Нелли Косско

Вы ни за что не догадаетесь, что такое «люкин брат»! Поэтому сразу же поясню: так наш преподаватель истории немецкого языка, австрийка Марта Адольфовна, забыв, как по-русски будет «Knoblauch», назвала в одной из своих лекций чеснок. А что? Логично – брат лука! Ну и плюс - типичное немецкое произношение.

Как-то дома за обедом я вспомнила об этом эпизоде из поры моего студенчества, и с тех пор в моей семье слово «чеснок» практически исчезло из обращения, его место прочно и навсегда занял «люкин брат».

…Однажды, уже в Германии, «люкин брат» сыграл с нами злую шутку. К нам пришли друзья и принесли c собой целый шмат настоящего, вкуснейшего украинского сала! Это было очень кстати, самая настоящая удача, потому как в доме было хоть шаром покати.

Вчетвером мы дружно налегли на добычу и за вечер «оприходовали» весь кус без остатка. Ну, а какое же сало без чеснока?! Ели вприкуску, со смаком, с хрустом откусывая чеснок, ну и, конечно, не пренебрегали водочкой. Но умеренно, заметьте, не во вред здоровью, потому что компания наша, вообще-то, непьющая.

И все же последствия столь обильного ужина с салом и чесноком не преминули сказаться: ночью мой муж проснулся от болей в области сердца, а так как он сердечник, мы поторопились утром нанести визит нашему домашнему врачу.

Доктор Вильфрид внимательно прослушал сердце мужа, сделал кардиограмму, проверил давление, а затем глубокомысленно углубился в компьютер, стараясь докопаться до причин недомогания пациента.

И тут муж неожиданно подал голос:

- А скажите, доктор Вильфрид, это могло произойти из-за чеснока?

- Из-за чеснока?! – доктор резко повернулся к мужу. – Как это – из-за чеснока?! – он обескураженно переводил взгляд с мужа на меня, с меня на мужа.

- Ну да, чеснока! Мы вчера ели чеснок...

- Ну, что вы, - снисходительно улыбнулся доктор, - сколько в том соусе чеснока могло быть…

- Почему же в соусе? Я съел четыре-пять зубчиков, просто так, с салом.

- Что значит «просто так»? - не понял доктор. И муж с готовностью принялся рассказывать, как мы ели чеснок, а я читала мысли, роившиеся в бедной головушке нашего врача: чеснок − зубчиками?! Сырой?! Откусывать, жевать и, о Боже мой, есть просто так?! Дикость какая! Варварство! Средневековье!

Но проглотив свое возмущение вместе с вымученной улыбкой, доктор Вильфрид с кислой миной пробормотал:

- Но ведь так, неровен час, и отравиться можно…

- Чесноком?! - в ужасе выдохнул муж, обдав чесночным облаком немецкого доктора, который резко отшатнулся и даже побледнел.

- Не стоит, пожалуй, утрировать, - попробовала я поддержать мужа, но тут нашего милого доктора прорвало:

- А запах? Вы подумали о людях вокруг вас?! Вот они уж определенно могут получить отравление, - с сарказмом воскликнул он.

- Точно! - осенило меня. - Местные немцы страсть как не любят чесночный запах и употребляют этот овощ только как приправу и только в мини-мини количествах! А тут – четыре-пять зубчиков!

После этого случая «люкин брат» в чистом виде появлялся у нас на столе только тогда, когда не предвиделось никакого «выхода в свет». Отводили мы душу в отпуске, ибо испанцы, итальянцы, хорваты, болгары, португальцы и прочие мадьяры так же, как и мы, обожают «люкина брата» и не добавляют его разве что в десерт! Но когда вдруг во всех газетах, журналах, на всех каналах телевидения и в интернете стали петь чесноку осанну, мы отвели «люкину брату» почетное место в нашем меню.

- Ай да «люкин брат»! – заключил муж, перефразируя Пушкина. - Победил-таки, сукин ты сын!