Иван Антони

* * *

Погас за кромкой вод закат,

Прохладой свежей веет бриз.

Свет первых звёздочек - лампад,

Мерцая, тихо льётся вниз.

Безмолвной тишиной объят,

Сижу в вечерней полумгле,

Вдыхаю сладкий аромат

Краюхи хлеба на столе.

Я этот запах с детских лет

Вдыхал, как сладкий фимиам.

Ведь в годы бед, да и побед

Так хлеба не хватало нам.

Я вспоминаю, как домой,

Когда давно уж спать пора,

Устав, отец приходит мой,

В лесу работавший с утра.

Он очень поздно приходил,

День проработав вдалеке,

И хлеб с собою приносил

В потёртом старом вещмешке.

Хлеб не был лишним у него,

И не случайно с ним он был:

Съесть за обедом этот хлеб

Отец, конечно б, не забыл.

Но он, краюху разломив,

Клал половину в вещмешок,

И нам с работы приносил

В обед не съеденный кусок.

«Вот, ломтик хлеба вам опять

Сегодня зайчик подарил!

Велел всем поровну раздать,

Чтоб подросли, набрались сил!»

«Так мало зайчик хлеба дал,

Мы даже не наелись им...»

Отец со вздохом отвечал:

«Он всё отдал, что было с ним».

Тот хлеб, я помню, разный был:

Он был сухой, коль зной палил,

И мокрый, если день-деньской

Тоскливо дождик моросил.

Но всё равно, какой он был —

Сухой, холодный ли, как лёд,

Нам зайчик этот хлеб дарил

От нам неведомых щедрот!

Он был, конечно, не конфетка,

Порой горчил, но не беда.

Ведь мы конфеты ели редко,

А зайкин хлеб — почти всегда.

И мы съедали этот хлеб

Из любопытства и нужды.

Он не был сладким, вовсе нет,

Но слаще не было еды!

Ах, дети! Знали ль мы тогда

Какую-то другую долю?

Нас жизнь с рожденья занесла

В комендатурскую неволю.

Никто из нас не был знаком

С приказом, изданным наркомом.

И был барак нам отчий дом,

Казённый дом — родимым домом.

* * *

Отец нас радовать умел,

Работая с зари до тьмы.

Тот «зайкин хлеб» он сам бы ел,

Да у него ведь были мы.