Рожденный в Клетке (30.06.2017)

Агнес Госсен (Гизбрехт)

 

Маленький волнистый попугайчик, сколько себя помнил, жил в клетке. Он быстро понял, где можно найти воду, где стоит корм и где его маленькие качели, которые он так любил раскачивать. Особенный интерес вызывало у него зеркальце, в котором он видел такого же попугайчика, как он сам.

А еще он запомнил Большую Руку, которая открывала и закрывала клетку, когда ей вздумается. Когда она в первый раз выпустила Рожденного в Клетке, он увидел комнату без прутьев и она показалась ему больше и светлее.

«Мир гораздо больше клетки», - пришло вдруг в его маленькую головку с голубоватым опереньем, и он попытался узнать что-то о нем. Рожденный в Клетке попробовал взлететь, но поначалу больно ушибался о стены и оконное стекло. Обессилев от неудачных попыток, он забился в темный угол, откуда Большая Рука извлекла его, снова посадила в клетку и закрыла ее.

«Комната – тоже клетка», - понял он и все чаще смотрел на мир за окном. Там птицы, весело чирикая, свободно порхали с дерева на дерево.

Когда однажды Большая Рука открыла клетку, чтобы насыпать ему корма и налить свежей воды, Рожденный в Клетке прыгнул на его руку и увидел сосвсем близко Красный Рот, который снова и снова повторял одни и те же слова. «Все хорошо, будет лучше, лучше всех», повторил Рожденный в Клетке и получил в награду что-то особенно вкусное. Попугайчик в зеркале тоже повторял эти слова и кивал головой, но особенно счастливым он при этом не выглядел.

В другой раз Большая Рука посадила ему в клетку маленькую попугаиху. Она была диковатой и вечно недовольной. Она и не думала повторять слова Красного Рта, возмущалась по-птичьи поведением прирученного и попугая, повторяя: «Там. Далеко. Там. Мир». Она любила слушать пенье птиц за окном и тихонько подражала им. В одну душную летнюю ночь, когда Большая Рука забыла закрыть и клетку, и форточку, она, услышав первых проснувшихся на рассвете птиц, стремительно вылетела в этот большой мир за окном. Рожденный в Клетке попытался последовать за ней, но сделал слишком большой круг по комнате, ударился головкой о прозрачное стекло и снова забился в темный угол. Он еще не дорос до свободы.

Большая Рука закрыла окно в мир, нашла его в углу и снова заперла в клетке. Рожденный в Клетке затосковал по молодой, вечно недовольной подруге с ее особенным запахом. Он не знал, что это был запах леса и что этот лес означал Свободу. Он и слова-то этого не знал. Но Рожденный в Клетке почти перестал клевать свой корм и не повторял больше послушно: «Все хорошо, будет лучше, лучше всех».

Спустя три месяца Большая Рука посадила ему в клетку другую подругу. Она была старше и крупнее его, без конца чистила свое зеленоватое оперенье клювом. Она выросла на свободе, но и натерпелась там. «Там холодно. Здесь тепло. Здесь вода. Здесь корм», - твердила она печальному другу, который все еше тосковал по улетевшей прежней подружке... А эта - клевала его то в голову, то зерно из кормушки и становилась все толще и неподъемнее.

В один из осенних дней, когда Большая Рука принялась чистить клетку, выпустив попугайчиков полетать по комнате, Рожденный в Клетке вдруг почувствовал струю свежего воздуха из неплотно прикрытой двери и вылетел в этот новый для него мир. Он в самом деле оказался холодным и неуютным. От его прежней маленькой подружки там и следа не осталось... В домах вокруг было много окон, но все они были закрыты.

Так вот она какая – Свобода. Рожденный в Клетке не знал, что с нею делать и куда ему податься...

 

↑ 1062