Слово о Роберте Вебере (31.05.2016)

(На вечере памяти 14 ноября 2009 г. в Российско-немецком доме г. Москвы)

 

Гуго Вормсбехер

 

 

Мы сегодня не прощаемся с Робертом Вебером, ведь он остается среди нас и в нашей памяти, поэтому расставание с ним просто невозможно. Наоборот, мы сегодня в очередной раз встречаемся с ним, чтобы побыть вместе, послушать его стихи, вспомнить о наших встречах с ним, поразмышлять о его творчестве и жизненном пути, выразить ему нашу признательность за сделанное.

Сегодня здесь собрались близкие Роберта Вебера, его друзья, писатели и поэты, читатели и почитатели, а также бывшие коллеги по работе в редакции газеты «Neues Leben», к которым отношусь и я.

Мы проработали вместе много лет: он – в отделе литературы, я позже как редактор литературного альманаха «Heimatliche Weiten», так что литература российских немцев была нашей общей заботой - тем более что Роберт Вебер несколько лет возглавлял комиссию по советской немецкой литературе в Союзе писателей СССР.

Мы поддерживали отношения и после того, как Роберт Вебер занялся свободным творчеством. В альманахе была опубликована его повесть о военном детстве; регулярно печатались и его стихи. Большим был его вклад в сборник протестной поэзии российских немцев «Подземные колокола», где он взял на себя нелегкий труд перевода большинства стихов, благодаря чему издание вышло на двух языках и до сих пор остается непревзойдённым по наполненности болью и трагедией нашего народа, доступным и русскоязычному читателю.

Наверное, сегодня многие могут сказать немало хорошего о Роберте Вебере как о человеке. Действительно, он был умным, светлым, непосредственным и добрым человеком и даже к недостаткам других относился с тёплым юмором. Он был наполнен стремлением к нормальной, свободной жизни, открыт для жизни и очень трудно переносил бесконечные ограничения, которые были в то время практически во всех сферах, особенно в творчестве. Всё это не могло не отразиться на содержании его стихов.

Полагаю, можно с полным основанием сказать, что Роберт Вебер – самый крупный, разносторонний поэт российских немцев послевоенного времени. Он отнюдь не камерный поэт, не поэт одной темы – он был открыт для всего богатства и всей проблематики жизни, откликался на всё, что его затрагивало.

Р. Вебер не укладывался в рамки, которыми долго и постоянно ограничивали жизнь и свободу творчества в нашей стране. Разрушить эти рамки тогда было невозможно, но выйти из них – хотя бы мыслями, чувствами, иногда хотя бы с помощью стакана вина, а потом и эмиграции – он пытался. И когда, наконец, внешние бетонные рамки для жизни и творчества были разрушены, когда пришло время, позволявшее свободно мыслить, говорить и творить, он оказался во власти еще более жестокого и беспощадного, и уже не внешнего, а внутреннего ограничителя всех свобод – болезни. Болезни, которая втискивала его уже в совершенно непреодолимые рамки – угнетающие и унижающие рамки бессилия и бездействия, исключавшие нормальную жизнь и творчество вообще. С такой утратой прежнего высокого смысла своего бытия он смириться не мог. Он отринул эти рамки, выйдя из них единственно возможным способом – ценой собственной жизни.

Роберт Вебер останется в литературе российских немцев как первый и самый крупный поэт их послевоенного поколения, как поэт, значительно расширивший тематику и формы поэзии российских немцев, главным нервом которой была и остаётся боль народа, ранее скрываемая, а теперь выплёскиваемая. Он по-прежнему будет в нашей литературе как очень национальный поэт, потому что, когда писал он о своем народе, сравнивая его с дикой розой, её шипы, под которыми он подразумевал несправедливости и обиды, выпавшие на долю его народа, были направлены внутрь и постоянно больно ранили его.

Он останется в нашей литературе и как яркий пример того, какие силы и мужество были необходимы творческим людям вообще, а писателям – российским немцам тем более, чтобы хотя бы частично реализовать свой талант в условиях, обрушившихся на российских немцев в 1941-м и не исправленных до сих пор.

Отсюда – естественное чувство благодарности и признательности, которое всегда будет вызывать у нас это родное нам имя – Роберт Вебер.

↑ 1491