(рассказ-быль)

Владимир Кайков

Федя Миронов, крестьянский подросток лет пятнадцати, попал в отряд Арсения Наймушина, можно сказать, с того света.

В деревне Култык, что расположилась верстах в тридцати от волостного центра Ведерниково, в тот осенний день свирепствовали каратели Викентия Багринского - мужиков, сочувствовавщих Советской власти, нагайками выгнали за околицу и здесь их расстреляли.

Остальных жителей заперли в избах и подожгли. Никому не удалось спастись, кроме Феди, который, как потом говорили партизаны, родился в рубашке. Паренек был расстрелян вместе с мужиками, но чудом остался жив.

Когда стемнело, он выбрался из-под груды трупов и по осенней грязи, оборванный и истерзанный, истекающий кровью, двое суток бродил по тайге, пока не наткнулся на заслон партизанских разведчиков.

С тех пор и стал Федя Миронов, по кличке Малёк, бойцом партизанского отряда Арсения Наймушина.

Теперь у него с колчаковцами были свои счеты: в Култыке погибли отец, мать, братья и сестры. На всю жизнь запомнил Федя пьяную и ухмыляющуюся физиономию священника, «отца Викентия», да и трудно было его забыть, потому как даже в окружении офицеров, близких к полковнику Франку, главному карателю Колчака, Багринский прослыл большим «оригиналом».

В рясе, папахе, с пистолетом на поясе и неизменно обнаженной шашкой, «святой отец» сам расправлялся с активистами: рубил и стрелял, вешал и хлестал нагайкой.

Всякий раз, когда командир посылал щуплого и тщедушного на вид паренька в разведку, Малёк зорко всматривался в лица карателей, запоминая их и пытаясь узнать отца Викентия. На этот случай Федя прятал за пазухой трофейный дамский браунинг.

И ожидаемая встреча произошла. Только была она совсем не такой, какой Малёк предполагал.

Как-то декабрьским вечером возвращался Федя из разведки. Шел он из Ведерниково, куда недели через три после разгрома партизанами волостной милиции его направил командир.

В селе ходил по улицам, заглядывал в лавки и кабаки, подсчитывал, сколько карателей прислал Франк на подавление партизанского отряда. Выходило – много.

Уже после обеда в трактире, закупив махорки и хлеба и уложив их в котомку, он не спеша двинулся за околицу. Мальчишку одной из окрестных деревень никто не останавливал.

Снег радостно скрипел под подшитыми валенками, и юный партизан уже было облегченно вздохнул. Но вдруг услыхал топот. Оглянулся – ёлки-моталки! По дороге следом за ним скакал верховой!! В папахе, черной рясе, шашкою наголо, он еле держался в седле. Отец Викентий?! Что делать? До гумна не успеть! Да и толку от этого мало. И вот уже всадник рядом. Взмах шашкой – и Федя, прикрывшись котомкой, рухнул в сугроб. Взмыленная лошадь бешеным галопом проскакала мимо.

Малёк поднялся. Котомка его была рассечена надвое. На снег вывалились куски хлеба и рассыпавшийся табак. Юноша снял полушубок. Он был вспорот от шеи до пояса.

- Ну, погоди, гад , - яростно прошептал партизан, выхватывая браунинг. Не помня себя, разведчик бросился следом. Да где там! Взбесившийся жеребец уже унес врага далеко. Успокоившись, Федя решил переждать ночь на гумне.

Когда утром он явился в расположение отряда, его было не узнать.

- Что с тобой, Федор? На тебе лица нет! – бросился навстречу знакомый мужик.

- В Ведерниково - отряд отца Викентия! – и, тряхнув седым чубом, шагнул в землянку к Наймушину.

- Дело серьезное, - сказал командир. - Срочно Старикова ко мне! – приказал он дежурному бойцу.

Следующей же ночью отряд совершил налет на Ведерниково. Вместе с партизанами в операции участвовал и Малёк, седой разведчик. Он указывал на дома, где расположились на постой белогвардейцы. Не успевшие протрезветь, они выскакивали из окон и попадали под выстрелы. Был убит вражеский офицер и десятка три солдат. Однако отец Викентий как сквозь землю провалился.

- Опять ушел! Эх! – расстроился Арсений Иванович. – Ну, ничего, Федя, мы еще встретимся с этим бандитом!

Командир как в воду смотрел: отряд встретил воинство «святого отца». Тогда-то в неравном бою и полегло большинство десантников - таежных партизан. Вскоре после налета погиб Наймушин. Выданный предателем, красный партизан, чтобы не сдаться живым, застрелился. Его отряд продолжал бить колчаковцев уже под командованием начальника штаба Старикова. С ним-то и прошел по дорогам Гражданской войны Федор Миронов – седой Малёк, партизанский разведчик.