Г. Лауэр

Артур был самым младшим, к тому же единственным сыном. Кроме него, у родителей были ещё три старшие дочери. С самого детства мальчишка отличался удивительной подвижностью, успевал везде и всюду. Родители, особенно отец, переживали за сына, следили, чтобы он не ввязывался ни в какие драки. После войны из немецкой деревни, где все говорили, естественно, на немецком языке, семья переехала в шахтёрский городок, где население было сплошь русскоговорящим. В послевоенное время к немцам относились не особенно хорошо (мягко говоря), так что не зря переживали родители за шустрого сына. Отец говорил, что если Артур подерётся, дома его накажут. Мама постоянно говорила: «Умный должен уступать». Случались, конечно, незначительные потасовки, но всё же вырос сын, стараясь избегать драки. В шестнадцать из-за плохих отношений в школе перестал посещать «храм знаний» и поступил в строительное училище в областном центре.

Учёба проходила хорошо. Одно плохо: сокурсники, не встречая сопротивления и не получая отпора, издевались и унижали его всё изощрённее. В группе он был единственным немцем. Особенно сильно Артуру досаждал Митя Булаев. Крепкого телосложения, он был силён, нагловат, постоянно приставал с насмешками. Подражая силачу, не отставали и остальные сокурсники. Проходили месяцы, накапливалась обида. Дошло до того, что Артур стал задумываться, что «надо что-то делать, дальше терпеть невозможно – доконают».

Он знал: если вступит в драку, с толпой не справится и будет безжалостно побит.

Появилась навязчивая мысль: «Жизнь только начинается, а житья нет от постоянных насмешек, оскорблений. Что делать? Надо... жизненно важно что-то предпринять! Надо дать отпор, иначе нельзя - будет хуже». Появилась решительность, уверенность, оставался вопрос – как поступить!?

В училище совмещали учёбу с практикой и потому у каждого был плотницкий инструмент: топор, ножовка и молоток. После работы инструмент сдавали мастеру, а утром получали. Артур раздумывал: «Чему быть того не миновать! Удар молотком будет сильным, а может, и не один».

Он понимал, что в состоянии неуправляемой ярости может потерять самообладание и драка может закончиться непредвиденным убийством. Доведённый до отчаяния, он был готов и на это! «Молоток весит триста граммов, плюс длинная ручка… Удар мощным получится, голова не выдержит, но другого выхода нет, – думал он. – В итоге меня посадят на долгие годы. Попаду в тюрьму или нет – не важно, всё по барабану».

Страха за себя не было. Появилась уверенность и решительная внутренняя сила. О себе – никаких сожалений, но вспомнил Артур любимых родителей, и сжалось сердце, появился комок в горле. Бедная мама… Невозможно представить, сколько слёз будет ею пролито. Безудержная боль отца и горе любимых сестёр…

Вспомнились в воскресные дни поездки домой. Встречали Артура с любовью, с бесконечными расспросами и рассказами о семейных буднях. Как-то зимним вечером он поехал домой. В полупустом неотапливаем трамвае холодно, а ехать до вокзала час. Замёрз – хуже некуда. Надо было спасаться. Артур вышел из трамвая и – бегом до следующей остановки, чтобы согреться. Пока добежал, подошёл следующий трамвай, так и доехал до вокзала. В вагоне поезда тепло.

Поздним тёмным вечером Артур был уже на месте. До дома от вокзала минут пятнадцать, пока дошёл – замёрз окончательно. Родители спали, старшей сестры не было, она замужем, живёт своим домом; а младшая в командировке, так что встретила Артура средняя сестра. Помогла раздеться, усадила за стол и налила стопку водки со словами:

– Выпитое в меру после такого холода будет для тебя лекарством, ты уже не ребёнок. Главное, не злоупотреблять, надо знать меру. Иначе алкоголь станет ядом.

Накормила, напоила брата горячим чаем с малиновым вареньем и спать уложила.

Сказанные от чистого сердца слова об алкоголе прозвучали лучше любой умной лекции и остались в памяти на всю жизнь. Такие душевные встречи и советы, сказанные добрыми словами, не забываются.

От воспоминаний о горячо любимых родных у Артура запершило в горле и на глаза навернулись слёзы. Душу разрывали чувства любви к родным. Сколько горя придётся им пережить из-за него – невозможно измерить. «Увы, дальше терпеть нет сил, завтра совершу злодеяние, возможно, убийство, но сожалений нет, чаша терпения переполнена», – после тяжких переживаний уснул тревожным сном.

Утром вспомнил тревожные, ночные кошмары. Решение совершить отчаянный поступок осталось. Получив после завтрака инструмент, вышел на улицу, сжимая руке молоток. Сам он нападать не думал, но с нарастающим нетерпением ждал, когда Митя начнёт задираться. Встал у стены, чтобы никто не смог напасть со стороны спины. Уверенно и злобно произнёс:

– Ну, давай! Иди сюда! Подходи!

Митя – крепкий деревенский здоровяк – обладал удивительной способностью заговаривать кровь на небольших порезах. Наверное, он каким-то внутренним чутьём почувствовал опасность. Не сказав ни слова, отошёл в сторону. Наступила тревожная тишина.

В это время подъехала машина, на которой их везли на работу. Мастер громко крикнул: «Что замолкли? Быстро в машину!»

Видимо, все поняли, что шутки кончились. Никто Артура не трогал, стояло тягостное молчание. От нервного напряжения Артуру стало жарко, организм был, как натянутая пружина, готовая сорваться от малейшей опасности. Его не тревожили, и он не наглел. Постепенно стал успокаиваться.

Через день, а может и два, один парень из группы его подколол:

– Ну что, слабак, притих? Сильный стал!?

Взыграло самолюбие, и Артур ударил задиру по лицу, вложив в удар всю силу обид. Хватило одного удара, чтобы из носа обильно потекла кровь. Зло сказал:

– Лучше не трогайте меня!

С тех пор закончились оскорбления, да и Артур зря не задирался. До конца учёбы все пятнадцать месяцев он наслаждался нормальной студенческой жизнью. А с Митей они потом даже подружились.

2014 год