(из германской действительности)

Антонина Шнайдер Стремякова

I

По одной из улиц Берлина прогуливались два моложавых пенсионера из России – Юлиус и Берта. Из припаркованного к обочине мерседесу вышел и направился к ним молодой человек. Коснулся красивыми длинными пальцами плеча Юлиуса, спросил:

- Не подскажете, где находится Альтштедтерринг? 

Старики переглянулись – в городе жили недавно.

- Ринг... Ринг… – начала вспоминать Берта, – я где-то встречала. По-моему, за ратушей, мимо аркад. Езжайте прямо. До Клостэрштрассэ. Затем налево. Дальше – спрОсите.

Владелец шикарного лимузина не отходил. Пенсионеры ждали. Впившись вдруг в самые зрачки Юлиуса, незнакомец заговорил длинно и непонятно. Из всей тирады старики пОняли одно: перед ними – парижанин.

Живого француза, милашку и очаровашку, выглаженного симпатяжку с бархатным голосом, красивым галстуком на голубой рубашке, они видели впервые. Надо же... удостоились внимания не абы кого, не презренного азиата – цивилизованного европейца!..

- Мы недавно в Германии, немецкий ещё плохо знаем, не совсем вас поняли, – сконфузилась Берта.

- Из России приехали. Я вот – из Коми, – загордился Юлиус.

- А я с Алтая. Слыхали, наверное? – с достоинством подключилась Берта.

- Да-да... – задумчиво на русском согласился элегантный француз, – я уже понять. Россия... Но про АлтаЯ я не слыхать.

- Как так – про Алтай не слыхать?.. – поразилась она. – Алтай – красивая земля!..

Думая о чём-то о своём, коротко стриженый красавчик приложил к губам палец и с трудом на русском выговорил:

- Я в Берлин к друг приехать. Он два год назад из Ка´захстан приехать.

- Интересно, как это парижанин в далёком Казахстане фройнда [1] обрёл? – заметила Берта Юлиусу.

Он пожал плечами, и она обратилась к говорливому французу:

– А как вы познакомились? Далеко ж – расстояние...

Большие выразительные глаза не отреагировали. Пенсионеры извинительно улыбнулись и зашагали прочь. Парижанин вдруг рванул вслед, схватил старика за рукав и затараторил, по-прежнему заглядывая в самые зрачки:

- У мене для тебе есть гешенк [2] . Как это по-русски? По... По... По… – начал он заикаться, приставив к виску длинный указательный. Вспомнил и с радостью поднял палец. – ПодарУнок!

- Подарок, – поправила Берта.

- Я фабрикант, мильёнер, модель делать. Я андере вохе [3] с моим моделям в Лёндон ехать.

- Ло-ондон?.. – восхищённо переспросила Берта: кроме России и Германии, ей больше нигде бывать не удалось.

- Да, Лёндон, Лёндон. Коммт [4] ! – потянул он упирающегося Юлиуса к машине, широким жестом открыл дверцу и вынул из салона большую сумку.

- Вот! Это тебе подарОк! – протянул он с радостью баул.

- О-о-о! – выдохнули в один голос бывшие россияне.

- ПодарОк для друг из Казахстан быть, но… – и кутюрье, закрыв глаза и сложив ладони у уха стриженой головы, показал, что тот навсегда ушёл в мир иной.

- Неужто помер?.. – печально уточнила Берта.

- Я-я (да-да), два месяц назад! – возмутился миллионер, словно главным виновником безвременной кончины был сам мертвец. – Кому теперь это дать? Я тебе дарить – бери! – указал он Юлиусу на баул.

Тот испуганно отступил к Берте: «Слушай, он ненормальный?!..»

- И тебе подарок есть, ты кароши молодой женшин, – обратился красавчик к Берте.

- Не-ет, я не молодая – старая... пенсионерка! – замахала Берта.

- О-о-о?!

- Да, мне уже шестьдесят семь, – и на тыльной стороне его ладони вывела для убедительности цифру 67.

- А-а? Не похож! – выставил он большой палец.

Хотелось похвастать, что «в России люди не стареют, консервируются!» – помешал ломаный немецкий.

- А ему шестьдесят девять, – начертала она для убедительности ещё и возраст своего спутника.

- Мама миа! Мама миа! – приложил шикарный парижанин ладони к щеке, чем окончательно смутил Юлиуса; в бескорыстность «подарунка» он не верил, но беззаботная реплика спутницы: «Отчего ж не взять?» поколебала его.

- Только сумка вернуть надо! – удивил их красавец.

- Как же мы её вернём? Где вас найдём? – и, мысленно ругая миллионера: «Такая малость, как сумка, понадобилась», начала рыться в ридикюле, где лежал маленький тряпочный мешочек.

- Найн, найн, не пойдёт! Маленький! – остановил её кутюрье.

- В руках понесу! – непривередливому Юлиусу в голодном детстве и не такие тяжести носить приходилось.

- Найн, найн, – зависла в воздухе лощёная рука.

Испугавшись, что «гешенк» уйдёт, Берта предложила заехать к ней на квартиру. Щедрый незнакомец с живостью закивал, пригласил Юлиуса на заднее сиденье, а ей породисто указал на место рядом с собою.

«Как же отблагодарить?» – размышляла она: роскошный лимузин обязывал...

II

Вот и дом. Незнакомец вынул сумку, захлопнул дверцу, и они вошли в квартиру. Старики выжидали посреди комнаты: непривычная щедрость действовала, как гипноз. Симпатяжка из сердца Европы расстегнул сумку, вынул из неё куртку тёмно-синего цвета: «Мой модель!» – и пенсионеры окончательно оробели перед талантом модника.

- Гешенк, – пихнул он куртку в руки Юлиуса.

- Куда мне? У меня есть! – попытался он отказаться, но настойчивости гостя всё же подчинился – примерил.

- Хорошо сидит, как на модели! – одобрила «подарУнок» практичная Берта.

- А это для тебе, – пихнул он свёрток в руки Берты.

Не успела она опомниться, как добрый волшебник-кутюрье уже держал наготове полупальто из искусственного меха. Счастливой Берте оно было впору.

- Норька, кароший! – самодовольно поглаживал он мех.

- Не-ет, не норка – искусственный мех! – осмелела она и жестом пригласила Юлиуса разрешить недоразумение. – Модельер, а в мехе не разбирается!..

- Найн, норька! Настоящий! – понял, оказывается, гость.

- Хорошо сидит, в самый раз – на тебя! – сгладил Юлиус назревавший конфликт.

Берта погасила в себе недовольство, чмокнула очаровашку в щёчку и виновато улыбнулась:

- А как вас зовут?

- Мишель.

- О-о! Имя-то какое – красивое! Давайте чайку попьём – голодный, наверное?.. – Берте хотелось хоть что-то приятное сделать, но любезный Мишель отказался.

- Слушай, он ненормальный! – без конца удивлялся Юлиус, расхаживая по комнате.

- Заклинило тебя: «Нормальный-ненормальный!» У него друг помер, понимаешь? Куда ему теперь всё это девать – не бросать же! А здесь что? – привлекла её внимание светло-коричневая вещь в сумке.

Тут парижанин поднял руки, как если бы сдавался в плен, и жестом потребовал канцелярские принадлежности. Берта поспешила за бумагой и ручкой. Модельер начертал «3800 евро, 1200 евро, 1400 евро», подвёл черту и подытожил:

- Итого – 6400 евро. Такой сумма я тебе дарю.

Чувствуя неловкость, Юлиус вынул все деньги, какие у него были, – сорок евро!.. Красавец отвёл его руку и, указывая на вещи, широко улыбнулся:

- Это гешенк (подарок)! Бери! Но!.. Я ехать в Париж. Далёко! Очень далёко! Бенцин очень дорог! Я только половина просить – 3000 евро! – и лицо сочувственно изобразило страдание, а рука для убедительности выставила три пальца.

Старики недоумённо переглянулись...

- У нас нет таких денег! – огорчённо выдохнула Берта под согласное кивание Юлиуса.

- Бенцин дорог! Ну, очень! Очень дорог! Не могу! – спортивный гость отчаянно сокрушался, жестикулировал, доказывал, то подступая к обескураженным пенсионерам, то отступая. – Бенцин дорог! Не могу! – твердил он, профессионально складывая вещи.

Не скрывая возмущения, что они, полудурки, его не понимают, он вдруг игриво развернулся и недоверчиво поинтересовался:

- Карашо, сколько есть?

С откровенностью ребёнка Юлиус решительно протянул ему сорок евро. Фабрикант отказываться не стал – принял их с видом снисходительности.

- Мало... – качнул он головой – А у тебе сколько?

- Сто евро, – и Берта начала рыться в сумочке, но такой суммы уже не оказалось, с мелочью выскребла она всего 45 евро.

Симпатяга склюнул с её ладошки деньги и, сжалившись, сунул куртку тёмно-синего цвета в руки Юлиуса: «Гешенк (подарОк)... Бери!» Светло-коричневую, что выбрала Берта, сунул ей: «Бери, тебе подарок». Красиво и ловко – пенсионеры печально наблюдали – складывал он две другие вещи... Засунул их аккуратно в сумку, схватил руку Берты, поцеловал: «Адью!» – открыл дверь и вышел.

Ошеломлённые и растерянные, стояли они посреди комнаты, вопросительно глядя друг на друга.

- Что это было? – первым пришёл в себя Юлиус.

- Он же подарить всё хотел! – разочарованная Берта только теперь поняла, что легко купилась... – Зачем я ему все деньги выскребла?!

- Она тебе нужна – мужская? – разглядывал Юлиус куртку Берты.

- Мужская?.. – простонала она.

- Ну да!

- Вот это да-а!.. Стреляного воробья на мякине провели! Он такой же модельер-миллионер, как мы с тобой короли! – догадалась, наконец, она и равнодушно заметила. – Хоть бы сыну подошла...

- Лопухну-улись! – захохотал Юлиус совсем не по-стариковски. – Куртки, ха-ха, от кутюрье!..

Январь 2006

[1] друга

[2] подарок

[3] на другой неделе

[4] пойдёмте