(быль)
М. Тильман
Это случилось в те давние времена, когда в бескрайних казахских степях никто не слышал о таинственном слове гомеопатия... Дипломированные врачи оседали обычно в больших городах и оставляли степных жителей на попечение доморощенных знахарей и шаманов... Впрочем, больных на селе бывало не так уж и много, ибо все продукты там были натуральными и, чтобы быть здоровым, не нужно было выискивать биологически чистые.
И вот в одно из степных селений поселился некий кореец – во всяком случае, нового поселенца приняли за корейца. Конкретно никто не знал, кто он и откуда. Особого уважения от односельчан он не испытывал и чувствовал себя не совсем дома.
Прошло время, и по селу поползли слухи, что новый поселенец излечивает все болезни (и притом быстро) особым способом – с помощью лечебных трав и огня...
О таком лечении сельчане еще не слышали, любопытство брало верх. И задумали они испытать нового поселенца – вернее, его метод. И начали искать больных, которые осмелились бы стать жертвой нового метода. В казахском селе искони вели здоровый образ жизни, так что найти больных было не так-то просто...
Поскольку было время сбора урожая, рассчитывать на работающих не приходилось. Началась погоня за стариками, а они, известно, бывают довольно упрямы и консервативны. Уговорить стать «жертвой» нового метода лечения было не просто – для этого нужен был талант. Аксакалы на селе – народ уважаемый; они не хотели, чтобы сельчане показывали на них пальцами, если лечение не удастся: вон, мол, идут чудаки, которых в зрелом возрасте обвели вокруг пальца!
В конце концов, отыскалось двое: русский Иван и казах Биримкул. После долгих уговоров старики согласились: за нашу долгую жизнь мы, мол, и не такое пережили, так что переживём и эту пытку.
Аксакалы нашлись, а что у них болит, они никак не могли решить... В конце концов Иван решил, что у него не всё в порядке с печенью... А Биримкул никаких болезней так и не нашел. Единственное, что он чувствовал, – усталость. Во всем теле жила усталость от долголетней работы: сначала на бая, а после коллективизации – на колхоз.
Итак, работа и подопытные пациенты оказались в руках знахаря... В небольшую чашу он насыпал пепел от каких-то сожжённых сухих трав, туда же добавил небольшое количество ещё растертых сухих, немного эфирного масла для увлажнения смеси, чтобы ее можно было мять. Затем из этой смеси сделал несколько пирамидок высотой около двух сантиметров. После чего приказал «пациентам» лечь на две приготовленные тахты лицом вниз. Каждому из них прилепил по шестнадцать пирамидок на спину и предупредил, что будет больно:
- Кто боится боли, пусть лучше уйдёт...
- Стонов из-за какой-то боли никто от нас еще не слышал. И сейчас не услышит. Давай приступай к работе! - велели аксакалы.
Знахарь взял зажженную свечу и поджог каждую пирамидку. Пирамидки ярко вспыхнули и бездымно начали гореть. Когда пламя достигло кожи, запахло горелым мясом... Аксакалы скрежетали зубами, но не издали ни одного стона. Знахарь подождал, взял грубую щетку и весь пепел со спин смёл на пол.
- Все, лечение окончено, можете идти! - заявил он...
Иван после рассказывал, что он, очевидно, на какое-то время потерял сознание - боль была невыносима. Биримкул же заявил, что, когда бай порол его камчой, было больнее. Ушли они со спинами в глубоких чёрных кратерах. Прошло время, и эти «кратеры» стали воспаляться и нарывать... Знахарь успокаивал: чем, мол, больше нарыв, тем эффективнее идёт процесс исцеления...
И правда, Иван «забыл», в каком месте располагается печень. Биримкул «забыл» про усталость, ибо всё свободное время уходило на возню с нарывами...
Уважаемые аксакалы остались живы, но память об этой процедуре отпечаталась на спинах ожоговыми шрамами. Шестнадцать печатей на каждой спине навсегда отбили желание лечиться по новым рецептам. Тому, кто не знал этой предыстории, казалось: это следы пыток в концентрационных лагерях...
2006 г.