für Nora Pfeffer

Agnes Gossen (Giesbrecht)

Sie wartete ihr ganzes Leben –

zuerst auf den Geliebten,

dann auf das erwachsene Kind,

das ein eignes Leben führte.

Doch wartete sie weiter

auf einen plötzlichen Besuch,

und Fleisch, Kartoffel, Kuchen

auf Vorrat gab es immer...

Sie wurde eine alte Frau.

Oft sah man sie am Fenster,

das von der Welt sie trennte.

Im Frühjahr wurde es geputzt,

geöffnet allen Düften

und Blüten der Erinnerung.

Sie wartete auf den Besuch –

auf einen Gast / sprich Geist,

der längst verstorben war/ -

er könnte trotzdem ihre Welt

verschönern und beleben.

Nur träumen konnte sie

vom Geist der Jugend.

Vom Gast aus ihrer Zukunft

erfuhr sie nicht, es war zu spät...

Mit neunzig hat man es

auch nicht mehr eilig –

oder doch? ...

Sie schaute auf die Sterne

am Fenster in der Nacht

und wartete auf irgendwen.

Der Kühlschrank war

schon längst nicht mehr

so wichtig wie ein Buch,

das sie gemeinsam

gern mit jemanden

besprechen würde.

Das Buch des Lebens.

Doch jeder las

sein eignes...

Норе Пфеффер

А. Госсен (Гизбрехт)

Она всегда ждала кого-то –

друзей, любимого и сына,

имевшего свою семью, работу

и мало времени всегда.

Но ей казалось все –

вот-вот кто-то придет:

пекла на всякий случай...

Так – незаметно для себя –

она состарилась.

Сидела часто у окна -

стеной стеклянной

между прежде и теперь.

Весной все окна мылись,

распахивались настежь

всем запахам весны

и воспоминаний.

Она ждала гостей –

быть может, и того,

давно умершего,

который в мыслях

оживал и делал мир

прекрасным, юным

в беспокойных снах.

И ей казалось все –

вот-вот кто-то придет.

возможно –

из будущего гость

ее врасплох застанет.

Но в девяносто лет

куда ей торопиться?

Хотя клубок почти

уже совсем размотан

и времени все меньше...

Ночами лежа у окна,

шептала тихо звездам:

«Мой гость, наверное, в пути

и скоро будет здесь».

Совсем неважно стало, что

там в холодильнике осталось...

Важнее гораздо было

содержанье книги.

Ах, с кем бы в этот час

поговорить о ней –

о книге жизни.

Но все так заняты –

читают лишь свои

страницы