Михаэль Кортшмитт

Опубликовано в журнале «Зинзивер» 2015 - 9-77

Когда ожидая посредника по важному делу, переминался я с ноги на ногу в тени погребально-мрачной колоннады парижского Пантеона, то невольно скосил глаза на свежую русскую речь – без матерщины и еще не перемежающуюся с французской в суржик. Две ухоженные молодящиеся женщины за тридцать, одна из которых, с косичками, была впрочем разодета под девчушку, внезапно столкнулись напротив касс лицом к лицу и натянуто разздоровались. А мгновение помешкав, на всякий случай и деланно расцеловались. Не виделись они, вероятно, очень давно. И размытое временем питерское прошлое уже никак их не связывало, а теперь еще и понуждало к взаимному лицемерию. Очевидно, из-за застарелой любовной распри. Дело не зашло бы дальше приветствий, но тут уборщик с изрыгающим мотоциклетный смрад вакуумным клинером, всасывающим окурки и опавшие листья, оттеснил женщин в угол портала и заглушил грохотом их до крайности принужденную беседу. Когда же этот тощий приветливый мигрант-maghrebin* в синей сатиновой робе и пестрой африканской шапочке выключил свой аппарат, до меня шагов с пяти донеслись лишь последние реплики бессмертного ариозо, венчавшего их сухой речитатив для разогрева.

– …кредит выплачивать нечем. Свекровь сидит не с дитем, а на шее… Машина – развалюха…

– Ну, и что же, что денег не хватает, рыбка моя. (Удовлетворенно закатив глаза.) Скажи другое. Ты с ним хоть счастлива? – сквозь внешнюю участливость дамы в платье подороже, угадывалось ликование о преимуществах собственной рукотворной судьбы над чужой.

– М-м-м… думаю, что да, – отнюдь не задумываясь, а лишь помедлив, с большим достоинством блокировала другая. Здесь последовал задумчивый, но неопределенный вздох и взгляд, поспешно переведенный от «рыбки» на шумную синеватую перспективу Рю Валетт.

– Мне иногда тоже кажется, что да. Но вообще-то, пока не знаю.

2007 год, Франкфурт на Майне

_________

* От Maghreb (франц.), Магриб — выходцы из стран к западу от Египта: Ливия, Тунис, Алжир, Марокко.

«Пара»

(журнал «Зинзивер» 2015 – 9-77)

Речь пойдет о подлинном несчастном случае, в который трудно поверить, но о котором, тем не менее, в свое время оповещала сводка Министерства обороны. Летом семьдесят седьмого года некая истеричная абитуриентка из провинциальной глубинки, не выдержавшая экзаменов в Щукинское театральное училище, не пожелала возвращаться восвояси, а предпочла свести счеты с жизнью и выброситься из окна одиннадцатого этажа общежития одной из московских окраин, где в период вступительных экзаменов временно проживала. Барахтаясь в неуклюжем падении (ибо на весу передумала и судорожно цеплялась за бляху подоконника), она угодила на спружинившую линию проводов, натянутую между зданиями. И в конце концов среди ясного неба рухнула на голову прохожему подполковнику, спешившему утречком на службу к станции метро в одинцовский штаб и при солнечной погоде не поглядывавшему на небо. Несостоявшаяся актриса отрекошетила от плотного офицера на кучу строительного песка, сгруженную самосвалами для будущей детской площадки. К изумлению свидетелей происшествия, она вскочила и, обезумев от шока, заковыляла прочь на подвернутой ноге, стеная и пытаясь скрыться. А подполковник, еще за минуту до этого бодренько и жизнерадостно поздоровавшийся со старушками у своего подъезда, был убит наповал. Не издав ни звука, ни стона, он мирно скончался на месте от перелома основания черепа. Будучи в те годы «глуп и молоденек», я не мог постичь божественного замысла, в одночасье предначертавшего невероятное и чудесное спасение амбициозной истерички с тоскливой внешностью, а жизнь тихого и вежливого отца двух сыновей-школьников оборвавшего на полуслове зловещей и зрелищной кончиной цезарей. И тем более, не мог согласиться. Скажу только, что в последующие годы девица эта все так же тщетно пыталась поступить на актерский факультет. А однажды была задержана стражами порядка при попытке ограбления зубопротезной поликлиники во главе небольшой банды. Остальными членами шайки были рецидивисты-уголовники вдвое старше ее, но просто на диво во всем слепо подчинялись той актрисе-неудачнице.

Мальчики, сыновья убитого, давно выросли в тех бесчисленных нынешних обывателей, для которых умершие лишь докука заполнения анкетных граф. Вдова офицера, вовсе не хранившая памяти о первом супруге в молодые годы, вскоре вышла замуж вторично. А по дряхлости забыла о нем и подавно. По прошествии десятилетий я по-прежнему бессилен предположить что-нибудь о смыслах судеб. Зачем, к примеру, задушевный бражник и приятель моей юности, морской офицер, выживший во Вторую мировую войну на единственном уцелевшем из шести боевых судов флотилии и перенесший в мирное время два инсульта, уже глубоким стариком должен был стать жертвой автокатастрофы?.. Зачем нескольким освобожденным вместе с моим соседом американскими войсками узникам концлагеря Дахау надо было умереть в тот же день, отметив счастливое спасение метиловым спиртом из близстоящей цистерны?.. Зачем коллега-хирург в неполные тридцать должен был радостно чихнуть и пасть замертво от разрыва аневризмы магистрального сосуда мозга прямо на операции, подарившей долгие годы жизни парализованному пациенту?.. Правда, мне известен авторский прием. Назовем его «парой». Когда для произведения пишутся две совершенно отдельные главы, соединенные между собой лишь какой-нибудь одной, но совершенно изумительной деталью. При том, что каждая из глав не имеет в произведении ударного веса, весь трюк заключен сугубо в этом остроумном, чудесном соединении, вызывающем резонанс чувств, восторг изящества от неожиданного слияния двух неактивных смысловых «критических масс». Быть может, в жизни многих людей смерть задумана именно звеном такой «пары», из которой пораженным горем современникам открыт только бесцельный, бездарный с виду земной жребий? Только потому, что предвосхитить величие другой, нескончаемой главы и возрадоваться не дано сомкнутым до поры «очам сердца вашего». Еще немного терпения. И мы прочтем следующую. Нелепость и абсурдность спустя. По скончании безвременья, и времён, и полвремени…

Май 2014 г., Санкт-Галлен, Швейцария