Антонина Шнайдер-Стремякова
Мекленбург – земля на севере Германии, из которой в 1765г, согласно указу Екатерины Великой, отплывали в Россию из города Росток первые колонисты Поволжья. Болота и озёра Мекленбурга – наследие Ледникового периода. Многие из них напоминают моря, и мекленбуржцам долгое время приходилось отвоёвывать у болот твердую землю. Мекленбург, освоение которого, если судить по источникам, началось в первом тысячелетии, – конкретно, с 995 года – был территориально разделённым герцогством с бесконечной борьбой за власть, которая, между прочим, продолжается в мире и в XXI веке.
«Википедисты» призывают эту малонаселённую (чуть более 1,7 млн человек) и экономически малоразвитую землю называть двойным именем – Ме́кленбург-Пере́дняя Помера́ния. На двойное написание у законодателей есть, видимо, свои доводы – к мнению обывателей, любителей одного слова, не прислушиваются. Вполне возможно, что Алтай немцы тоже разделили бы: Алтай степной и Алтай горный, но в России, слава Богу, простор; пишут, как проще, – Алтай, и вся недолга.
Казалось бы, дай имя – и дело с концом, но!.. обстоятельные немцы и имя дают, и уточнение оставляют: Baden-Württemberg, Баден-Баден, Бад-Раппенау, Бад-Бевензен, Бад-Киссинген, Бад-Наухайм, Бад-Мюндер, Бад-Пирмонт, Бад-Нендорф и пр. Немцам мало одного Sachsen-а, им три подавай: просто Заксен (видимо, главный), Нидерзаксен и Заксенанхальт. В общем, рыжий Иван в Германии остался бы не только рыжим, но рыжим с уточнением: Рыжик Лопоухий, Рыжик голопузый, Рыжик толстопузый, Сашка-Рыжик, так что Ме́кленбург останется Ме́кленбургом-Пере́дней Помера́нией до «скончания мира»...
Названия современных городов: Росток, Руссов, Добин, Гюстров – следы язычников-славян, долгое время населявших эту землю. Бытует мнение, что столица Шверин (Shverin, Schwerin, Zwěrin) тоже славянское название – производное от слова зверь. Город упоминается в археологических источниках с 1012 г., однако хронист-епископ Титмар Мерзебургский, живший в 975-1018г.г., утверждает, что город возник в 1018г на месте разрушенного славянского поселения Зверин. Кому верить – дело читателя; лично я предпочитаю верить свидетелям, то есть хронисту-епископу, жившему в годы освоения территории.
Многие улицы мекленбургских городов носят имя Никлот – по-славянски Николай. Отстаивая независимость славян (ободритов-бодричей), этот славянин-язычник 30 лет смело и мужественно противостоял немецкому влиянию и принятию христианства. В 1160г 70-летний Никлот погиб в неравном бою с крестоносцами. Его отрубленную голову несколько месяцев возили по селениям, дабы запугать и усмирить славян. После его смерти натиску крестоносцев противостояли его сыновья Прибыслав и Вратислав. Одно время им даже удалось отвоевать крепость, но в 1163г саксонцам удалось её вернуть. Вратислав попал к ним в плен и был казнён. Через четыре года после гибели брата Прибыслав был вынужден принять христианство, после чего получил титул князя и право управлять Мекленбургом на зависимых от Саксонии условиях.
Столица Шверин – небольшой, тихий и уютный город. Основанный герцогом Баварии и Саксонии – Генрихом Львом (Heinrich der Löwe, Herzog von Bayern und Sachsen), – он расположен на семи озёрах, из которых самым крупным является Шверинер-Зе. В столице проживает около 100.000 тысяч человек – намного меньше, чем в провинциальной столице Алтая Барнаул (640.000чел) или в захолустном Бийске (200.000 чел), но достопримечательностей в Шверине почти, как в Париже. Это и понятно: у европейских городов, даже очень маленьких, – тысячелетняя история. В сравнении с ними алтайские города – младенцы (триста лет для города – период грудничковый): Барнаул основан в 1730г, Бийск – в 1709г. К тому же в сибирских городах проживали не графы-герцоги, короли-князья, епископы и наставники Христа, а обыкновенные работные люди.
В Европе – несчётное количество замков, и все они один краше другого. И всё в них достойно восхищения: внутреннее убранство, архитектура, парковые ансамбли. Шверинский замок, чьи купола привлекают издалека, – не исключение. Расположенный на острове, в историческом центре города, он покоряет и красотой, и роскошью, и размерами. В те времена каждый король-граф-герцог-князь-вельможа хотел выделиться, чтобы вызвать зависть. И рождались шедевры, так что все эти дворцы являются сегодня украшением планеты Земля; сказать, чей и какой замок красивее, лично я не решаюсь...
Красота Шверинского замка, старинной резиденции Мекленбургских герцогов, случилась от смешения стилей – всего лучшего, что на тот период существовало: барокко, готика, византийский стиль и ренессанс. Сегодня в одной из частей дворца работает парламент (ландтаг), в другой находятся музейные экспозиции.
На главном фасаде Шверинского замка возвышается внушительная конная статуя. Харизматичный всадник с огромной высоты смотрит второе тысячелетие на знакомые и родные ему озёра, холмы, поля и леса, но в них другая жизнь и другая вера – не та, за которую боролся и отдал жизнь. Да, это Никлот, но, осмелюсь предположить, что памятника он удостоен не за мужество, смелость и отвагу, а как предок Мекленбургских герцогов, славянские потомки которого правили до 1918г, однако о славянских корнях уничтоженной Атлантиды немцы не распространяются.
В Шверинском музее странно одетый гид-учёный с повязкой на голове предстал перед группой российских немцев. Демонстрируя предметы быта, повседневную и свадебную одежду славян, потомок бодричей проводил экскурсию на безукоризненном немецком, но временами переходил на славянский язык, и группа переставала его понимать. И тогда гид, дышавший энергетикой конного Никлота и силой его генетической памяти, не скрывал своего раздражения: «Русские! А не знаете славянского языка?! Его знает даже мой 7-летний сын!» Оказалось, в его семье разговаривали не на немецком, а на языке, каким два тысячелетия назад говорили его предки. Бодричей осталось в мире около 20-30 тысяч, но они из поколения в поколение передают культуру, язык и обычаи своего народа. Экскурсоводу парировали: мол, у российских немцев схожая история, у них тоже вытравляли их немецкость, язык и культуру.
- Не-ет! – вскричал гид. – Немецкость вытравляют не славяне, это немцы вытравляют всё славянское!
Да-а, парадоксы жизни, парадоксы эпох... идеологий... генетической памяти... и даже подсознания, которую, видимо, невозможно истребить... Беда, если сработают оскорблённые гены... Отдохнув и окрепнув в тысячелетней спячке, они могут оказаться гибельными для человечества. Остаётся уповать на мудрость политиков, ибо истребление по национальному признаку – то, что чревато рикошетом.
Schweriner Dom – это кафедральный собор столицы, то есть старинная евангелическая церковь. В ней, в сравнении с церквами Италии, всё аскетично, просто и строго, если не считать огромный, упирающийся в потолок орган да украшение алтаря. Старинные деревянные скамьи с узорчатой резьбой в проходе пронумерованы, как сиденья в театре. В соборе обилие разнообразных саркофагов – больших, средних, совсем маленьких, мраморных, чугунных, стальных, чёрных, серых, цвета красного кирпича. Это захоронения Мекленбургских герцогов – от грудничков до стариков. В общем, надо родиться знатным!.. Но – знатность не спасала от смертей: на одной из плит выгравированы имена пятерых детей, умиравших год за годом в неполные два года.
В центре города внимание привлекло название улиц: Пушкин-штрасе, Фридрих-штрасе, Большое болото (Großen Moor) и высокие чёрные чугунные столбы, на которые по всей высоте было натянуто натуральное вязание из разноцветной пряжи – впечатление длинной ноги, одетой в чулок. Возможно, оберегают отшлифованный, как мрамор, чугун; возможно, это реклама чулочному вязанию; возможно, нарядили ради смеха – для Шпас-а, как говорят немцы. Если так, цель была достигнута: мы смеялись.
Есть в Шверине огромный район из белоснежных домов. Невысокие, они всколыхнули в памяти алтайские деревушки военных лет с разбросанными среди дикой зелени землянками, что белились дефицитной белой глиной. Созвучная родным детским воспоминаниям, эта неожиданная и необычная для Европы белизна с чинными и стройными улицами нашла в душе отклик, но!.. кроме ослепительной белизны, глаз положить было больше не на что, а потому район производил впечатление стерильно чистого рая.
Исторический центр города представляют собой деревянные дома без гвоздей – Fachwerkhäuser. Многие фасады этих двух-трёхэтажных домов начали украшать в стиле величественной и аристократичной готики либо причудливого барокко, так что фасады улиц украшают красивые строения, в которых трудно угадать старинные деревянные дома, – их многовековая сущность остаётся неизменной лишь со двора.
Современный Шверин растёт и ширится. Частный сектор с 2-3-этажными домами – это постсоветские рублёвки с детсадами, лицеями, общеобразовательными, спортивными и художественными школами, планетарием, зоопарком и всем, что необходимо для развития детей.
Во второй мировой войне Ме́кленбург оставался самой безопасной землёй в Германии. И так как ужасы разрушения обходили его стороной, многие беженцы устремлялись сюда от бомбёжек, отчего в своё время пострадала экономика этой тихой и благополучной земли.
Перед первой мировой войной Мекленбург оставался единственной территорией Германии, где продолжало действовать законодательство XVIII века. Крепостное право просуществовало здесь вплоть до ХХ века (до 1920 г), и было оно наиболее тяжёлым и унизительным. Возможно, поэтому Бисмарк, первый канцлер объединённой им в 1871 году Германии, так отозвался об этой земле: «Если мне предстоит пережить конец света, я предпочту уехать в Мекленбург, потому что здесь всё происходит на сто лет позже».
Мекленбург – родина Бисмарка и первооткрывателя Трои, Генриха Шлимана, но эти личности требуют отдельного очерка; ограничимся тем, что они названы.
ноябрь 2018