Владимир Кайков

Григорий Петрович не спеша поднялся на второй этаж самого величественного и монументального здания в городке. Было раннее утро, поэтому в приемной на привычном месте секретарши сидел пожилой вахтер.

- Доброе утречко! – бодро и как равный с равным приветствовал он первого секретаря райкома партии.

- Здравствуй, здравствуй, Никита! - откликнулся Снегирев, как бы подчеркивая, что в обращении только по имени к бывшему коллеге, который лишь недавно ушел на пенсию, первый не принимает тона Никиты Васильевича, бывшего секретаря по идеологии. Тот моментально понял это, но не обиделся.

- Есть еще порох в пороховницах? – Григорий Петрович, как бы в подтверждение своего вопроса, слегка сжал ладонь старика, однако встретил неожиданно мощное ответное рукопожатие.

- Вижу, вижу, есть еще! - несколько недовольно и вместе с тем с удивлением и уважением Снегирев продолжил, переходя с шутливого разговора на серьезный. – Никаких ЧП, звонков от начальства?

- Все в порядке, Петрович. И все спокойно. – этим своим чисто приятельским обращением только по отчеству бывший партработник подчеркнул свое уважение и вместе с тем не принял установленную первым дистанцию между ними.

- Ну и ладненько, - примирившись с позицией Никиты, Григорий Петрович скорее попросил, чем приказал. – Вчерашнюю почту дай мне, я пока ознакомлюсь. - и Снегирев, подхватив увесистую пачку корреспонденции, скрылся за дверью своего кабинета.

Отложив в сторону газеты и журналы, начал с писем, пришедших со всех концов района – от маленькой деревушки до райцентра. Он был уверен, что именно в этих письмах Григорий Петрович узнает много того, чего не увидишь, посещая фермы, зернотока, сеновалы, мастерские и промышленные предприятия райцентра. В них, в этих письмах, были жалобы на нерадение, а то и на произвол местной власти.

Раздался междугородний звонок. Первый снял трубку и мягко и спокойно произнес: «Снегирев слушает».

- Вас приветствует, Григорий Петрович, генерал Фридман. Забыл такого?

Голос говорившего не мог обмануть опытного аппаратчика. За показной шутливостью проскальзывала взволнованная напряженность.

- Здравствуй, Андрей Андреевич! Рад слышать старого приятеля. Как же я мог тебя забыть? Звонишь по поводу новой кандидатуры райвоенкома? И боишься, что я не поддержу ее? Мой опыт подсказывает, что твое волнение связано с необычной биографией претендента, и ты поэтому не вполне уверен в моей поддержке. А ведь мы не просто знакомы лет десять, но почти столько же дружим семьями.

- Так точно! Тебя только назначили (извини, избрали) первым, а меня почти день в день действительно назначили областным военным комиссаром. Все дело в том, - продолжил Фридман, - что ты действительно прав, когда говорил о необычной судьбе этого военного. Но мы вместе с ним воевали в Афгане, были в одном звании, но ему не повезло: он получил два ранения и долго лечился в госпиталях. Когда выписался, его оформили на инвалидность. И жена от него ушла. Этот человек сейчас нуждается в поддержке не только своих будущих коллег из военкомата, но и твоей, Гриша, как, впрочем, всего райкома.

- Все понятно, Андрей Андреевич. Сделаю, кровь из носа.

- Подробности я изложил в депеше. По моим подсчетам, ты уже ее должен был получить.

Первый, не отнимая трубки, торопливо стал перебирать непросмотренные письма и тотчас же увидел конверт со штампом областного военного комиссариата.

- Извини, Андрей, вчера некогда было. Почту просматриваю только сейчас. И нашел твою депешу. Безусловно, я поддержу твою кандидатуру, а помощь, не только психологическую, тоже обещаю.

- Надо бы представить его коллективу. И поговори с его будущим замом. От него тоже многое зависит.

- Тут я бессилен. Зам спит и видит себя военкомом. Так что с этой стороны поддержки не будет.

- Давай сделаем так, Гриша: мы его отправим военкомом в соседний район. Он ведь, действительно, засиделся в этой должности. А ты уж постарайся найти достойную замену среди вашего военкоматского коллектива.

- Уже есть замена! – обрадованно одобрил собеседника первый. – Это старший лейтенант Петров.

- Тот, что блестяще организовал и провел встречу с ветеранами к юбилею Победы? Знаю его. Толковый организатор!

- Вот видишь, знаешь же, а не продвигаешь! Да шучу я, шучу!

- Я надеюсь на тебя, Григорий Петрович. А теперь и с супругой, и дочкой до встречи в городе, у меня на даче!

Попрощавшись с приятелем, Григорий Петрович внимательно ознакомился с депешей и нажал кнопку вызова. Почти тотчас же торопливо впорхнула секретарша.

- Здравствуй, Наташа! Позови, пожалуйста, зав. общим отделом и второго.

- Они уже подошли. Я сейчас их позову.

- И еще. Позвони своему благоверному и передай, чтобы минут через пятнадцать был у меня (Муж Наташи - заведующий коммунальным хозяйством райцентра).

Секретарша неслышно исчезла. Снегирев, соединившись с редактором, пророкотал в трубку: «Здравствуй, Кирилл Андреевич. Будь добр, подойди минут на пятнадцать. Дело срочное! Вот и хорошо».

Когда подошли коллеги, Григорий Петрович обратился сначала ко второму секретарю: «Анатолий Михайлович, тут такое дело. Вам необходимо срочно подготовить представление в облвоенкомат на старшего лейтенанта Петрова!» И, видя недоумевающий взгляд Чайкина, уточнил: «По поводу назначения на должность заместителя военкома нашего района. А прежнего забирают в соседний район – военкомом».

- Но ведь у нас до сих пор нет военкома, - возмутился было второй.

- Уже есть. Это Шарапов Игорь Константинович. Афганец. Имеет ранения и награды. Прибудет сегодняшним вечерним рейсом автобуса. И еще. При общении с ним будьте особенно тактичны. Все понятно? На теперешнего зама представление писать не надо. Это прерогатива облвоенкома. Своим приказом он переводит капитана Семенова в соседний район райвоенкомом.

- Вопросы есть? Анатолий Михайлович? Нет? Тогда занимайтесь, кроме этого поручения, теми делами, которые мы наметили в минувший понедельник на аппаратном совещании.

- Все ясно. Так я пошел? – Чайкин поднялся. Первый, утвердительно кивнув, обратился к зав. отделом Мишину: «Владимир Иванович, все слышал? Ну, тогда твоя задача состоит в следующем. Вместе с другими зав. отделами, но под твоим руководством, проведешь совещание с инструкторами. Вот депеша облвоенкома.Ознакомишь только заведующих. Остальных проинструктируешь устно. Квартирный вопрос мы решим с заведующим коммунхозом. Это все. Вопросов нет? Отвечаю на незаданный. Он читается в твоем недоуменном взгляде. Согласен! Эту задачу должен был выполнить второй. Но поскольку, и ты это знаешь, тебя вскоре переведем заместителем председателя райисполкома, считай это поручение своим первым экзаменом по работе с людьми. С бумагами ты умеешь, учись теперь общению с кадрами. Выполняй!

Мишин хотел было открыть дверь, как на пороге появился редактор Синельников. Поздоровавшись с ним и пропустив его, Владимир Иванович поспешил в свой кабинет, чтобы успеть подготовиться к совещанию и ознакомить с депешей других заведующих.

- Проходи, Кирилл Андреевич, – Григорий Петрович грузно поднялся и медленно прошелся вдоль длинного аппаратного стола, разминая отекшие ноги. Потом, сев напротив Синельникова, кратко рассказал о прибывающем военкоме и всех поручениях, которые он только что дал своим подчиненным.

- Тебя, как члена бюро райкома, я порошу завтра представить подполковника Шарапова коллективу военкомата. Конечно, это должны бы сделать либо я, либо второй секретарь. В моем поручении к тебе есть свой резон: ты, как я помню, по первому своему образованию педагог. А, значит, должен разбираться и в психологии.

Как бы подтверждая мысль руководителя района, Кирилл Андреевич согласно кивнул.

- Человек пережил семейную трагедию: от него ушла жена. Дети, уже взрослые, оба учатся в вузах и живут у бабушки (матери отца), хотя с родителями не общаются, так как и дочь, и сын были против развода.

- Но есть и второй важный момент, - продолжил секретарь райкома, - он заключается в том, что подполковник Шарапов переживает сейчас психологический кризис. Участник афганских боевых действий, Игорь Константинович имеет два ранения - в левую руку и в челюсть. В результате длительного лечения в одном из московских госпиталей Шарапову сделали несколько операций, в ходе которых вставили челюсть и частично восстановили двигательные функции левой руки.

- Могу предположить, - вставил редактор, воспользовавшись паузой, - что именно после этого и ушла от него жена.

- И не только. Наши вышестоящие чиновники после оформления офицера на инвалидность отправили его на пенсию.

Разумеется, когда человека в 40 лет выбрасывают из жизни, он переживает стресс. Уход жены в такой трудный для подполковника момент был последней каплей. Он запил. И если бы не поддержка и реальная помощь его боевого друга, нынешнего облвоенкома… Ну, в общем, сам понимаешь. Что скажешь?

Кирилл Андреевич снял очки, положил их на стол и на минуту задумался. Снегирев терпеливо ждал.

- Утром я его представлю, - наконец начал собеседник первого, а сегодня вечером приду к нему в номер знакомиться. Он разместится в гостинице?

- Не совсем. У нас в новой двухэтажке, ты знаешь, есть три квартиры, которые используются как люксовые номера для командированных из Москвы и областного центра. Идея хорошая. – Первый помолчал. – Только раньше 20-00 не приходи: человеку надо освоиться, поужинать, ведь автобус приходит в 18-00.

- Поужинаем вместе, а разместиться я ему помогу, попутно вкратце введу в курс дела: расскажу о районе, его людях…

- Подожди чуток, не лезь поперед батьки в пекло! Может, ты его и встретишь на автовокзале? Если Игорь будет не в форме, узнаешь по левой руке в черной перчатке. Наверняка, он будет с большим чемоданом. Правда, я хотел это поручить Шлегелю.

- Разумно, Григорий Петрович! Вот мы вдвоем и встретим. И, отведем его в номер, который предложит ему Виктор Викторович.

- Скорее всего это будет однокомнатная квартира. Пока. А к осени сдадим новую двухэтажку, в которой наш подопечный получит двух или трехкомнатную квартиру. Не захочет, что ж, придется подождать немного, пока построим дом на земле.

- Ого! Быстро же! – удивленно воскликнул Синельников.

- Знаю, знаю, хоть ты и ни разу ко мне по этому поводу не обращался, будем строить коттедж и для твоей семьи.

- Да я не в этом смысле, Григорий Петрович! Все понимаю, надо человека поддержать, чтобы наш прием стал для него возвращением к настоящей жизни.

- Вот и отлично. Выполняй. В приемной, наверное, уже заждался Шлегель. Позови его, имей милость. А Наташе передай, как я поговорю с Виктором Викторовичем, пусть приготовит мне кофе покрепче.

Игоря они с Виктором Викторовичем узнали по форме. Высокий худощавый подполковник вышел из автобуса с большим чемоданом, подошел к водителю и стал его расспрашивать о чем-то.

- Наверняка о гостинице, - предположил Шлегель. – Пойдем, представимся.

Подойдя к автобусу, Синельников окликнул военкома: «Игорь Константинович, мы Вас встречаем!» Оглянувшись, подполковник в недоумении уставился на ни весть откуда появившихся незнакомцев.

- Виктор Викторович Шлегель, - вымолвил крепыш среднего роста и добавил. – Заведующий коммунальным хозяйством райцентра.

- Кирилл Андреевич Синельников, - отрекомендовал себя высокий мужчина в очках, видимо, его сверстник. – Редактор районной газеты. А Вы наш новый военком – Игорь Константинович Шарапов. Нам поручено Вас встретить и разместить.

- Ну, это, по-моему, лишнее! – деланно возмутился до этого бросающий изучающие взгляды то на одного, то на другого собеседника Шарапов. Хотя, и это было заметно по какой-то доброй и наивной улыбке, подполковник был доволен и тем, что его встречали, и тем, кто именно его встречал. – Я мог бы вполне и сам разместиться в гостинице. Раз пришли, как говорится, то пошли!

Хитро прищурившись, Шлегель горделиво заявил: «Мы пойдем. Но не в гостиницу, а сразу в Вашу квартиру».

- Вот это да! – как и следовало ожидать, удивился военком. – Правду говорил мне один друг, что в районе с кадрами работа налажена. Но чтобы сразу – квартира! Однако!

Когда пришли в уютно обставленную современной мебелью однокомнатную квартиру, Шарапов уже не удивлялся.

Коммунальщик, торопливо попрощавшись, поспешил домой. А редактор, глядя на растерянно стоящего посредине комнаты военкома, произнес: «Игорь, мы, думаю, - сверстники. Можно, будем на ты и по именам?

- Согласен, - протянул он Синельникову свою широкую ладонь, - Кирилл.

- Сейчас мы с тобой поужинаем. Я принес кое-что с собой, как говорится, что бог послал.

И редактор достал из своего кейса принесенные припасы и бутылку армянского коньяка.

- А может, не надо, Кирилл, ведь завтра представляться коллективу.

- По одной, другой стопке, за знакомство можно, Игорь. А потом уберешь в холодильник. Кстати, поставь на плиту чайник, я растворимый кофе принес. По случаю, будучи в командировке в Москве, приобрел.

За накрытым столом и чаркой коньяка, кофе со сливками беседа шла накатанной колеей. Поговорили о видах на урожай: район, помимо развития молочного животноводства, занимался и зернопроизводством. Игорю, всю свою сознательную жизнь прожившему в дальних гарнизонах и небольших городках, было интересно и ново все, о чем рассказывал его новый товарищ, который, по его опыту, мог стать настоящим другом.

Хотя их разговор с Кириллом затянулся допоздна, Игорь после его ухода долго не мог уснуть. Вспомнились дети, бывшая жена, любовь к которой давно ушла, осталось одно воспоминание о тех днях, когда, как ему казалось, они были счастливы. Особенно после рождения детей.

Может, теперь, когда их отец при деле, они будут чаще приезжать?

Новое место службы ему сразу же понравилось, как и люди: водитель автобуса, доброжелательные пассажиры, Кирилл и Виктор Викторович. Как его встретит хозяин? Он уже знал, что за глаза чаще всего всех первых секретарей именно так называют. После того, как редактор его представит, надо обязательно пойти на прием к Григорию Петровичу. Познакомиться и передать небольшой подарок от Фридмана.

Заведя будильник, Игорь сразу же уснул. Приснился ему хирург из военного госпиталя, который в период лечения Игоря сделал несколько сложнейших операций. Вспомнил, как он рекомендовал во избежание инфекции в ротовой полости использовать антисептик Дорогова. Дескать, в войну раненые избегали гангрены только благодаря этому лекарству. Его использовали \ в качестве примочки к загнивающим ранам и в качестве внутреннего.

Дербуш, такой была фамилия генерала-хирурга, одобрительно улыбнулся и промолвил: «Держись, сынок, ты на верном пути! Возвращайся к настоящей жизни!»

Игорь улыбнулся во сне и вспомнил, что у госпитального хирурга было такое же имя-отчество, как и у его боевого друга Фридмана – Андрей Андреевич. Говорят, у советских немцев имя Андрей самое распространенное.