёлькау». Мне удалось добиться права поставить свой стенд с рассказом об одном интересном, но забытом жителе этого местечка. Ниже следует краткий доклад «Его предсказание сбылось» из VadW №5 за 1999 г.: «Рудольф Шульце родился 95 лет тому назад в Мёлькау под Лейпцигом. В 1930 г. он окончил Лейпцигский университет и проявил незаурядный интерес к жизни немецкого меньшинства в Советском Союзе… Его старания в этой области увенчались успехом – две книги, которые он издал под именем Рудольф Шульце-Мёлькау и степень доктора.
Почти жуткое предсказание в одной его книге: «…при непредсказуемости решений большевистской власти невозможно в себе подавить ощущение, что предоставленная сверху автономия (немцев Поволжья) одним ударом снова может быть упразднена…»
Десять лет спустя, в 1941 году это, казавшееся тогда немыслимо абсурдным, предсказание, как известно, стало реальностью. Немецкое меньшинство в Советском Союзе стало козлом отпущения, объявлено ответственным за нападение Гитлера, их автономия ликвидирована, а всех российских немцев изгнали, принудительно переселив в Сибирь и Казахстан…
У меня к читателям два вопроса: читал ли кто-нибудь в АССР немцев Поволжья в 30-е гг. эту книгу, и если да, то какова была реакция? Знает ли кто-нибудь что–то о госсекретаре Волжской республики В. Зандберге, который в те годы поддерживал Рудольфа Шульце-Мёлькау в его исследованиях?»
В ответ пришло только одно письмо – из государственного архива г. Энгельс (Россия):
«По поводу Рудольфа Шульце-Мёлькау. К сожалению, нам до сих пор не удалось найти какие-либо следы в архиве ЦК, когда В. Зандберг был секретарём. О названных двух книгах нам ничего не известно. Мы будем продолжать поиск…
10.02.2002г., Елизавета Ерина»
Однако не всегда мне удавалось добиться успехов. Так, например, в нескольких газетах просили содействия и помощи, чтобы оформить в октябре 1999 года выставку «Новая родина – Новая жизнь? – Будни беженцев во время Второй мировой войны». Судьба нашего народа, наверняка, могла бы и здесь найти себе место. Но мне так и не удалось склонить к этому организаторов из числа бюрократов. А жаль. Но так познаются и теневые стороны нашего общества, в котором, к сожалению, имеются и негативно настроеные против нас люди.
3. Преодоление страхов и собственной неуверенности
Мы подозреваем будто окружающие нас люди нас не уважают и не хотят признать»
В. Пфайффер
Организаторы второй выставки «Немцы в России – русские в Германии» в Лейпцигской библиотеке и лектор согласились с просьбой и дали согласие на мой содоклад. Чем ближе подходил к концу доклад референта, тем больше нарастало моё возбуждение. Меня охватило сомнение, смогу ли я придерживаться подготовленных записей? Если оторвусь от текста, смогу ли найти нужные и подходящие слова? Сердце бешено билось и было готово выскочить из груди. Когда я, наконец, вышел к трибуне и направил свой взгляд в зал, то больше не смог отвести взгляд от направленных на меня изучающих глаз. Я слышал перешёптывания и читал на лицах: «Российский немец будет выступать? Сможем ли мы вообще его понять? Да и что он нам может сказать?» Потом тишина. Я должен был принять решение: либо говорить по памяти, либо извиниться и уйти. В моём сознании промелькнуло: «Возьми себя в руки! Ты никогда не сдавался без боя. Возьми себя в руки!» И я начал обратный отсчёт от 10 до 1… «Ноль!»
И обратился к залу: «Я бы хотел к докладу профессора господина Хексельшнайдера – о связях России и Германии – сделать несколько дополнений. И показать существовавшую связь моей семьи с городом Лейпцигом, как пересекались наши пути на протяжении почти полутора веков с 1864 по 1994 гг.
Когда мой отец, Эдуард Шульц, в 1908-10 гг. был воспитанником духовно–учительской семинарии в Геймтале, он от директора, пастора Гроундстрема услышал много нового и интересного о национальных особенностях немецких колонистов в других областях России. Так, он рассказывал, что его предшественником в огромном Цюрихтальском приходе в Крыму был очень известный пастор Генрих Лёцкий. Саксонец, закончивший в 1882 г. Лейпцигский университет, был послан всемирно известным тогда профессором Францем Деличем в качестве миссионера на юг России. После 16 лет успешной деятельности служителем христианской веры и наставником немецких колонистов, а также духовным воспитателем большого круга учителей в Таврии и Бессарабии, этот мудрый человек вернулся в Германию. Однако связь с немецкими колонистами он сохранил до конца своей жизни.
В 1935 г. мой отец со всей семьёй переехал в Цюрихталь в Крым. Я учился там со второго по четвёртый класс в школе, устроенной в бывшем доме священника. Отец несколько раз упоминал: «Здесь в этом доме когда-то жили и творили двое мною очень уважаемых людей». Глубокий смысл сказанного я постиг лишь 35 лет спустя. Наша семья жила в 20 метрах, в бывшем доме кистера (дьячка). Играя на чердаке, мы, дети, в 1936 году нашли жестяную шкатулку. Отец назвал находку пропавшим кладом, потому что в ней было много разных денежных банкнот, которые в советское время потеряли ценность. Среди них было и несколько копюр из Германии. Две из них, выпущенные в 1922 и 23 гг., достоинством в 1 миллиард марок каждая мы храним до сих пор в нашей семье, как реликвию.
В шкатулке также находилось несколько писем, которые господин Лёцкий написал бывшему хозяину дома – Некар – в 1923-25 гг. Это объясняло не только происхождение немецких марок, но и что Лёцкий, даже спустя 22 г. не смог оторваться от немецких колонистов. Эта тема звучит почти во всех его 30-и опубликованных книгах. По велению сердца он даже в Бразилии посетил тех колонистов, которым удалось бежать туда из Таврии в 1918–23 гг. от преследования большевиков.
В своей книге «Воспоминания» он написал по поводу немецких поселенцев на юге России следующее: «Наши отцы передали своим потомкам по наследству не только мудрые учения, но и силы, которые снова и снова будут прорываться. Они передались нашим переселенцам по крови. Они проснутся и у народа на Родине, и тогда те, кого натравливали друг на друга, поймут, что они одно целое, потому что они немцы и могут ожидать помощи только от немцев».
Это было написано Лёцким 80 лет назад, но это актуально и по сей день. Из благодарности к этому проповеднику человечности я посетил в 1999 году город Людвигсхафен на Боденском озере, чтобы увидеть край, где он провёл свои последние годы. Для меня было очень важно ступить на ту землю, которой когда-то касались его стопы.
Существенные следы связи моих дальних и близких родственников и самого себя с Лейпцигом я нашёл и в моём родном селе Хаймталь, на Волыни. Это экспонируемые на выставке три книги, которые здесь, в Лейпциге, в 1845 году начали свой жизненный путь, а ныне, спустя более 150 лет, вернулись в Германию, как реликвии нашей семьи. Они проделали путь в Россию, в Санкт-Петербург, затем в Житомир на Украине, и в 1905 г. в церковное село Геймталь. Когда разразилась Первая мировая война и 200 000 немецких колонистов в 1915 г. были изгнаны из Волыни, все книги из семинарской и церковной библиотеки были спрятаны. Это Эмиль Заам со своей женой Августой, урождённой Цех, двоюродной сестрой моего отца, вырыли за садом на опушке леса просторный тайник. Жена пастора Фредерике Йогансон со своими тремя несовершеннолетними детьми незаметно для членов общины перенесли все книги в это убежище. Через 10 лет они вновь увидели свет и нашли дорогу к немецкому читателю.
В 1934 г. большевиками была созвана антирелигиозная комиссия, имевшая своей целью изъятие и уничтожение всех церковных, духовных книг. Малограмотные комиссары ассоциировали имя Гёте со словом Gott (Бог) и обрекли его произведения на сожжение, равно как и книги Шиллера, Дидро, Диккенса и многих других знаменитых писателей. Мой отец, пользовавшийся этими библиотеками в 1908-15 и 1925-34 гг., подвёл меня (7) и моего брата (9) ночью к забору, мы увидели ярко пылающий костёр. Отец сказал: «Пусть эта картина уничто-жения книг пламенем, как расскалённым клеймом, навечно врежется в вашу память. Когда вы вырастёте, вспомните об этой ужасной ночи».
Отец, несмотря на огромную опасность, спас в ту ночь несколько книг. С ним, в затем и со мной книги побывали сначала в Крыму, затем в Казахстане. А теперь внуки привезли их обратно в Лейпциг. Эти книги преодолели путь в 10 000 км, пережили три общественных строя в России и хранятся в нашей семье, как бесценная память. Три из них уже демонстрировались на двух выставках в Лейпциге.
Название Лейпциг имело в моём родном Геймтале и на всей Волыни особое звучание. Когда в 1879 г. была построеа и освящена Гейм-тальская церковь, колонисты в первый раз услышали благозвучные, низкие, очень мощные звуки большого колокола. Этот колокол был отлит в Лейпциге. Очарованные низкими, «толстыми», долго звучащими басовыми звуками, они дали колоколу имя «Толстый лейпцигер». 36 лет подряд собирал «Толстяк» колонистов из 87 сёл, относящихся к церковному приходу, на воскресную службу. Так продолжалось до 1915 г., когда царь изгнал всех немцев из Волыни. Церковь была закрыта, «Толстый лейпцигер» умолк. Лишь однажды, 21 августа 1915 г., на 36-летнюю годовщину освящения Геймтальской церкви его громко стонущий голос разнёсся по округе. Это мой дед Вильгельм Шульц выразил тогда таким образом свой протест против принудительного выселения волынских немцев и бил колокольный набат.
Пастор Фридрих Ринк пробудил в 1918 г. из глубокого сна умолкший колокол. Ещё 15 лет собирал „Толстяк“ верующих Волыни на богослужение. Однако из года в год на церковь оказывалось всё большее коммунистическое давление. В 1934 г. пастор Уле был арестован, церковь навсегда закрыта, а большой колокол превращён в часы; его задачей было теперь созывать колхозников на работу.
Семилетним ребёнком я несколько раз имел счастье коснуться холодного бронзового края «Толстяка» и произвести удар. Это было незабываемое событие: низкий, сотрясающий и оглушающий звук колокола проникал в моё детское тело и пробуждал внутри щемящее чувство вибрации, длившееся несколько минут. Неописуемое ощущение!
Но и эта служба колокола была временной. В 1937 году решением властей эта, самая высокая деревянная церквь Волыни, была определена к снесению. «Толстяк» не хотел добровольно покидать башню. Его, обвитого крепкими путами, хотели снять с колокольни. Но канаты лопнули. «Толстяк» рухнул на землю. Любимец колонистов «Толстый лейпцигер» проскрежетал в дребезжащем вскрике свой полный ужаса протест человеческому безрассудству и умолк навеки.
Та же участь постигла и орган. Он также был изготовлен в Лейпциге и в 1879 г. установлен в Геймтальской церкви. Он радовал верующих Волыни до 1934 г. Потом благозвучный орган был признан коммунистами инструментом религии и уничтожен. Я видел в 1935 г. несколько раздавленых флейт этого благородного инструмента, которые использовались для привязи пасущихся на церковной площади коров.
Разве эти события не указывают отчётливо на связь немцев России со своей исторической Родиной? Часто пути моих родственников и лично мои пересекались с Лейпцигом. Это доказывает, что власть имущие в России никогда, даже в годы сталинского «железного занавеса», не могли перерезать «пуповину», связывавшую немецких колонистов с родиной их предков».
Я действительно, не спотыкаясь и не заикаясь, не заглядывая в записи, говорил 15 минут. Неожиданные аплодисменты были мне наградой за рискованный поступок. Камень с сердца!
Что мне дала эта проба мужества? Не было ли это слишком рискованно в мои 72 года брать на себя такое напряжение? Вполне возможно. Но это был вызов самому себе. Я должен был сам себе доказать, что способен спокойно и невозмутимо смотреть незнакомым людям прямо в глаза, безбоязненно с ними разговаривать и таким образом донести до них кусочек правды о судьбе немцев из России. Важнее всего в этом деле было преодоление собственной слабости и проникающего во все уголки сознания собственного страха. Мне удалось через это перешагнуть и рассказать присутствовавшей интелегенции то, чего они никогда не знали. Моё чувство собственного достоинства было удовлетворено.
С этого дня я был внесён в список постоянных гостей городской библиотеки, регулярно получаю планы работ и заранее знаю, когда и какие здесь будут проходить мероприятия. Теперь я сам решаю, какие выставки и доклады буду посещать. Самыми интересными для меня были встречи с писателями призёрами премии Шамиссо и чтение книги монгольского писателя Галсанга Чинанга.
Через пару дней последовал звонок. Говорил представитель правления местной церковной общины:
– 14 февраля я был в городской библиотеке и нашёл Ваше сообщение о связях Вашей семьи с городом Лейпцигом весьма интересным. Поэтому у меня есть предложение...
– Спасибо за оценку. Но мне бы хотелось поточнее узнать, что имено Вам понравилось в докладе? Для меня это очень важно.
– Во-первых, Вы простыми словами внушили мне чувство доверия. Мне стало казаться, будто я вместе с Вами однажды уже побывал там, на вашей Волыни. Доклад был не сухим, он шёл от сердца, и был очень логично построен. Во-вторых, Ваш язык был простым и понятным, без научных оборотов речи, без высокопарных и крученых чиновничьих выражений. И это не только для меня. Поэтому и аплодисменты слушателей.
– Ещё раз спасибо. А Ваше предложение?
– Не могли бы Вы для молодой общины Мёлькау «Wortkarg» подготовить и прочитать доклад «Судьба наших соседей – российских немцев»? Если да, а об этом мы Вас очень просим, то сколько времени Вам потребуется на подготовку?
– Да. И я не нуждаюсь в времени для подготовки. Я готов.
– Спасибо за Ваше понимание и согласие. Тогда термин – 23 марта».
«Что другой не такой, убеждаемся мы очень скоро»
Филл Босманс
23 марта 1999г.
Я и четверо моих близких в назначенное время прибыли в указаное место. Меня пожелали сопроводить моя супруга Мария, сноха Елена, внучка Дженни и свояченица Амалия, чтобы посмотреть, что из этого выйдет. Я взял с собой видеокамеру и три книги. Меня уже дожидались 16 молодых людей и четверо пенсионеров. Все сидели за чашкой кофе вокруг круглого стола. Каждый из присутствовавших коротко представился: студенты, учащиеся, безработные и пенсионеры.
Название доклада я немного изменил, так как выражение «судьба соседей» несёт в себе бесконечное многообразие и назвал его «Наши соседи – российские немцы». Для начала я поставил вопрос, должен ли я читать написанный доклад или будет лучше, если сначала отвечу на имеющиеся вопросы? Они предпочли последнее и задали свои вопросы, которые можно было обобщить так: «Почему мы не понимаем язык российских немцев? Почему они не такие, как мы?»
Своё сообщение я начал с объяснения, как образуются народности. И чтобы было проще это понять, начал с возникновения саксонского языка. Мне не хотелось плутать в лабиринтах времени и при этом допустить какие-либо исторические искажения, поэтому я просто зачитал некоторые выдержки из книги «Исторический атлас Германии» Манфреда Шойха:
Стр.182: «Птолемей впервые упомянул саксонцев ('Saxones') в 150 г.н.э. Они находились севернее Эльбы, в западной Гольштинии. Но перемещения народов на протяжении последующих столетий привели к их растворению в массе других германских племён ... »
Стр.22: «Земли по Эльбе и Заале были в 7 веке славянскими территориями. Это были племена сорбов и полабов, а по реке Нейса – далматы и лужичане».
Стр. 202: «Территория, на которой сегодня размещается земля Саксония, есть колонизированая область. В первом наступлении в 930 г. немецкому влиянию были подчинены племена по ту сторону Эльбы и Заале. К своему нынешнему названию – земля Саксония – пришли лишь в 15 веке … »
– <<Итак, завоёванная территория «Саксония» была заселена германскими племенами лишь с 930 по 1500 г. Немецкие поселения продвигались всё дальше на восток, часто рядом, а то и вперемежку со славянами. Кто были эти новые поселенцы? Это были люди, устремившиеся сюда из всех земель, и были представителями различных племён тогдашних германцев. Они искали для себя новые, лучшие условия существования. Здесь также пустили свои корни бывшие древние саксонцы, смешавшиеся с хаукенами и херускернами, фризы, швабы и представители других племён.
В «Церковных новостях» №1 за 1998 г. сообщается о Мёлькау, что на месте сегодняшней деревенской площади «… в 1100 г. по обе стороны „Ричке“ была заложена деревня, вероятно группой фламандских крестьян и видимо совместно со славянами…» Так выглядит начало сегодняшнего немецкого Мёлькау.
Отсюда возникает вопрос, как понимали друг друга люди различных народов и племён? Очень просто. Если в селе жило больше швабов, то язык развивался в этом направлении, если большинство было из Рейнской области, то язык приобретал этот оттенок. Но и слова из языка других народов проникали в обиходную речь. И это особенно заметно здесь, в Саксонии. В языке встречается много слов сорбов, поляков и чехов. Например, название местечка Мёлькау происходит от сорбского «Мылкове» (молоко?). Маленький ручеёк, протекающий сегодня через село, 1000 лет тому назад был, видимо, маленькой речушкой, поэтому до сегодняшнего дня называется «Ричке», что в переводе с сорбского означает «речка». Под Вурценом есть село Чёрна, от слова «чёрный», под Торгау поселок Цвета, означает «светящаяся». Сотни других названий перешли в немецкий язык.
Так появляются новые диалекты, которые возникают из компонентов различных наречий. В данном случае это не язык древних саксонцев, а образование нового саксонского диалекта, являющегося одним из самых молодых среди 26 диалектов Германии. И неудивительно, что в саксонском диалекте культивируются пять различных говоров – наречий. В Мёлькау, например, говорят на верхнесаксонском. Диалекты российских немцев образовались по тому же образцу.
В итоге приглашения русской императрицы Екатерины II в 1765 г. возникла первая большая волна переселения людей Европы на земли, завоёванные Россией. Сперва заселялись земли на средней Волге, под Санкт-Петербургом и по Днепру на Украине. Потом дело колонизации продолжил император Александр I на юге России. Во время второй волны с 1804 по 1834 гг. были заселены области Таврии, включая Крым, Бессарабии и Южного Кавказа. Третья волна возникла после польского восстания 1861-63 гг. и было «добровольным» переселением немцев из Польши, восточной Пруссии и северных областей Германии на Волынь (на Украину).
Кто были эти переселенцы в Россию? Это были французы, итальянцы, чехи, шведы, швейцарцы, австрийцы, эльзасцы. Но большинство были немцами: гессенцы, швабы, рейнландцы, баварцы, саксонцы, мекленбуржцы, силезцы, пруссы и немцы из Польшы и Венгрии. В течение двух-трёх поколений языки и наречия этих людей переплелись – об-разовались новые наречия. Так со временем возникли новые диалекты немцев в России: у немцев на Волге преобладали швабские и гессенские компоненты, у волынских немцев – диалекты северных немцев. Но переселенцы также общались с местными народами: русскими, украинцами, казахами, калмыками, грузинами и их языки тоже оказывали влияние на возникновение диалектов.
Правда, были и отклонения от правила. Пример тому колония Сарепта под Царицыном на Волге, которая была основана саксонцами. Будучи абсолютно закрытой общиной гернгуттеров, они сохранили свой саксонский верхнелужицкий диалект до 1941 г., пока их, как и всех других немцев, насильственно не выселили и не разбросали среди 100 других национальностей. Другой пример: немцы из колонии Цюрихталь в Крыму, костяк которых составляли швейцарцы, сохранили своё наречие до выселения в Казахстан. Были также закрытые колонии менонитов с нижненемецкими диалектами (Platdeutsch).
Итак, до 1941 г. образовалось 6 крупных групп российских немцев со своими диалектами: на Волге, на Кавказе, в районе северного причёрноморя, в Крыму, Бессарабии и Волыни. Но были также меньшие языковые группы колонистов в Прибалтике, под Санкт-Петербургом и в других регионах. В образовательном процессе этих диалектов не было остановки и затишья. Они развивались по восходящей, но каждый в направлении своего специфического окружения и достигнутого здесь культурного уровня.
С возникновением Немецкого Рейха в 1871 г. началось нарастание панславистских сил в России, которое породило волну антинемецкого движения, направленного против немецких колонистов. Оно постепенно переросло в государственный геноцид, нацеленный на уничто-жение немецкого начала в стране. Вот важнейшие даты:
1871 – ликвидация статуса колонистов, уничтожение самоуправления;
1887 – немецкие канторальные сельские школы были поставлены под надзор государственных, русских школьных инспекторов;
1891 – в школах вместо немецкого был введён русский язык;
1914 – начало Первой мировой войны. Запрет немецкого языка в общественных местах;
1915 – введение ликвидационного закона для колонистов. Первая высылка – 200 000 волынских немцев насильственно переселяют в Сибирь и Среднюю Азию и поселяют рассеянно маленькими группами среди различных народов.
С революцией 1917 г. наступило некоторое отрезвление. Российские немцы по Конституции возникшего Советского Союза должны были стать равноправным народом среди ста других народов. Но после захвата власти национал-социалистами в Германии в 1933 г. геноцид, на-правленный на уничтожение немецкого начала в России, повторился; но уже не царизмом, а коммунизмом.
1938 – все немецкие школы в Советском Союзе, кроме школ в республике немцев Поволжья, были закрыты, три четверти немецких детей были одним махом и навсегда лишены возможности учить свой родной язык.
1941 – все советские немцы были огульно обвинены в пособничестве фашистской Германии, их имущество конфисковано, а люди насильственно выселены со своих мест проживания в Сибирь и Среднюю Азию. Их всех по одной, две семьи разбросали по огромной территории Советского Союза и рассеяли среди 100 других народов без немецких школ и без немецкого окружения. В той ситуации, когда ненависть к фашизму и ко всему немецкому достигла апогея, сохранение немецкого языка стало вопросом времени.
1942 – была введена трудармия – принудительные лагеря для советских немцев. Все мужчины в возрасте от 15 до 55 лет и женщины от 16 до 50, имевшие детей старше трёх лет, были оторваны от семей и перемещены в изолированные лагеря в различные регионы страны.
1947 – введение спецкомендатуры. Все советские немцы были поставлены под контроль комендантов и не имели права покинуть своё место жительства.
1948 – Своим декретом Верховный Совет СССР ужесточает меры по отношению к спецпереселенцам и определяет срок их ссылки на вечные времена.
Все эти жестокие чрезвычайные меры: разрушение немецких общин, разрыв родственных и семейных уз, рассеивание немцев среди ста других народов – привели к образованию смешанных браков. В этих семьях в качестве связующего принимался, как наиболее распрос-транённый, русский язык. И таким образом вышеуказанные меры, проводимые против всего немецкого в России, привели к постепенному отмиранию родного языка. В большинстве случаев свой диалект сохраняли лишь те, кто родились до 1930-35 гг. Родившиеся позднее, росшие в военные и послевоенные годы без немецких школ и окружения, попали под коммунистический пресс антинемецкого давления, поэтому очень несовершенно владеют родным языком, а иные сохранили лишь обрывки.
Вот, в общем-то, и вся история о возникновении и развитии языка немцев в России. Они больше не говорят на исходных диалектах своих предков, они развили свои новые диалекты. И поэтому коренные жители Германии их не понимают.>>
Свой рассказ о трагической судьбе российских немцев я завершил обращением к присутствующим: „Дорогие сограждане, имейте немного терпения! Через три-пять лет те, которые хотят, выучат диалект того региона, где их поселили, и трудности в общении исчезнут сами собой. Так и в моей семье. Мы общаемся: я на своём волынском диалекте, моя супруга на волжском, дети – на выученном литературном немецком, все внуки, как и вы – на саксонском. Некоторые из вас знают Юлию и присутствующую здесь Дженни, они в совершенстве владеют саксонским диалектом и в учёбе в гимназии имеют лучшие оценки, чем многие их местные сверстницы“.
– Одна девушка (около 17 лет) поделилась своей историей: «В нашей семье было примерно так же. Мои бабушка и дедушка в конце войны из Кёнигсберга попали в Бранденбург. Мои родители переехали в Саксонию. Я, родившаяся здесь, считаю саксонский своим родным языком, хотя мои родители всё ещё говорят по-своему».
– Бородатый молодой человек (около 30) добавил: «Мои родители с детьми прибыли сюда в 1945 из Силезии. Они до сих пор дома и среди земляков разговаривают на своём наречии. А я только по-саксонски и на литературном немецком».
– В разговор вмешалась моя супруга Мария: «Моя племянница Лидия, работающая портнихой, однажды пожаловалась колегам по работе, что она не понимает свою начальницу-баварку. Саксонки успокоили её: „Если до нас не всё сразу доходит, что уж говорить о тебе.»
Я подвёл итог:«Надеюсь, что теперь вы все понимаете, почему язык немцев из России отличается от вашего. Тогда перейдём ко второй части поставленного вопроса: почему ауссидлеры отличаются от вас. И на этот вопрос я бы хотел найти ответ с вашей помощью. Бывал ли кто-нибудь из вас в Баварии, Фризии или среди швабов?»
(продолжение следует)