Запах прошлого (01.07.2015)

 

Светлана Фельде

 

 

Был самый обыкновенный вечер. Самый обыкновенный дождь за окном. Самая обычная суета дня подходила к концу. Завтра, как всегда: подъем в четыре утра, две остановки на поезде, три на автобусе, пять минут пешком, работа, радужная улыбка коллеге - доброе утро, спасибо, у меня все отлично, да, спала хорошо, настроение бодрое, а как же. Так было сотни раз, так будет сотни раз. Может, в таком однообразии есть свой позитив, потому что и это однажды заканчивается. Все заканчивается, мы это знаем. И потому даже самая противная банальность хороша, ибо она – жизнь.

Словом, была самая обычная жизнь. Я вышла в коридор, чтобы спуститься в подвал и вынуть из стиральной машинки белье. И вдруг – этот запах. Я даже оглянулась, уверенная, что вот сейчас увижу отца. Стоит, улыбается, молодой, здоровый, у его ног – ароматный груз. Он всегда привозил их домой в конце октября – большие ящики, в которых среди древесных стружек прятались красные и желтые яблоки.

Но отца в коридоре нет.

Откуда возник, откуда пришел этот совершенно алма-атинский запах, никакого отношения не имеющий к Германии? Странно... Почему вдруг неожиданно и без всяких на то поводов настигают нас запахи детства или юности, и мы безошибочно знаем, откуда они, из какого года, месяца и дня? И почему именно яблочный запах связан в моей памяти с надеждой на то, что все будет хорошо?

Мы жили тогда на улице Пушкина, номер дома тридцать семь. В нашем доме всегда пахло яблоками. Или теми, что привозил отец, или теми, что варила для пирожков бабушка – она перекручивала их на мясорубке вместе с лимонными корочками и смешивала с сахаром. Такая фирменная начинка. Нам с сестрой доставалось немного на блюдечке.

Теперь там живут чужие люди, дети которых уехали, кажется, в Америку. В доме пахнет одиночеством. Но качели во дворе, которые папа купил за пять рублей в местном универмаге, до сих пор висят. Они облупились, обветшали, на них иногда садятся воробьи.

Хорошо помню себя пятнадцатилетнюю, которая еще помещалась в эти качели. Длинная коса, зачесанные назад волосы и вселенская тоска в глазах.

Я мечтала написать пару потрясающих романов, стать всеми признанной, обожаемой, чтобы рукоплескания и комплименты, и статьи в газетах. И чтобы об этом обязательно прочитал Сережа Богатырев, в которого я была влюблена до безумия, и раскаялся, как он меня не оценил, променял на Ларису. И – куча денег обязательно. На эту кучу я хотела сделать пластическую операцию и выглядеть как Одри Хепберн. Ну хотя бы приблизительно.

Тогда мне казалось, что быть свободной – это получать все, чего тебе хочется. Тогда я не знала, не могла знать, что на самом деле быть свободной – не хотеть всего этого. Иногда, оглядываясь на себя прежнюю, удивляешься, как все меняется с возрастом – и желания, и привязанности, и предпочтения.

Не меняется только одно – запах прошлого.

↑ 1573