А. Шварцкопф

Флора и фауна Восточного Казахстана

Как я уже писал, Восточный Кахахстан - край лесов. Нередко это непроходимые заросли, образующие сплошную колючую стену, где деревья и травы густо перевиты друг с другом. Лежащее плотной кошмой смешанное разнотравье, обилие ягод, грибов, кедровых орехов, промышленных зверей и птиц привлекают местных жителей. Тем не менее, до сих пор можно найти места, где редко или совсем ещё не ступала нога человека. Весной леса нарядны и нежны: тёмнохвойные лапы елей выгоняют новые побеги, появляются хрупкие молодые шишки, от малейшего дуновения ветерка рассыпается золотистая пороша пыльцы.

Зима устилает бор белоснежным полотном. И стоят стройные деревья по колено в снегу, покачивая заиндевевшими шапками. Любая веточка, каждая хвоинка чётко выписываются на белом фоне. Всё дышит морозным снегом. Вечность и величие степей и пустынь, долины с причудливыми изгибами рек и ручьев, шум бурных рек придают краю неповторимую прелесть. Видя эти красоты природы, в памяти оставляешь на всю жизнь удивительные краски лесов, горных хребтов и степных горизонтов. Проезжая по Восточному Казахстану, можно в течение нескольких часов побывать в высокогорных ландшафтах, где веет холодом, затем спуститься в долину с ковром ярко цветущих ароматных трав, а далее попасть и в горячую, знойную степь. И всё это в течение нескольких часов. Разве это не чудо? Где ещё можно найти такое место?

Надо отметить, там, где не ступала человеческая нога, природа прекрасна в своем первородном виде. Но чем ближе приближаешься к селу, тем безобразнее становится окружение: грязь, мусор, брошенное добро человеческого бытия. Не ценит человек природу. Я задавался много раз вопросом: почему это так? И ответа не придумал. Богата фауна края. В общей сложности здесь обитает более 300 видов различных птиц, около 60 видов млекопитающих.

Хозяин лесов - бурый медведь. Сохранились марал, лось, косуля, кабарга, волк, рысь, соболь, росомаха, колонок. Из грызунов - летяга, бурундук, белка. У озер гнездятся серая утка, свиязь, чирок, кряква. В глухих уголках водятся глухари, рябчики, дятлы, дрозды. Здесь селятся орлан и рыбоядный орёл, серосеребристая чайка, черноголовый хохотун, кулик. В озере Маркаколь водятся ускуч, ленок, причём в таких количествах, что в период нереста в устьях впадающих в озеро речек можно ловить рыбу руками. Мне не приходилось рыбачить в этих прекрасных местах, а Фае посчастливилось быть там. Во всех уголках Восточного Казахстана были заготовительные конторы, которые входили во владения Фаи. Вот однажды её пригласили ловить эту рыбу и, точно, ловили её руками.

Многие виды обитающих в крае животных и птиц занесены в Красную книгу. Для сохранения уникальной природы в области создано 2 Госудаственных заповедника, 6 заказников. Среди них — Маркакольский, Западно-Алтайский и Тарбагатайский заповедники, Алькакольский и Кулунджинский заказники.

Удивительную неповторимость краю придают озёра, реки и речушки. Зайсан, Маркаколь, Алаколь, Сасыкколь, Айир, Дубакалинское, Сибинские и сотни других озёр, как крупные жемчуга, впаяны в ожерелье края. А рек здесь протекает более 800, общая протяжённость которых составляет свыше 10.000 км. Путь их пролегает по тесным горным ущельям, по непроходимым зарослям лесов и цветущим долинам. Красив, богат Восточный Казахстан, древняя земля древнего народа. Плодородные почвы, множество рек и озёр, обширные пастбища, богатые месторождения металлов, щедрые дары леса, изобилие промыслового зверя и рыбы издавна привлекала сюда людей.

Впервые человек появился в этих местах, как пишут учёные, в послеледниковую эпоху. Архелогические находки орудий эпохи каменного и бронзового веков свидетельствуют, что уже тогда здесь жили охотники, скотоводы, земледельцы, добывалась руда. Восточный Казахстан всегда играл важную роль в историческом развитии многих племён и народов, связывая Южную Сибирь и Алтай с Семиречьем, Средней Азией и Западным Китаем. В IX- XIII веках по берегам Иртыша располагались города и укрепления кимаков и кыпчаков, ставки Джучи-хана, его сына Орда-Ежена, других правителей степи, а также Сарай-Ордум.

Огромные просторы занимают степи, прекрасные сами по себе, но особенно - в пору цветения. «Музыкальным сезоном» называют натуралисты пору, когда степь полна ароматов, звуков и красок. Особенно шумно во время птичьих перелётов, когда небо стонет от свиста утиных крыльев и гогота гусиных стай. А днём стоит сплошной гомон разноплеменной птичьей братии, пересвистываются между собой суслики, сурки-байбаки, в пьяных травах бьются ошалелые от брачных свиданий перепела.

В Манифесте империатрицы Екатерины II был приложен «Реестр находящимся в России свободным и удобным к населению землям», в котором п. 2 написано: «В той же губернии (т.е Сибирской губернии, пр. автора) на состоящих в ведомстве Усть-Каменогорской крепости, по рекам Убе, Ульбе, Берёзовке, Глубокой и по притокам впадающим речкам в оныя, где потому ж к поселению весьма выгодныя места состоят...» Но во времена Екатерины колонисты здесь не могли ещё поселиться, это было бы тогда безумием. Скорее всего, они поселились в конце 19-го — начале 20-го веков в период освоения Алтайского края. Когда я приехал в город, было всего несколько маленьких сёл немцев-колонистов.

Не поехали переселенцы в век Екатерины в эти прекрасные края не потому, что они им не нравились, а потому, что они понимали, что селиться надо большими группами, чтобы сохранить свои обычаи, традицию, религию, язык.

Сюда привезут немцев в 1941 году со всего Советского Союза, и они будут осваивать этот край. Свой подневольный труд отдадут на строительство промышленных комбинатов, электростанций, дорог и, конечно, прекрасным зданиям городов: Лениногорск, Усть-Каменогорск, Зыряновск, Шемонаиха и другим. Немцы, высланные во время войны, в сельской местности жили только в русских или казахских поселениях, отдельно им жить не разрешили.

Несколько слов о гидроэлектростанциях Рудного Алтая. Многие реки Восточного Казахстана протянулись на 100 и более км, а трудяга Иртыш только в пределах республики Казахстан занимает 817 км. На нём построены крупнейшие Бухтарминская, Усть-Каменогорская и Шульбинская ГЭС. С ранней весны до поздней осени его воды бороздят пароходы. Иртыш - река жизни, связующая ось экономики края, людских судеб. Былинный седой Иртыш. Река, овеянная сказаниями и легендами. Сколько о нём сложено - поди посчитай! Извилистой лентой течёт он по планете, беря своё начало в отрогах монгольского Алтая. Здесь его называют Кара Ертыш (Чёрный Иртыш). Но не за разбойный характер, а за цвет воды. Шагает он по землям 4-х государств, связывая их воедино. Турбины 3-х гидростанций крутит, давая энергию краю. В течение веков был единственным путём, связывавшим Великую Степь с неведомой и богатой Сибирью. На карте он похож на мощный корень, вбирающий в себя живительную влагу многочисленных рек и речушек, чтобы потом напоить ею безводные степи. Добрым защитником проходит Иртыш по этим местам. С любовью и уважением относятся к нему люди, с ним связывают многие надежды и чаяния. Называют его уважительно: Иртыш-батюшка. От его живительной влаги зависит жизнь в округе. Гордый, могучий, седой от времени, но с вечно молодой душой совершает он один за другим подвиги во имя жизни.

И если, дорогой читатель, когда-либо удастся побывать в Восточном Казахстане (не в городах и посёлках, а именно на природе), то воспользуйся, и ты будешь доволен, что посмотрел первозданную красоту его величества Восточного Казахстана. Никто и никогда не сумеет создать искусственно что-то подобное. Это невозможно!

Восточный Казахстан с далёких времён привлекал деловых людей. Край располагал огромными природными богатствами. Но освоить их мешало несколько причин: край мало населён, не было дорог и электроэнергии. Восточный Казахстан административно подчинялся Семипалатинской области до 1939 года. Несколько слов о цветной металлургии.

Риддерское горно-промышленное акционерное общество было основано в 1914 году. Его официальные учредители - крупные царские сановники, фактическим же владельцем являлась «Русско-Азиатская корпорация», возлавляемая крупными представителями англо-американского капитала Л. Уркартом, Рейнгольдом, Г. Гувером, Д. Морганом. Мы в своё время знали только имя Уркарт. В 1914 году был утверждён устав общества, на основе которого оно получило в концессию Риддерский район (территория в 360 тыс. квадратных верст) сроком на 36 лет с правом «производить... разведку, добычу руд и извлечение из руд золота, серебра, меди, цинка, свинца и других минералов». К моменту национализации (1917 г.) в состав Риддерского горно-промышленного общества входили свинцово-цинковые рудники, обогатительная фабрика, небольшой сернокислотный завод, узкоколейная железная дорога Риддер-Усть-Каменогорск и некоторые вспомогательные службы. Это то начало, откуда пошла большая цветная металлургия Восточного Казахстана.

О партийной системе вранья

Город Усть-Каменогорск расположен на берегу двух рек: Иртыш и Ульба. Построены по три моста на каждой, соединяющие оба берега, в то время было по два моста. Как я уже упомянул, первую квартиру выделило нам в 1959 году Восточно-Казахстанское Геологоуправление, где я работал. Если смотреть на карте города, у моста через р. Ульба по ул. Орджоникидзе, с левой стороны идёт ул. Протозанова (бывшая Набережная Красных Орлов), и там мы жили до 1966 года в доме № 13, кв. 4. Непосредственно рядом был первый корпус СДИ, где я учился. Второй корпус располагался сразу за мостом по проспекту Независимости (бывшая ул. Льва Толстого, позднее переименована на пр. Ленина). Ходить на занятия мне было близко. После рождения дочери Ольги нам предоставили трёхкомнатную квартиру по ул. Ушанова, № 79, кв. 66, а в 1975 году, работая начальником управления, получил квартиру по ул. Пролетарская, дом № 93, кв. 58. Получить квартиру в городе было очень трудно. Многие стояли десятилетиями в очереди за квартирой. Но нашей семье везло, так как строители получали от всех заказчиков 20% от введённого жилья, так что мы не страдали отсутствием жилья. Верно, государственные нормы на выделение жилья были очень низкие: в первые годы по 6 кв. м. на человека, потом уже по 9 кв. м. Первая квартира была 2-комнатная на четыре человека, около 28 кв. м, вторая 3-комнатная на пять человек, а третья 4-комнатная около 60 кв м. Но нам казалось, что квартиры всегда были большими. Мы сравнивали с другими жителями, которые жили значительно хуже. Только партийные работники имели большие квартиры. Детскими яслями и садиками мы, строители, обеспечивались тоже хорошо. Вообще в городе ясель и садиков хватало, строили их много. Я любил и продолжаю любить профессию строителя: всё, что они создают по задумке архитектора, живёт долго-долго. Вот как сказал об этом Ю. Фучек: «Повар живёт часом, газетчик - днём, сапожник, может быть, - годом. А архитектор живёт веками». Действительно, повар приготовит прекрасное блю-до, нравится оно посетителю, но обедая, уже забыл о вкусном завтраке. Читаешь статью в газете и удивляешься описанным событиям, а читая на следущий день другой материал, забываешь о вчерашнем. Хорошую обувь носишь долго, но купив новую, забыл о старой. А я приехал в город через десятки лет, и дома, возведённые с моим участием многие годы назад, продолжают нравиться и будут стоять ещё многие десятки лет.

Все партийные и советские органы знали, что в строительных управлениях занимались приписками в нарядах для оплаты рабочим и транспортных накладных, чтобы держать на соответствующем уровне заработную плату. В противном случае все уволились бы из управлении, так как нормы выработки были настолько нереальны и выполнить их было невозможно. Цены на все продукты росли, и нам оставался один - единственный выход - сохранить рабочий коллектив таким способом. Руководство треста знало об этом и мирилось с нашими действиями, но законы о ведении борьбы с приписками действовали, и они были суровы.

Врать учили в стране всех: чиновников, депутатов, политиков, хозяйственных руководителей. За 70 лет советской лжи у нас сформировался всесоюзный инстинкт вранья. Коммунисты в руководстве государством врали по-крупному, с мировым идейным подтекстом: про «победное шествие коммунизма», про «братскую дружбу», «интернациональный долг», про «загнивание капитализма», о «догоним Америку», о скором пришествии коммунизма, о квартирах для каждой семьи, о продовольственной программе. Мы, руководители более низкого звена, тоже врали, иначе не было бы возможности работать. Или работай начальником и живи с опасностью, что тебя подставят под действие закона, или работай на другом месте. В тебе было три человека: думал одно, говорил другое, а делал третье.

Помню, однажды готовились к отчёту на заседании партийного комитета треста о вводе в экслуатацию очередного детского садика. Ежегодно наше управление строило, кроме других объектов культурно-бытового назначения, несколько детских садов, и их обязательно надо было вводить в эксплуатацию, так как они строились за деньги гор- или облисполкома. Мы много сил тратили на подготовку отчёта, где приводили объективные причины, не позволяющие нам ввести этот садик в строй в установленный срок. Перед входом в трест, где должны были нас слушать, я сказал своему главному инженеру Войко Анатолию Ивановичу: «Слушай, Анатолий, рассмотрят наш вопрос о вводе детсада. Если мы заявим, что детский сад не будет введён, нам «всыпят по первое число», дадут взыскание обоим за то, что не приняли достаточных мер, впишут пункт в протокол заседания: вернуться к рассмотрению ввода позднее, и там нам дадут взыскание с занесением в учётную карточку. Я заявлю, что садик будет введён» Он в ответ: «Ты что, Андрюха, тож не буде же садика! Ты ведь знаешь.» «Знаю, но что делать?» Пока рассматривали другие вопросы, мы с Анатолием Ивановичем ждали в приёмной парткома. Нас позвали. Я встал и сказал: «Мы отстали от графика строительства садика из-за нехватки материалов, рабочей силы, так как были заняты на других важных объектах. Но мы рассмотрели этот вопрос на собрании коллектива и приняли решение уделить особое внимание этому объекту, чтобы садик был готов к сроку». Секретарь парткома: «Есть вопросы? Нет! Примем решение ограничиться рассмотрением! Вы свободны!» Мы вышли и улыбаемся. Конечно, мы не ввели его. Но надо было только хорошо соврать. Но никто больше не вернулся к вопросу ввода этого садика в строй. Так было везде и всюду. Система такая была. Мы были люди, воспитанные системой, которые должны были думать одно, говорить другое, а делать третье.