Новогоднее эссе

Антонина Шнайдер-Стремякова

Шпандау – один из самых старых и индустриально развитых районов Берлина; Аркады – его торговый комплекс. C начала декабря он превращается в сказку, где всё взаправду – как в жизни. Праздничное убранство по душе взрослым и детям, и сегодня здесь светлеют даже самые мрачные лица, но у этой сказки строгие границы – 25-е, День католического рождества. С вечеру на площадях – сияющих, блестящих, переливающихся разноцветными огнями, народ ещё гуляет, пьёт, веселится, а утром 26-го от шума-веселья и следа не остаётся – кругом всё чинно, чисто, тихо, будто и праздника не было.

У входа в торговый комплекс встречают нарядные, с бесчисленными светлячками ели – всё больше парами. По одной если и встречаются, прячутся по углам. Так в грустно-скромном одиночестве прячутся обычно застенчивые и неуверенные в себе дети – обласканные вниманием лезут в глаза, не комплексуя. Ёлочное трио – намёк на семью: мама, папа, я... Одна повыше, другая пониже, третья – совсем слабая. Та, что покрепче, оберегает, должно быть, и защищает...

Эффектные, праздничные наряды (красные банты, белые и алые шары) ярко поблёскивают на искусственной хвое, что дугами свисает со стен, букетами – с потолков.

Ещё издали, у входа, впечатляют парящие на разной высоте огромные, одна в одной, звёзды. В хвойной светлячковой – другая, гладко-бронзовая. «Как всё это держится?» – первое, что приходит в голову. И только вблизи глаза нащупывают невидимые нити.

У центрального входа – большой трамплин с деревянными вышками. Размахивая лыжными палками на трёхметровой высоте, «краснеет» у спуска озорной гномик. Чуть ниже – ещё один, но уже на старте. Того и гляди, приземлится. Народ останавливается, смеётся, фотографирует. Детвора глазеет и грозит хулигану пальчиком.

Участок аккуратно обнесён низким заборчиком. Всё, как в настоящем лесу: глубокий снег, посеребренные ёлочки, разбросанные шишки, пни, бодрствующие на саночках гномы. У них, как и положено, разбухшие от мороза красные носы, заиндевелые бороды и усы. Смоляные глаза и брови впечатляют, как глаза и брови Чингиз-Хана.

В центре бесконечно длинного холла – огороженное высоким квадратным ящиком самое настоящее дерево. Вокруг его толстого ствола среди живой зелени – традиционные рождественские звёзды.

Представить Рождество без многочисленных павильонов немцу трудно, Аркады – не исключение.

У входа в склад – Versand – фонарь; чуть поодаль – белые, как снег, зайчата; неподалёку – голое дерево со скворечником. Гномики пакуют кукол, барабаны, шарики, что в беспорядке валяются на полу. Пони, запряжённые в сани, ждут отправки многочисленных подарочных пакетов...

В следующем павильоне – Verpackung – тоже пакуют. Зима, но окно распахнуто – от спешной работы жарко. Мудрая сова на ставне следит, всё ли правильно делается. К наружной стене по-хозяйски подвешено колесо, но метла за ненадобностью небрежно отброшена в снег. Рядом с колесом торчком прислонили к стене санки, на них – в напряжённом ожидании ворон.

В соседнем павильоне – Glasbläserei – стеклодувы. Глядя на их работу, легко представить, как делаются стеклянные игрушки. В горне огонь, рядом стол, на нём плитка с кастрюлей. На верёвке через всю комнату – шары-заготовки. В углу сундук – для готовой, видно, продукции.

В подвальном этаже – веселье особенное. На большой игровой площадке всё опять, как в настоящем лесу – пни, шишки, снег. На снежной бабе, великанше с длинным морковным носом, угольными глазами и большим, как у молодой луны, чёрным ртом, – котелкообразная чёрная шляпа с большущими полями. Ярко-сиреневый шарф, что небрежно обвивает шею и нарядно свисает впереди и сзади, приковывает взгляды ещё издали.

На плечах – длинная, коромыслом, палка. На ней, вместо вёдер, – гномики. В чёрных, с белою опушкой, валенках, они, как на качелях, подтягиваются попеременно. Один ещё только поднимается-выпрямляется; другой, опершись на опущенные руки, – кувырк! – летит вниз, и дёргается-болтается, пока не успокоится. От забавной кульминации всем весело.

Гномики поменьше наблюдают и меж собой разговаривают: покачивают головами, поднимают и опускают в красных рукавичках руки – со снеговиками, зайчишками или просто снежным комом.

Кто не знает, что вкусную новогоднюю выпечку изготавливают в пекарне (Bäckerei)? На её черепичной крыше – высокая железная труба, что торчит из-под глубокого снега и дымится самым настоящим образом.

Внутри всё, как вживую. Большой каравай вынут из печи, но газовый огонь не перестаёт полыхать – ждёт очередную выпечку. Под печью – небольшая поленница, на стенах – полочки со специями. На большом столе – мясорубка, кастрюли, тесто. Его раскатывают скалкой, мнут в руках. Длинной ложкой взбивают в миске яйца, в кружке растворяют сахар.

Фонарь у входа высвечивает ели с рождественскими пряниками – белочки с зайчатами в сладостном ожидании...

В павильоне «Заказы» (Auftragsannahme) гномы, гномы и ещё раз гномы. Все с телефонами. На столе – будильник и справочник. Предновогоднее время – напряжённая пора, работать приходится круглосуточно. На диване большая перьевая подушка с вмятиной – дежурный позволил себе, видимо, немножко расслабиться.

Хорошо бы, все понимали: жизнь сказочной – и мир в целом – делают сами люди.

2008г