А. Шварцкопф

Восточный Казахстан, или Рудный Алтай, за щедрость природных богатств по праву называют жемчужиной Казахстана. Природа одарила этот край тайгой и пустынной степью, горными озерами и могучей рекой Иртыш, хлебными нивами и альпийскими лугами, богатейшими рудными месторождениями. Рельеф, климат, растительный и животный мир полностью совпадают с описаннным мною в разделе «Алтайский край». Недаром Восточный Казахстан получил название «Рудный Алтай».

Восточный Казахстан к моему приезду уже был крупным центром цветной металлургии не только Казахстана, но и СССР. На территории области располагались Лениногорский полиметаллический комбинат с металлургическим заводом, Зыряновский свинцовый комбинат, Иртышкий комбинат с медеплавильным заводом. В самом областном центре располагался крупнейший Усть-Каменогорский свинцово-цинковый комбинат (металлургический передел) - градообразующее предприятие с головным институтом по свинцово-цинковой отрасли Министерства цветной металлургии СССР - ВНИИЦветмет. Все предприятия были в стадии расширения и активного строительства. В шестидесятые годы на окраине города был построен Усть-Каменогорский титано-магниевый комбинат. В черте города на огромной территории находился Ульбинский металлургический завод (закрытое предприятие почтовый ящик № 10) Министерства среднего машиностроения. Позднее я остановлюсь ещё на промышленности области и её истории.

Коренное население Казахстана - казахи. В Восточном Казахстане в то время они жили в основном в сельской местности. Все города были промышленные, и там работали направленные в годы войны русские, украинцы, белорусы, немцы и др.

Но я хотел бы сказать несколько слов о коренных жителях. Традиционное их жилище представляет собой деревянный или сложенный из самана дом с плоской крышей. Двускатная крыша, как правило, не используется. У некоторых казахов во дворе стоит юрта, выполняющая роль летней кухни. В некоторых местах можно увидеть старинную войлочную сборную юрту, которой казахи пользуются во время кочевий. Основу юрты составляет каркас из тростниковых прутьев, составленных в форме решётки. Вокруг прутьев обвиты шерстяные пояса с ярким цветным орнаментом, они выполняют роль современных обоев и служат для тепла и украшения интерьера. С внешней стороны каркас укрыт толстым войлоком. Деревянная дверь в юрту маленькая, входить надо сильно нагнувшись, чтобы не удариться. В центре помещения находится очаг. Костер поддерживается зимой всё время, дым уходит в круглое отверстие в крыше. Большую роль во внутреннем убранстве казахского жилища играет шерстяной ковёр-сырмак. В отличие от более тонких, белых алтайских ковров, у казахов ковры двухслойные, делаются из толстого войлока, который красят яркими красителями, к примеру, для приданого делают ковры красного цвета. Их кладут в сундуки и там хранят до дня свадьбы.

Едят казахи, сидя за низким круглым столом, покрытым клеёнкой. Основу пищи составляет баранина и конина, которую едят вареной, делают бульон. Мясо казахи тщательно разделывают, отделяя от костей, и едят руками. Честь разделать мясо выпадает старейшине. Самым главным куском во время праздничной еды считается баранья голова. Кость (джамбес) дают почётному гостю. Помню, в 1970 году я был призван в армию на уборку урожая, так водилось в СССР. Осенью был сформирован батальон, который занимался вывозом зерна с полей целины. Так вот, директор совхоза Еркеншеликского района Целиноградской области решил устроить нам, штабу батальона, праздничный приём по казахским обычаям. Вечер устроили в глухом ауле у стариков-казахов. Нас усадили на пол к круглому низкому столику, налили водку и принесли Ет (беш-бармак), а нашему командиру дали голову, чтобы он разделал и поделил между остальными гостями. Он поблагодарил гостей за доверие и отдал голову казаху, председателю сельсовета. Тот начал искусно разделывать голову и раздавать присутствующим с приговорами: мозги мне, как комиссару, который должен думать о подчиненных, директору совхозу - глаза, чтобы всё видел, профсоюзному лидеру - язык, так как он много всегда говорит и т. д. Оказывается, в нижней части черепа имеется небольшая ключевая косточка, которую достаточно выковырять остриём ножа, и череп легко руками разбирается на отдельные кости. Но этим секретом далеко не все владеют.

Бешбармак - одно из самых распространённых праздничных блюд казахской кухни - главное национальное блюдо казахов. Мясо свежезаколотого молодого барана отваривают целиком в равном по весу количестве воды на слабом огне при плотно закрытой крышке в течение 2,5 часа. В течение этого времени с бульона обязательно снимают жир в отдельную посуду. Когда мясо будет готово, его вынимают и срезают с костей, нарезая его тонкими, но широкими ломтиками, которые затем заливают четвёртой частью бульона, добавляют мелко нарезанный лук, перец, пряную зелень, после чего припускают в течение 5 – 7 ми-нут. Одновременно с варкой мяса готовят лапшу и нарезают крупными квадратами (6 x 6 см) и отваривают в бульоне от варки мяса, добавив в него 0,5 луковицы и петрушку. Затем выкладывают лапшу в глубокую большую чашку, поливают её разогретым жиром, снятым при варке бульона, посыпают перцем, зеленью петрушки и черемши, кладут на неё горкой как нарезанное кусочками мяса, так и кости с мясом, и заливают всё небольшой частью бульона. Остальную часть бульона, в котором приспускалось мясо, соединяют с бульоном, в котором отваривалась лапша, подогревают его и подают отдельно в пиалах, посыпав черемшой и петрушкой. Мясо и лапшу забирают рукой из общей чашки и едят, запивая из пиалки бульоном. Перед трапезой и во время подают водку. Еда, я должен сказать, божественная. Если когда-нибудь представится возможность поесть бешбармак у казахов дома, не упустите этот случай. Но ни в коем случае не судите о бешбармаке по распространённому и испробованному в общественной столовой. Хотя непосредственно перед тем как сесть за стол все ритуально моют руки, но всё-таки изначально трудно заставить себя есть рукой из общей тарелки, да и научиться надо, чтобы бульон не стекал по руке до локтя. Для нас, европейцев, предпочтительнее было бы есть из индивидуальной тарелки с помощью ложки и вилки. В интеллигентных молодых казахских семьях так и угощают своих гостей не казахов. Но романтика трапезы потеряна в таких случаях.

Также в рационе казахов много пирогов и лепёшек из теста с мясом, типа че-буреков. Из напитков самым почитаемым у казахов считается, как и других азиатских кочевых народов, кумыс из сброженного кобыльего молока. По старой традиции свежее кобылье молоко наливают в сшитый из конской кожи сосуд с узким горлышком, добавляют туда закваску из кисломолочных бактерий и дрожжей, для приготовления которой используют сахар, кислый сырчик, старый раствор сыворотки, и оставляют для брожения при периодическом взбалтывании, причём, чем более интенсивное и частое взбалтывание производится, тем однороднее и качественнее считается кумыс. Уже через сутки получается освежающий кисломолочный, слегка шипучий с содержанием порядка 2,5 % алкоголя целебный напиток со значительной питательной ценностью. Кумыс обладает антимикробной активностью и создаёт микрофлору кишечника, подавляя гнилостные процессы в нём. Широко используется кумыс при лечении туберкулёза лёгких. Но как я уже упоминал выше, мой организм не принял кумыс. В промышленных условиях кумыс приготовляется в чанах с металлическими мешалками. Приготавливают кумыс и из обезжиренного коровьего молока с добавлением воды и сахара.

Другим важнейшим напитком у казахов является свежезаваренный крепкий чёрный чай, который подают в пиалках, заполненных на одну треть до, во время и после мясных блюд. Пьют его без сахара с добавлением горячего молока или без и в большом количестве. Алкогольные напитки казахи раньше практически не употребляли, теперь пьют наравне с русскими и немцами тоже.

Село Горкуново

Село Горкуново, куда я приехал после окончания службы в армии, основано в 1909 году у реки Горкуновка в 90 км к северу-западу от города Усть-Каменогорск и немного больше 30-ти километров от с. Самарка, где раньше жила наша семья. До 1917 года административно оно входило в состав Александровской волости Змеиногорского уезда Томской губернии и называлось ранее Гнаденфельд (Gnadenfeld), также Горкуновская, Шенкельхутор/Schenkel-Einzelhof. Это немецкое лютеранское село основано переселенцами Саратовской губернии, одним из которых был Шенкель, родственник жены брата Якова. Здесь продолжали жить некоторые из них, которых не коснулось раскулачивание 30-х годов. Основанный здесь в 1932 году колхоз назывался «Колхоз им. Розы Люксембург». После снятия нас с учёта комендатуры в 1954 году мой брат Яков в конце 1955 года поехал сюда в гости к родственникам жены Лиды Шварцкопф (ро-ждённая Штромбергер). Вернулся он домой с твёрдым решением уехать из Богатырёвки и стал собираться к отъезду.

При выезде для совершеннолетних по положению требовалось иметь паспорта, для получения которых в районном паспортном столе необходимо было предъявить справки об освобождении из колхоза и снятии с учёта в сельсовете. Их, естественно, выдавать отказывались и одновременно предостерегали от самовольного выезда без документов. Якову угрожали председатель колхоза, председатель сельсовета и даже комендант или по привычке, или действуя «нахрапом, на испуг», что его могут посадить в тюрьму. Естественно, Яков, наверно, ещё полностью не осознал своей свободы после снятия с учёта комендатуры. Но брат пошёл на риск и уехал с семьёй без документов. Шаг тогда смелый, и все немцы, уже достаточно убедившиеся, что власти доверять нельзя, затаились в ожидании, чем же это обернётся. А всё обошлось хорошо. Через некоторое время за Яковом последовали остальные мои родственники: Василий с семьёй, брат Роман с мамой и сестрёнкой Марией. Потребовался всего один год, и все немцы, бывшие жители посёлка Грюнвальд, уехали из Сибири - кто в Казахстан, кто в Алтайский край.

Сегодня, получив доступ к Указам Президиума Веховного Совета СССР под грифом «Совершенно секретно» и «Без публикации»: «Об уголовной ответственности за побеги из мест обязательного и постоянного поселения лиц, выселенных в отдалённые районы Советского Союза в период Великой Отечественной войны от 26 ноября 1948 года» и «О снятии ограничений в правовом положении немцев и членов их семей, находящихся на спецпоселении» от 13 декабря 1955 года», где в первом определялся срок их высылки «навечно» и в обоих «без права возврата в места, откуда они были выселены», приходишь в изумление, почему мы, немцы из п. Грюнвальд, высланные ещё в начале 30-х годов и постоянно проживающие в местах ссылки в Сибири, с началом Отечественной войны были подведены под действие этих двух Указов. Ведь предусмотренные в них ограничения были для немцев, выселённых на спецпоселение в период Великой Отечественной войны, и это в Указе сформулировано однозначно. Или органы МВД не разобрались в сути Указов и действовали «от себя», что мало вероятно, или руководствовались секретными ведомственными инструкциями и всех немцев подвели под эти указы. И далее, Указ «О снятии с учёта спецпоселения немцев и членов их семей» был подписан 13 декабря 1955 года, а нас, ссыльных 30-х годов из «кулаческих семей», сняли с учёта летом 1954 года. Да и «по запрету возвращения к местам прежнего проживания» существовало, вероятно, какое-то дополнительное пояснение. Курсировали слухи, что этот запрет возвращения действует на районы западнее Урала. И действительно немцам, выезжающим в Европейскую часть России, ещё в начале 70-х годов за редким исключением удавалось там получить прописку, а к востоку от Урала и в республиках Средней Азии такой проблемы никогда не существовало.

Брата приняли в колхоз на новом месте и без паспорта, в то время у колхозников паспортов ещё не было. Село было немецкое, и односельчане всячески помогли, кто чем мог: кто дал старый стул, кто чашки, ложки, кто постельные принадлежности - брат ничего не взял с собой, да и брать было нечего, кроме самого ценного - детей.

Город Усть-Каменогорск

Долго расслабляться дома у мамы в Горкуново я не мог себе позволить. Необходимо было срочно решить, что делать дальше. Надеяться на какую-то помощь не приходилось, нужно было рассчитывать только на себя. Был сентябрь. Вступительные экзамены в вузы уже прошли. Я поехал в областной центр г. Усть-Каменогорск «в разведку». Город Усть-Каменогорск представлял собой тогда уже крупный промышленный центр. Построенные в военные и первые послевоенные годы с помощью заключённых и трудармейцев ведущие предприятия города с тяжёлым и вредным производством предусматривали в основном занятость мужского населения. Жилищное строительство явно отставало, и жилищные условия в городе были крайне тяжёлыми. Не хватало предприятий для трудоустройства женщин, и отсутствовала ещё инфракструктура города с магазинами, детскими садами и яслями, современными школами, кинотеатрами и другими сооружениями культурно-бытового назначения. Одновременно при первом же посещении города бросались в глаза огромные масштабы строительства. Чувствовалось, что за этим стоят мощные финансовые источники предприятий города. Найти работу молодому парню с 10-классным образованием после завершения армейской службы, физически здоровому не представляло никакого труда. Вот с жильём было сложнее. В Усть-Каменогорске я выявил несколько возможностей устроиться на работу. Одна - устроиться на закрытый завод, почтовый ящик № 10, получать хорошую зарплату и жить в его общежитии. Другой вариант - пойти учиться в строительную школу мастеров-десятников, при мизерной стипендии 75 рублей в месяц, отсутствии жилья и после окончания учёбы ехать работать в сельскую местность, но ориентиро-ваться на поступление в ВУЗ и получение высшего образования. Размышляя тогда об устройстве на предприятие Министерства среднего машиностроения, я, молодой человек, «получивший свободу от комендатуры», отслуживший добросовестно в армии, и в общем, патриот своего отечества, ещё не имел никакого представления о жёсткой системе чрезвычайной, доходившей до абсурда, секретности в СССР не только предприятия в целом, но и внутри самого предприятия, даже между отдельными цехами. Рассмотрение документов на таких предприятиях могло затягиваться до полугода да ещё и с неизвестным исходом. О всех моих родственников было бы собрано всё до мелочей. При рассмотрении моих документов учитывалось бы не только то, что я немец по наци-ональности, но и «кулацкий сын», сын и внук «врагов народа» и многое другое, чтобы мне вежливо смогли отказать в приёме. Но это я гораздо позднее стал понимать, что я, хотя и равноправный со всеми, но при утверждении на выдвижение на номенклатурные должности так называемая «пятая графа» в анкетах о национальной принадлежности всегда будет играть определённую роль в секретных и партийных отделах предприятий. Не ориентируясь в сути этого в то время, я как-то интуитивно выбрал правильный путь. (При оформлении документов на выезд за границу надо было представить справку о том, что ты не работал на предприятиях, связанных с государственными секретами. Но это мы узнали потом, позднее. Спасибо ангелу-хранителю, который уберёг меня.)

И вот стою я на улице Сталина и размышляю: что делать? Поехал домой к братьям за советом, смогут ли мне чем-нибудь помочь. Они сказали, что продукты на питание дадут. Вернулся в Усть-Каменогорск, нашёл место для житья. Договорился за 75 рублей в месяц у Веры Тимофеевны Суровой на улице Сталина, позднее она была переименована на ул. Пролетарская. Сдал документы и был зачислен в школу мастеров-десятников, начало учёбы с 1 октября, стипендия 75 рублей, как раз для уплаты за жильё. Сначала жил вдвоём с Николаем Тимофеевым в общей проходной комнате размером 2 х 4 м. Позднее Николай завёл семью и ушёл жить на другую квартиру, а я поселился в маленькой комнатушке, чуть больше собачьей конуры, которая к тому времени освободилась. Там я жил до окончания учёбы. Устроился временно в строительное уп-равление «Культбытстрой». Работал по вечерам и по воскресеньям. Денег хватало только на еду и оплату за квартиру.

Школа десятников готовила специалистов для села и подчинялась министерству сельского хозяйства. Строительные институты и техникумы не могли в то время обеспечить село своими специалистами. Преподавали в школе прекрасные инженеры-немцы, которые не могли пойти преподавать в вузы, так как их туда не принимали: Кейл Леонид Владимирович - строительные материалы, части здания, основы планировки и благоустройства села; Меннел Фёдор Фё-дорович - производство и организация строительных работ, сантехнические работы в сельском хозяйстве; Фрелих Виктор Эдуардович - математика, технические нормы и сметы. Инженер Левин Вячеслав Дмитриевич преподавал геодезию, технику безопасности, техмеханизацию; его жена - черчение. Ну, а уроки истории и политзанятия проводил директор школы Константин Козлов.

Учились по восемь часов в день, шесть дней в неделю. Преподаватели сумели за один год дать нам столько знаний, что уже позже, учась в институте, я не получил больше практических знаний по этим предметам, не считая теоретических. Школа эта была прекрасна для моей будущей профессии инженера-строителя. Закончил я школу с красным дипломом в октябре 1958 года.

Летом, ещё во время учёбы, сдал вступительные экзамены во Всесоюзный заочный инженерно-строительный институт (ВЗИСИ) г. Москва.

После окончания школы десятников надо было ехать на работу в село. Но это делало невозможным успешное продолжение учёбы в институте, так как несколько раз в неделю по вечерам при Усть-Каменогорском укомплектовочном пункте института проводились консультации. Устроиться на работу в городе по полученной специальности было невозможно, так как принимать выпускников нашей школы в строительных организациях города было запрещено.