М Тильманн
(Из жизни изыскателей)
Было это в начале лета. Занятия в школах были окончены и дети отправлялись на летние каникулы: одни в пионерские лагеря, другие в деревню к родственникам, а кому уж очень повезло, попадали в пионерские лагеря на Южном берегу Крыма. Дети же колхозных чабанов, которые в пионерские лагеря не очень-то и стремились, рвались к своим родителям на летние пастбища, где была полная свобода, свежий воздух и с рождения знакомые отары овец и верховые лошади. Ах, какая это была свобода! Куда ни глянь, везде альпийские пастбища. Особенно хорошо было летом вокруг высокогорного озера Сон-Куль. Вода в нем изумрудного цвета, небо над ним - высокое-высокое и голубое-голубое. Всмотришься в эту бездонную голубизну - появляются разноцветные круги перед глазами... Некоторые переводчики переводят «Сон-Куль», как нечто прекрасное, возникшее в конце пути... Этому можно верить.
Вот к этому озеру и направилась как-то наша группа изыскателей из шести человек в то лето, чтобы своими глазами увидеть хваленое озеро и местность вокруг него. Вообще-то наш путь лежал не к озеру, а в сторону от него, но уж очень хотелось взглянуть на это чудо, поскольку большинство из нас о нем только слышали. На перекрестке, откуда начинался подъем, стояла группа школьников, которая желала попасть туда же к своим родителям, но не было никаких надежд дождаться транспорта. И вдруг они увидели наш автобус, который направлялся к желаемому озеру. Они замахали руками и сумками и кричали, перебивая друг друга. Мы остановились и, прежде чем успели спросить, куда им, как они уже заняли места в автобусе. И только тут выяснилось, куда им надо... У большинства из нас были свои дети, они прекрасно представляли их радость при встрече с родителями. Этим и решился вопрос: брать их или не брать.
Мы знали, что выбранная дорога была только что построена, притом по самым низким параметрам. Это была так называемая автомобильная тропа со множеством серпантин с наименьшими радиусами поворота при предельных подъемах. Однако мы не знали, что строители эти самые параметры еще и усугубили, урезали, ужали...
Пока мы ехали по долине, все шло хорошо: дети на радостях пели, веселились, острили то по-кыргызски, то по-русски и в восторге осматривали из окна автобуса знакомую им местность. Но вот начался подъем к озеру, появились первые серпантины и необычно крутые подъемы... Слава, наш водитель, тут же включил первую передачу, поскольку о других и думать не приходилось, и автобус медленно пополз вперед. Двигатель ревел... Такой рев нам еще не приходилось слышать. Когда же появилась первая серпантина и автобус не смог вписаться в ее поворот, нам стало страшно – не за себя, а за детей... Водитель включил заднюю скорость, сдал назад, чтобы вписаться в поворот, притормозил почти у самого края обрыва, но тормоза не слушались: автобус полз и полз... Но в последний момент он все же замер, а затем стал «карабкаться» дальше. Нервы были на пределе, не хотелось думать, что было бы с нами и детьми, если бы не выдержали тормоза и мы рухнули в пропасть... И только дети не замечали опасности, они были все так же веселы и беспечны от радости встречи... Конечно, следовало бы высадить детей при подъеме, но дорога была настолько узка, что мы боялись: они могут попасть под колеса или упасть в пропасть...
Наконец, была преодолена последняя серпантина, автобус поднялся на небольшой перевал, а оттуда начался спуск к озеру Сон-Куль, которое лежало на высоте свыше трех тысяч метров над уровнем моря. Когда мы подъехали к стойбищу чабанов, солнце уже село за ближайшие горы и на Сон-Кульскую впадину опускались сумерки...
Чабаны не знали, как отблагодарить нас за детей. Для нашей группы была установлена отдельная палатка, принесены кошмы, наскоро был приготовлен ужин.
Перед тем, как лечь спать, Эмиль, мой коллега, который был тут уже раньше, показал направление на юго-запад, где был еще один спуск от озера Сон-Куль в направлении, куда мы намерены были попасть. Я засек этот ориентир по звездам - для чего, и сам не знал, и мы отправились спать. Было десять часов вечера...
Известно, что первый сон – самый крепкий и самый здоровый. Так было и на этот раз. Оправившись от переживаний во время подъема к озеру, мы, успокоенные, заснули крепким и здоровым сном. Вдруг чувствую: меня кто-то дергает за спальный мешок... Я никак не мог проснуться, потом слышу: «Мне плохо...» Я проснулся...
Оказалось, дергал мой друг Михаил; он жаловался, что у него болит сердце...
- До утра протянешь? – спрашиваю.
- Не знаю, очень болит...
Придется ехать вниз...
Я стал будить ребят... Водитель Слава сказал, что у машины не действуют фары... Упрекать его в беспечности было бессмысленно. Я предположил, что ориентируясь по звездам в Сон-кульской котловине, можно пробраться и по бездорожью.
Мы свернули спальные мешки, попрощались с хозяевами стойбища, сели в автобус и поехали. Поскольку изнутри автобуса звезд не было видно, пришлось сесть на капот, благо, автобус был старого образца с «носом». Я глазами нащупывал какую-то колею и по ней направлял водителя. Через какое-то время она привела нас к чьему-то дому. Мы разбудили хозяина, спросили его о дороге на перевал - такой дороги он не знал. Затем мы заметили лучи от автомобильных фар и поехали им навстречу... Однако встречный водитель тоже не знал об интересующей нас дороге... И мы поехали наугад, так как звезд уже не было... Небо было затянуто тучами, в воздухе появилась снежная крупа. И вдруг эта крупа, упав на землю, образовала след в виде какой-то колеи, и тут Эмиль вскрикнул:
- Так это же дорога на перевал, которую мы ищем! Точно - узнаю ее!
Мы поехали по ней и поднялись на небольшой перевал, а затем стали спускаться вниз, в долину реки Нарын. Михаил постанывал и кутался в полушубок, который кто-то из ребят снял со своего плеча. Я по-прежнему сидел на капоте и командовал, указывая рукой то вправо, то влево... Дорога была узкой, приходилось варьировать между нагорным склоном и обрывом... Когда мы проехали последнюю шестую серпантину, автобус вдруг покатился легко и свободно...
Все, кардан оторвался! - сообщил Слава.
Тормоза не держали, и Славе пришлось ткнуться "носом" автобуса в склон горы, чтобы остановить его бег. Было еще темно, определить степень поломки было невозможно. Пришлось развести костер, благо, мы оказались уже в пределах лесной зоны, сели вокруг огня, протягивая озябшие руки. Высота была приблизительно две тысячи пятьсот метров, высокогорье давило на сердце уже не так сильно - Михаил успокоился и даже заснул, похрапывая.
Когда рассвело, Слава осмотрел машину и сообщил, что крестовина заднего моста полностью рассыпалась, так что шестеренки рассеялись где-то в дороге... Что делать? Мы втроем отправились вверх, к перевалу, на поиски потерянных деталей. Я внимательно высматривал каждый предмет на нашей ночной колее. В одном месте след колеса пролегал в двадцати сантиметрах от трещины, которая отделяла полотно дороги от обрыва. Если бы колесо врезалось в эту трещину, мы рухнули бы в пропасть... Кажется, у меня волосы на голове зашевелились, когда я представил себе это...
Тоже мне, лоцман! - обругал я мысленно себя...
Наши поиски продолжались около двух часов - мы нашли три шестеренки и пару болтов. Всё... О ремонте с этими деталями не могло быть и речи. До ближайшего села, где можно было бы найти транспортное средство, чтобы отбуксировать автобус, было около пятнадцати километров.
Водитель и один из наших коллег отправились в село, остальные остались на случай, если появится попутная машина. Однако с перевала никто не ехал и наши посыльные тоже не появлялись. И только на следующий день, к полудню, мы услышали звук мотора, а через некоторое время увидели и грузовую машину, посланную за нами.
Оказывается, в селе никаких машин не было, и ребятам пришлось на попутной машине ехать в областной центр Нарын и там выпрашивать машину для буксировки автобуса. Он был взят на жесткую сцепку, и мы медленно двинулись в путь. И только, выбравшись на большую дорогу, поехали быстрее. В Нарыне наш автобус отремонтировали в одной из автобаз министерства, и мы отправились по своим обычным делам. Так закончился наш внеплановый визит на озеро Сон-Куль.
2005